К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.
Наш канал в Telegram
Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях
Подписаться

Новости

Изумрудный город за железным занавесом: как развивалась детская литература в СССР

Кадр из фильма "Волшебник страны Оз"
Кадр из фильма "Волшебник страны Оз"
В издательстве «НЛО» выходит книга профессора Сиракузского университета Эрики Хабер «Страна Оз за железным занавесом», посвященная судьбе сказки Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города» в СССР. Forbes Life публикует отрывок из книги, рассказывающий о развитии детской литературы в ранние советские годы и о ее столпах — Максиме Горьком, Самуиле Маршаке и Корнее Чуковском

Несмотря на собственный вклад, Максим Горький считал истинным основоположником советской детской литературы Самуила Маршака. Подхватывая инициативу там, где Горький останавливался, Маршак писал, редактировал и учил тех, кто оказывался в разраставшемся пространстве детской литературы. Один из самых значительных авторов в русской детской литературе, Маршак был также сатириком, поэтом и занимался переводами английской поэзии. В десять лет он уже писал стихи и был представлен Льву Толстому как «вундеркинд», но, будучи евреем, не мог поступить в университет в России. В 1912 году он начал учебу в Лондонском университете и тогда же познакомился с английской народной детской поэзией, что в дальнейшем оказало влияние на его собственное творчество. Приступив в 1924 году к работе в качестве консультанта в недавно созданной редакции детской литературы Ленинградского отделения Госиздата, Маршак собрал группу детских писателей, которые помогали ему выпускать новаторские детские литературные журналы: «Воробей» (1923–1924), «Новый Робинзон» (1924–1925), «ЕЖ» («Ежемесячный журнал», 1928–1935) и «ЧИЖ» (сокращение от «Чрезвычайно интересный журнал», 1930–1941). Помимо редактирования журналов Маршак прилагал большие усилия для привлечения в детскую литературу талантливых писателей, педагогов и художников, которые в 1920-е и начале 1930-х годов составили литературную лабораторию, выпускавшую книги авторов-новаторов на современные темы, развивая популярные жанры. 

Маршаку удавалось объединять творческих людей, направляя их усилия на работу в интересах детей, что привлекло в детскую литературу многих известных талантливых писателей, в том числе авангардных поэтов Даниила Хармса и Александра Введенского и драматурга Евгения Шварца. Игорь Кондаков предполагает, что известные русские писатели искали в детской литературе своего рода убежище и парадоксальным образом находили здесь свободу выражения. Это может быть справедливо, но, как уже говорилось ранее, литература для детей привлекала серьезных писателей с начала XIX века, а Марина Балина указывает, что детская литература не была тихой гаванью: детские писатели также подвергались нападкам и преследованиям. И все-таки некоторое время известные и очень талантливые писатели, такие как Юрий Олеша, Юрий Тынянов, Владимир Маяковский, Константин Федин, Аркадий Гайдар, Валентин Катаев и Михаил Зощенко, писали весьма оригинальные, порой противоречащие идеологическим требованиям произведения, которые были способны увлечь и развлечь детей. Благодаря усилиям таких лидеров, как Маршак, в детской литературе в этот ранний период появились высокохудожественные новаторские произведения, которые выдержали испытание временем и, пережив Советский Союз, продолжают радовать детей и по сей день. 

Одним из наиболее талантливых авторов, которого поддерживали Маршак и защищал Горький, был Корней Чуковский. Получивший изначально известность как литературный критик и журналист, Чуковский воплотил на практике свои теории и начал сочинять качественную прозу и поэзию для детей. Построенные на игре и блещущие фантазией и причудливыми ритмами стихотворные новеллы, населенные абсурдными персонажами, дарили детям новый опыт чтения. Написанные исключительно для развлечения, эти веселые озорные стихи не были напичканы морализаторством и поучениями. Чуковский в детстве самостоятельно выучил английский язык и, как и Маршак, прожил год (1903–1904) в Англии, работая журналистом. Любовь к английской детской поэзии с ее жаждой словесной игры и постоянной сменой ритмов проявилась впоследствии в его собственном творчестве наряду с влиянием русских символистов. В дополнение к своим литературным произведениям в 1928 году Чуковский издает исследование языка детей «От двух до пяти», которое стало классическим руководством, как писать для детей, добиваясь высочайшего художественного качества и в то же время сохраняя занимательность и жизнерадостность. 

