Театр вещей: зачем арт-дилер миллиардеров открывает Москве художника Николая Смирнова

Арт-дилер Леонид Шишкин, в 2000-х раскрутивший тренд на советское искусство и поставлявший произведения в коллекции бизнесменов Бориса Минца и Алексея Ананьева, представит в рамках ярмарки «Арт-Москва» 20 картин художника Николая Смирнова. Создатель «исторического театра вещей», как он называл свои умные натюрморты, он был успешным автором в 1980-2000-е, но после смерти в 2005 году оказался неизвестным массовому зрителю — работы разошлись по частным собраниям. Его друг Леонид Шишкин считает делом жизни собрать и представить публике наследие Николая Смирнова.

В 1987 году журналист «Огонька» Леонид Шишкин написал свой первый текст о творчестве художника: «Я смотрел, и меня охватывало щемящее чувство боли и вины. И вместе с тем я ощущал огромную силу, духовную мощь, исходившую от картины. Перед зрителем предстает своего рода театр вещей, где есть все: и торжественное, и трагическое, и героическое. Работы Николая Смирнова поражают удивительной манерой письма. Изображенные им предметы кажутся нам «настоящими». Хочется их потрогать, взять в руки. Такой художественный прием требует ювелирной живописной техники, терпения, можно сказать титанического труда». 

Журналист и художник стали друзьями. С легкой руки Николая Смирнова в 1990-е Леонид Шишкин ушел из журналистики и занялся бизнесом, продавал компьютеры и ковры, а потом открыл галерею и аукцион, где торговал советским искусством 1930-1970-х годов.

При активном участии Леонида Шишкина сложились три крупных собрания — бизнесменов Бориса Минца, легшее в основу Музея русского импрессионизма (термин Минцу подарил Шишкин), Алексея Ананьева (Институт русского реалистического искусства, ИРРИ) и коллекция фонда In Artibus Инны Баженовой.  

Шишкин говорит, что сейчас он ушел из галерейного бизнеса. Его интересуют только «жизненные проекты»: большая выставка Александра Герасимова в Историческом музее (прошла в 2016 году) и выставка Николая Смирнова, необычного и успешного художника, который почти неизвестен сегодня публике.

— Почему вы устраиваете выставку Николая Смирнова на ярмарке «Арт Москва» именно сейчас?

— Потому что кончается эпоха. Гостиный двор представляется мне хорошим местом, а ярмарка «Арт Москва» значительным событием, чтобы показать в столице большую часть — а именно треть — всего художественного наследия выдающегося русского московского художника второй половины ХХ века Николая Николаевича Смирнова. 

Мне удалось собрать 20 его работ. Первый раз это произошло в 2010 году, когда 18 работ Николая Смирнова были показаны на его посмертной выставке в Санкт-Петербурге в Русском музее с участием Музея Людвига. И еще 15 лет понадобилось, чтобы опять собрать по миру достаточное для выставки число картин и привезти их в Москву. При жизни Смирнов не мог устроить выставки, поскольку у него под рукой никогда не было его картин — каждая находила своего коллекционера. В советское время это, как правило, были иностранцы, приезжавшие или работавшие в Москве.

Работы Смирнова всегда были недешевы, поскольку они требовали не только таланта и знаний, но и тяжелого кропотливого труда и времени. Большие произведения он писал по два года. Половина из них по-прежнему находится в разных зарубежных коллекциях, хотя все они о России, ее культуре, истории.

— Смирнов всегда писал на досках, в старинной технике?  

—  Да, в технике, в которой работали старые мастера. На деревянную поверхность наклеивается холст, который затем покрывается левкасом, специальным грунтом, чтобы скрыть фактуру, шлифуется. Затем на гладкой поверхности с помощью кальки выстраивается сюжет, после чего каждому предмету делается подмалевок, чтобы потом выдержать цветовое единство. И только потом тонкой кисточкой «в три волоса и посредине крысиный ус», как говорил художник, прописываются все детали предметов, доводя их до иллюзорности.

Холст и масло представлялись Николаю Николаевичу слишком грубыми для воплощения его замыслов. Как считал мастер, только аристократичная темпера могла помочь решить его творческую задачу, которую он обозначал так: «Хочу, чтобы заговорили предметы. Я вижу в своих полотнах исторический театр вещей». 

В этом смысле Смирнов уникален. Насколько я знаю, в ХХI веке никто ни в России, ни в мире в этой технике картин не пишет. И сам жанр, который он придумал в рамках давно существующего умного или ученого натюрморта, — исторический театр вещей — тоже уникален. Каждый предмет в нем несет в себе определенное послание, историю, идею, и расположены они на картине так, что воздействуют не только эмоционально, погружая в атмосферу прошлого, но и несут информацию, заставляют размышлять о судьбах России, мира, культурного наследия.

Смирновское искусство родилось не на пустом месте, а вследствие биографии художника. Профессионально писать он стал только в 39 лет, но живописью занимался с детства. В его семье есть пейзажи маслом, копии зимних Брейгелей, которые он написал в 15 лет. А когда Смирнов работал над дипломом о творчестве Ван Гога на отделении истории искусств в МГУ в 1964 году, Пушкинский музей разрешил ему в зале скопировать «Красные виноградники в Арле».

