Несчастливы по-своему: на экраны выходит новый фильм «Брат и сестра» с Марион Котийяр
Французский режиссер Арно Деплешен давно и детально препарирует семейные истории, исследуя тему семьи в самых разных плоскостях. В его фильмографии были и попытки разговора об интимных отношениях («Как я обсуждал... (свою сексуальную жизнь)»), и разложение семейной ячейки на составляющие из тягот и обстоятельств («Короли и королева»), и изучение темных пятен семейной истории («Призраки Исмаэля»), и даже рассуждения о чувствах супругов, которые с годами превращаются в привычку и подталкивают брак к разложению («Внебрачные связи»).
«Брат и сестра» — еще одна попытка Деплешена заглянуть за ширму частной жизни. Здесь в кадре сталкиваются представители разных поколений, принадлежащих одному семейству. Алис (Марион Котийяр) — старший ребенок, которому уделяли много внимания и любви. Повзрослев, она засияла в свете софитов, став известной актрисой. Правда, с годами расклад сил изменился: подрос родной брат Алис Луи (Мельвиль Пупо) и с ранних лет обнаружил в себе талант к литературе и поэзии. За гениальность Алис возненавидела родного брата. А может, причина была в чем-то еще — по прошествии 20 лет героиня и сама смутно помнит, почему в ее душе поселились обида и ярость.
Жизнь персонажей меняется, когда приходит беда. После автомобильной аварии родители Алис и Луи оказываются в больнице с тяжелыми травмами. Спустя десятилетия большая семья, казалось бы, должна забыть о темном прошлом и сплотиться перед лицом испытаний. Однако ни Алис, ни Луи не торопятся делать шаги навстречу друг другу. Они даже стараются лишний раз не пересекаться в больнице и посещают отца и мать по очереди.
Картина «Брат и сестра» с первых кадров пытается занять нишу фильмов, аннотация которых начинается с пресловутого: «Жили-были старик со старухой, и были у них дети и внуки». Подобные истории при всей банальности стараются завоевать зрительскую любовь за счет выдающейся актерской игры или по-настоящему цепляющих диалогов. Котийяр очень сложно предъявить претензии — она приковывает внимание зрителя даже в тех сценах, где ей практически нечего играть.
Совсем иначе обстоит дело с Мельвилем Пупо — его герой беспечен, рассеян и не вызывает и капли эмпатии. Луи то неспешно курит, то пьет спиртное, то что-то записывает в блокнот. Он редко разговаривает с окружающими — кажется, пребывание среди людей в принципе тяготит его. Вместе с супругой (небольшая, но яркая роль Голшифте Фарахани) Луи даже живет вдали от цивилизации — чтобы добраться до их дома, нужно ехать верхом на лошади.
К слову, Арно Деплешен уже пытался снять историю о примирении большой семьи — сюжет в его драмеди «Рождественская сказка» разворачивался в предпраздничной Франции. Собравшись за столом, родственники вынуждены найти друг к другу подход и вытащить на свет божий все свои тайны. В «Брате и сестре» атмосфера куда драматичнее — на кону потеря родных людей в прямом и переносном смыслах. Увы, возникает ощущение, что режиссер сам запутался в семейных узах, связывающих его героев, — вместе с ним путается и зритель. Разобрать, кто в кадре кому брат и сестра, муж и жена, кузен, сосед или любовник, совсем не просто.
На некоторое время в отношениях героев воцаряется подобие гармонии. Но это лишь иллюзия. Алис не удается долго скрывать ярость, а Луи — равнодушие. Каждый из них произносит по непродолжительному монологу, и зрителю становится ясно — этот конфликт не способен разрешиться примирением. При этом ни Алис, ни Луи не позволяют себе выбраться из зоны комфорта. Алис каждый вечер играет на сцене, в то время как Луи пытается писать новую книгу. Пока реальность рушится и уходит у них из-под ног, каждый из героев отчаянно цепляется за работу и держится за прошлое — в прямом и переносном смысле.
Рассказывать, к чему ведет Деплешен повествование «Брата и сестры» ближе к финалу, было бы непростительным спойлером. Кроме того, режиссерская задумка остается едва ли внятно вербализируемой. В отличие от героев сам автор вообще ничего не манифестирует и, кажется, не понимает, о чем хочет «поговорить» в финале. Картина лишена внятного месседжа. В ней нет ни морали, ни флера романтики, ни глубокого драматизма. Все идеи намечены пунктиром и не воплощены до конца. Деплешен будто мучительно набирает воздух в легкие, но не позволяет выдохнуть — ни себе, ни персонажам.