 

В 1917 году Чуковский опубликовал поэму для детей «Ваня и Крокодил», а в 1919-м—расширенный ее вариант «Приключения Крокодила Крокодиловича» с рисунками художника Ре-Ми (Николая Ремизова). Это произведение навсегда изменило русскую детскую литературу и определило ее будущее. Поэма рассказывает о приключениях крокодила, который разгуливает по улицам, курит сигары и говорит потурецки. Отныне дети больше не были ограничены героями, заимствованными из переводной литературы или детективов. «Крокодил» развлекал их, используя виртуозный язык и оригинальную поэтическую форму. Поэма нравилась детям всех возрастов, и они заучивали ее наизусть. Даже сам 

Чуковский удивлялся такой популярности: 

 

Я написал двенадцать книг, и никто не обратил на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем. Боюсь, что «Крокодила» знает наизусть вся Россия. 

Несмотря на популярность у детей и взрослых, через несколько лет Чуковский превратится в мальчика для битья в ходе кампании по изгнанию сказки из советской детской литературы. 

Другой важной площадкой для идеологического просвещения и распространения советских ценностей служил профессиональный театр для детей, которому с самого начала своей руководящей деятельности в Наркомпросе придавал первостепенное значение Луначарский. Были разработаны два типа театров: театры юного зрителя (ТЮЗы), где часто ставили патриотические пьесы для подростков и молодежи, и детские театры, предназначенные детям до тринадцати лет, где с большим успехом шли пьесы Маршака и Шварца, а также кукольные представления. Наталья Сац (1903–1993), пионер детского музыкального театра, организовала первый детский театр, когда ей было всего пятнадцать лет, а в 1921 году стала директором Московского детского театра. За свою долгую карьеру Сац поставила много спектаклей, пользовавшихся любовью публики, чем заслужила признание и награды как на родине, так и за рубежом. Характеризуя Сац как «чрезвычайно эффективного антрепренера», Катриона Келли объясняет, что она была «экспертом по выращиванию талантливых драматургов, таких как Евгений Шварц и Александра Бруштейн, и привлекала в театр писателей и художников, у которых не было опыта работы в детском театре, а потому они изначально не относились к этой работе серьезно». Именно Сац предложила Сергею Прокофьеву написать либретто и партитуру для оперы «Петя и волк» и на премьере в Центральном дворце пионеров в Москве в 1936 году сама читала текст от автора, а потом выступала в роли рассказчицы еще в трехстах спектаклях — в России и на гастролях за границей. Привлекая в свои постановки всемирно известных композиторов и актеров, Сац подняла детский театр на высочайший профессиональный уровень. И он оставался важнейшей педагогической площадкой на протяжении всей советской эпохи, в первую очередь благодаря способности вести диалог с самыми юными членами общества. 

 

Советское государство также прилагало усилия по созданию материалов для чтения, которые помогали бы пропагандировать советские ценности. Начиная с 1922 года появляются новые идеологические издания, предназначенные для молодого поколения, в том числе журнал «Пионер», газеты «Пионерская правда» и «Ленинские искры». С учетом запросов детей издатели начинают выпускать книги, а также библиографии книг, подходящих для юных пионеров1. Для систематизации детского чтения в 1926 году была выпущена первая библиография пионерской литературы. Новый тематически выверенный список книг включал и дореволюционные произведения, в которых критиковался старый режим, изображались страдания крестьян или рассказывалось о людях, боровшихся за свободу и революцию, также в списке были истории о повседневной жизни пионеров2. Иностранные приключенческие повести, столь популярные в царской России, продолжали адаптировать и издавать, но теперь их использовали как средство воспитания характера. Кондаков утверждает, что активные герои дореволюционных приключенческих повестей «представлялись фигурами, наиболее подходящими для осуществления революционного переворота», а сюжеты этих книг казались наиболее адекватными революционным ситуациям. [...] Важно было лишь соответствующим образом интерпретировать соответствующие сюжетные ситуации и авторские высказывания. 