С осени 1965-го Смирнов три года числился научным сотрудником ГМИИ им. Пушкина. Затем 10 лет был редактором издательства «Изобразительное искусство», выпускал альбомы по прикладному искусству из коллекции Эрмитажа и Исторического музея. Это сделало его знатоком предметного мира русской культуры, позволило подержать в руках тысячи шедевров.

Художником он стал в 39 лет. К 1977 году издательство переориентировалось на выпуск альбомов генералов соцреализма, а их Смирнов не любил. Тогда он выставил в залах Горкома графиков на Малой Грузинской три написанных им обманки в духе тех, что висят в усадьбе Шереметевых в музее Кусково, кисти статс-секретаря Екатерины Второй Григория Теплова. Они были приняты. Так он стал свободным художником, членом профсоюза художников-графиков. Через пять лет его приняли в Союз художников, правда, в секцию искусствоведов, но это позволило ему продавать свои работы через экспортный салон Союза художников. 

— А какие тогда были цены на картины Смирнова?

—  Самая дешевая его работа стоила 500 рублей, что, между прочим, составляло три месячных зарплаты редактора издательства. Довольно большие по тем временам деньги. Искусство Смирнова вызрело до больших высот, наверное, к 1984-1985 годам, когда он написал первую огромную для его техники — 145х175 см — картину «Памяти 1812 года», а затем следующую, «Книги», 162х180 см. Обе они были показаны на всесоюзной выставке «Памятники Отечества» в залах Союза художников на Кузнецком Мосту в конце 1986 года, где произвели фурор.

Напротив них даже поставили скамейки — так много народу толпилось около. Но почему-то вместо музейной закупки работы были направлены в экспортный салон Союза художников. Там их купил французский издатель Хосе Альварес, а Николай Николаевич Смирнов получил в сберкассе 60 000 рублей. В то время мечта всей жизни советского человека — автомобиль «Жигули» стоил на рынке 12 000 рублей, а дом в деревне — 5000 рублей. В 1990 году обе картины были проданы швейцарским аукционным домом Habsburg-Feldman на майских торгах в Нью-Йорке по $40 000 каждая. В это время цены на русскую живопись были скромные, большие картины Айвазовского и Шишкина на Sotheby’s и Christie’s продавались по $10 000-15 000. 

— Почему потом работы Николая Смирнова не вошли ни в рынок, ни в художественную среду? 

— Так он просто не дожил до рынка. В 1991 году он на пять лет уехал в Боливию. Его сманил туда бывший посол страны в Москве Карлос Серрате. Они оба, вместе с женой, художником-любителем, были поклонниками творчества Смирнова, и у них к тому времени в коллекции было шесть его работ. 

На тот момент Смирнов закончил третью большую работу «Отражения», на создание которой ушло больше двух лет, и хотел ее показать. В Москве в это время было не до вернисажей, а Серрате предложил устроить персональную выставку Смирнова в национальном музее Боливии в Ла-Пасе. На сайте художника я опубликовал архивный видеорепортаж об открытии этой выставки. Народу там было много.

Смирнов в Боливии работал художником в издательстве, писал иконы русской церкви — в смысле творчества это были плодотворные для него годы. Он привез из Боливии восемь хороших работ. На выставке в Гостином дворе можно будет увидеть четыре из них: «Распятие», «Памяти Вертинского», «Ромео и Джульетта», «Памяти Кутузова».

Он ушел из жизни от сердечного приступа в декабре 2005 года в 67 лет. А рынок с настоящими ценами на современных художников, на нонконформистов сложился гораздо позднее. Конечно, Смирнов продавал что-то частным коллекционерам. В конце 1990-х, когда у него начались семейные неурядицы, три работы, в том числе «Отражения, ушли на продажу. Видимо, заработал он неплохо, потому что купил себе трехкомнатную квартиру в Пущино, хороший автомобиль и переехал туда жить вместе с котом Арчибальдом британской породы, которого ему подарили какие-то поклонники. Переоборудовал квартиру в мастерскую и там написал все свои последние большие работы.

Моя галерея продала в частной продаже в то же время две его работы иностранцу. Картины вывезли в Македонию. Только в 2010-е произведения Смирнова стали появляться на Sotheby’s, их выставляли наследники 1970-1980-х годов. Всего, по-моему, там было продано семь работ: самая дорогая «Бабушкины романсы» 1982 года за £50 000 в 2014 году. Их я тоже покажу на выставке в Гостином дворе.

— Работы Смирнова будут продаваться? 

— Не думаю. Главная моя задача — познакомить московских любителей искусства, музейное сообщество с работами мастера, заинтересовать серьезных коллекционеров, фонды, частные музеи его работами. Мне кажется, что его картины, особенно главные, этапные, должны жить в каком-то общественном пространстве, в частном или государственном музее.  Они того достойны.