Поскольку эта формула так хорошо работала, по ее образцу создавались все новые и новые приключенческие рассказы о рождении нового общества. Однако Светлана Маслинская отмечает существенное отличие этой новой литературы: теперь дети изображались активными участниками перемен, а не пассивными наблюдателями. Элементы жанра приключенческой повести, усвоенные в детстве, появляются в произведениях ведущих советских авторов того времени, включая Гайдара, Толстого, Пильняка, Олешу, Эренбурга, Бабеля и Зощенко. 

Помимо пересмотра дореволюционной литературы и усилий по созданию нового релевантного чтения для детей государство искало пути реструктурирования и укрепления образовательной системы. Анна Покровская, педагог и известный ученый, посещавшая Германию для изучения тенденций в детском образовании и чтении, при поддержке Наркомпроса основала в 1920 году в Москве Институт детского чтения, где работала библиотека и выпускался ежегодник о детской литературе. Московский институт служил ценным ресурсным центром для изучения читательских привычек и издания детских книг. 

Институт также проводил работу по повышению детской грамотности и организовывал курсы для учителей. Как в столице, так и в провинции библиотекари и учителя играли важную роль в определении направлений современных образовательных тенденций, составляя списки книг, рекомендуемых для чтения в школе и дома. Марина Балина утверждает, что формирование новой советской школьной системы в 1920-е годы фактически послужило толчком для первых серьезных попыток создания новой советской детской литературы. В поисках образцов для образовательной теории Наркомпрос изучал современные прогрессивные практики Европы и Америки, которые поощряли индивидуализм и креативность, развитие социальных связей, изучение окружающей среды, а также искусств и ремесел. Согласно рекомендациям Наркомпроса, направленным на поддержку всеобщего начального и среднего образования, грамотность и чтение при новом режиме должны были стать доступны всем. В 1921 году школьная программа была обновлена и пересмотрена в соответствии с этими задачами, после чего началась дискуссия о создании так называемой новой литературы для детей, которая призвана была показать общество будущего, которое предстояло построить. 

Детские издатели играли в этот период важную роль. Благодаря ленинской новой экономической политике (1921–1928), которая, допустив ограниченное частное предпринимательство, позволила поднять разрушенную гражданской войной экономику, 1920-е годы были отмечены значительным ростом частных издательств—таких как смелая и новаторская «Радуга», которая специализировалась на детской литературе и выпускала книги талантливых авторов и иллюстраторов, в том числе аполитичные детские стихи Маршака и Чуковского. На протяжении десяти лет «Радуга» была самым большим частным издательством, выпускавшим сотни книг ежегодно и оказывавшим значительное влияние на детское чтение.

 

В 1921 году Горький, Чуковский и некоторые другие писатели составили для издательства Зиновия Гржебина обширный и подробный список рекомендуемой к изданию детской литературы. Он был разделен по возрастным группам. Детям пяти–девяти лет предлагались русские народные сказки, волшебные сказки Пушкина, Жуковского, Андерсена и братьев Гримм, а также адаптации мировой литературной классики, включая «Илиаду», «Энеиду» 

«Тристана и Изольду», «Дон Кихота», «Путешествия Гулливера», «Мюнхгаузена». В список для читателей от девяти до пятнадцати лет входили «Хижина дяди Тома», «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна», «Маленькие женщины», «Маленький лорд Фаунтлерой», «Песнь о Гайавате» и длинный перечень произведений Диккенса. Также были рекомендованы приключенческие повести, рассказы о путешествиях, научная фантастика и произведения таких авторов, как Фенимор Купер, Майн Рид, Жюль Верн, Эдгар Аллан По и Редьярд Киплинг. Интересно, что в этом списке упомянуто не так много русских авторов, скорее он напоминает перечисление изданий XIX века и того, что читало в детстве поколение родителей. Марина Алексеева также указывает, что деятельность издателей по-прежнему в большой степени ориентировалась на запросы самих детей, что свидетельствует о том, что идеи «свободного воспитания» в это время еще не утратили влияния. К сожалению, эта тенденция вскоре оборвется. 

В 1924 году XIII съезд партии потребовал, чтобы детская литература развивалась на принципах социализма, и таким образом утвердил институциализацию детской литературы в рамках предписанной догмы. Оцениваемая по ее идеологическому и воспитательному потенциалу, детская литература, так же как и литература для взрослых, в новом Советском государстве должна была воспитывать и внушать детям советские идеалы и ценности. Отныне в детской литературе главное значение придается идеологическому потенциалу, а не педагогическому содержанию и запросам читателей. 

Возглавив в 1924 году Главный комитет политического образования (Главполитпросвет), а затем работая заместителем наркома просвещения (1929–1939), Надежда Крупская требовала пересмотра детских фондов всех публичных библиотек, чтобы выяснить, насколько они соответствуют идеологическим задачам и способствуют развитию юных социалистических умов (1924). Прямым результатом ее усилий стало исключение из советских библиотек и вычеркивание из издательских планов волшебных сказок, поскольку они своими вымыслами и мелкобуржуазностью якобы отвлекали детей от реальной жизни. Лозунгами педагогов в то временя стали: «Сказка отжила свое». «Кто за сказку—тот против современной педагогики» и—самый простой и действенный — «Долой всякие сказки!». Вместо того, чтобы служить площадкой для дебатов, детская литература стала полем битвы конфликтующих идеологий. 

 

Продолжая нападать на жанр сказки, Крупская написала статью под названием «О „Крокодиле“ Чуковского» и опубликовала ее в «Правде» 1 февраля 1928 года. Она обрушилась с критикой на те уроки, которые, как ей казалось, заключены в полюбившейся читателям сказке. Крупская обвинила «Крокодил» в том, что там содержится «политически опасная чепуха», а также оскорбление народа и антисоветские тенденции. Чуковщина—унизительный термин, образованный от фамилии Чуковского, олицетворял все те качества, которые Крупская считала наиболее вредными для детской литературы: антропоморфизм, буржуазную психологию, эскапистскую фантастику, отсутствие социалистических ролевых моделей и аполитичную тематику. Но именно эти качества нравились юным читателям и именно они определяли лучшие произведения новой литературы, которая создавалась для советских детей. Отметим, что эти же качества можно найти и в «Удивительном волшебнике из страны Оз» Баума. Деятельность Крупской поспособствовала печальному концу замечательной русской сказочной традиции, а Чуковского привела на грань профессиональной и личной катастрофы, что вынудило его написать пространное письмо в свою защиту, в котором он опроверг обвинения Крупской. Луначарский, как нарком просвещения, опубликовал 11 февраля в газете «Вечерняя Москва» свой отклик, в котором заявил, что волшебная сказка—если ее очистить и правильно использовать—поможет развить у детей здоровое воображение. 25 февраля 1928 года Горький также направил в редакцию «Правды» письмо, в котором выступил в защиту своего друга. Но несмотря на эту поддержку, запрет на переиздание «Крокодила» сохранился. А по мере того, как Сталин сосредоточивал партийную власть в своих руках, были введены и другие ограничения. 

Вскоре пространство советской детской литературы попало под пристальный контроль и стало весьма опасным. 23 июля 1928 года Центральный комитет издал постановление «О мероприятиях по улучшению юношеской и детской печати», в котором высказывалась недовольство высокими ценами и низким качеством литературы для молодого поколения и отмечалось частое использование «элементов нездорового приключенчества и неумелость освещения социальных тем», а также «сухость изложения и отсутствие привлекательной, живой фабулы». Многие детские авторы оказались под ударами прозвучавшей в печати критики. Даже Маршак попал под обстрел со стороны партийного руководства за то, что издавал веселые развлекательные детские книги вместо воспитательных. Так что в декабре 1929 года Горькому пришлось защищать его перед властями. Эти нападки на детских писателей были предвестниками огромных беспрецедентных перемен, которые предстояло пережить детской литературе и книгоизданию. Евгений Добренко считает 1929 год началом сталинской революции, в ходе которой Сталин избавился от оппозиции, начал коллективизацию в деревне и «превратил термин „советский“ из синонима гетерогенности в синоним поляризации». Таким образом, все споры и дискуссии о литературе, включая детскую, закончились, и, как утверждает Добренко, с 1929 года сталинская концепция советской литературы «стала основой для политики в области литературы». 

Вскоре советы ликвидировали все частные предприятия, возникшие в годы нэпа, закрыли издательства и запретили литературные группировки и ассоциации. В 1932 году был учрежден Союз советских писателей, и вся литературная деятельность, включая создание произведений для детей, оказалась под полным контролем государства. В 1930 году в Московском библиотечном институте была открыта кафедра детской литературы, где стали готовить первых советских специалистов. Детская литература в очередной раз пережила радикальную переэкзаменовку, и вновь вспыхнули споры о ее будущем. Хотя многие партийные деятели требовали идти по чисто идеологическому пути, некоторые, такие как Горький, все еще отстаивали высокие стандарты литературного качества и право на эксперимент, обретенное в 1920-е. 

В 1932 году Горький выступил с речью против утилитарного, дидактического и тенденциозного подхода к детской литературе и изложил свою позицию: он утверждал, что для развития способностей ребенка к самостоятельному мышлению издательский «план должен предусмотреть издание фантастических повестей, приключенческих, веселых и развлекательных книжек для детей всех возрастов». 

 

Через год Горький возвращается к этим идеям и уточняет их: 

Она [литература] должна научить читателя воображать, предвидеть и создавать. Поэтому мы придаем огромное значение тем видам литературы, которые способствуют развитию воображения—сказкам, романтической повести, научной фантастике и книгам о завтрашнем дне. 

Эти публичные заявления знаменитого писателя помогают объяснить, почему несколько качественных детских журналов, таких как «ЕЖ» (1928–1935) и «ЧИЖ» (1930–1941), все-таки продолжали издаваться в тот период и публиковали на своих страницах как многочисленные креативные и новаторские произведения, так и более политизированные тексты. Эти споры дают ключ и к пониманию того, как американская волшебная сказка смогла в те же самые годы успешно пройти цензуру. 

Для контроля и проведения единой идеологической линии был создан научный журнал, посвященный проблемам детского чтения, — «Детская литература». Здесь публиковались критические статьи по вопросам истории и теории, а также разборы художественных произведений для детей. Несмотря на эти планомерные усилия, в июне 1933 года Максим Горький охарактеризовал ситуацию с детским чтением как ужасную. 

 

Мы обучаем ребят грамоте с семи-восьмилетнего возраста, но нашим детям нечего читать. Каждый год появляются сотни тысяч новых читателей, а книг для них нет. 

Потребность в новых материалах для чтения никогда не была столь высока; если в 1897 году лишь 28 процентов населения были грамотными, то к 1926-му их число увеличилось до 57, а к 1939 году достигло 87 процентов. Хотя эти показатели и радовали деятелей коммунистической партии, количество и качество доступных детям книг часто отставало от запросов целевой аудитории. 

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+