Тарифы Трампа и новый дресс-код: как прошло открытие Каннского фестиваля — 2025
Каннский фестиваль не может пожаловаться на недостаток внимания, но в этом году он приобретает особую важность. Все дело в том, что именно на Каннском фестивале началось триумфальное шествие «Аноры» Шона Бэйкера. Фильм взял «Золотую пальмовую ветвь», а затем и все остальные важные награды сезона, завершив триумф на премии американской академии в марте, где выиграл пять «Оскаров».
Теперь даже американцам, которые обычно прохладно относятся к европейским фестивалям, очевидно, что на Лазурном берегу может родиться победитель главной кинопремии США, да и всего мира. И если в 2019 году «Паразиты» Пон Джун-хо казались скорее исключением (тогда фильм тоже выиграл и в Каннах, и на «Оскаре»), то в 2024-м «Анора» показала, что скоро оно может стать правилом.
Тарифы Трампа
Канны не были бы Каннами, если бы перед началом фестиваля не произошло что-нибудь экстраординарное. На этот раз за шумиху ответственен президент США Дональд Трамп, который за неделю до смотра объявил, что подумывает о введении 100% тарифов на производство кино за границей, что ожидаемо шокировало Голливуд, привыкшего урезать убытки с помощью съемок в более дешевых странах и различных налоговых послаблений.
Перед индустрией сразу же встал вопрос, как это повлияет на продажи на Каннском кинорынке — одного из важнейших индустриальных событий, где решается судьба сотни проектов. По словам экспертов, инициатива президента действительно может сильно испортить бизнес американским компаниям.
«Действия Трампа уже влияют на продажи в Китае, но это сократило бы весь глобальный рынок, поскольку, если будет налог на фильмы на Каннском рынке или на фильмы, которые уже приобретены, это повлияет на внутренние дистрибьюторские сделки, а также на инвесторов, потому что их проекты внезапно будут стоить меньше денег. Мы не сможем снимать фильмы с теми же бюджетами, актеры не будут получать те же гонорары. Проще говоря, это уничтожит независимый сектор», — отметил представитель одной из американских кинокомпаний.
При этом художественный руководитель Канн Тьерри Фремо не хочет спешить с выводами, потому что даже через неделю после появления новостей о тарифах ясности в этом вопросе так и не прибавилось. Худрук отметил, что кино находит способ существовать и изобретать себя заново: «Мы заметили кое-что во время пандемии ковида — в мире стало меньше американских фильмов. Следовательно, местное производство — национальное производство — стало более успешным».
При этом Фремо подчеркнул, что на Каннском кинофестивале «мы бы не хотели, чтобы американское кино сдало свои позиции, вот, что действительно важно».
Недовольные иранцы
Еще один скандал коснулся фильма иранского режиссера Саида Рустаи «Женщина и ребенок« из основного конкурса Канн, который вызвал острые споры в местном кинематографическом сообществе. Конфликт разгорелся после того, как Иранская ассоциация независимых кинематографистов (IIFMA) обвинила Рустаи в создании «пропагандистского фильма» при поддержке правительства. Ассоциация также выразила недовольство тем, что актрисы в фильме, включая главную героиню Париназ Издьяр, носят обязательный хиджаб, что противоречит духу протестного движения »Женщина, жизнь, свобода».
В защиту Рустаи выступил другой иранский режиссер Мохаммад Расулоф, недавно бежавший из страны после приговора к тюремному сроку. «Для меня существует четкое различие между пропагандистскими фильмами Исламской Республики и фильмами, которые сняты в условиях цензуры», — подчеркнул Расулоф. Он также отметил, что «идея о том, что некоторые люди могут стремиться блокировать участие других в международных фестивалях, противоречит принципам художественной свободы и даже основным правам человека».
Сам Рустаи в заявлении подчеркнул, что его фильм рассказывает «о женщине, которая противостоит всем окружающим ее мужчинам и патриархальному обществу, лишающему ее всех прав, включая право быть матерью». Он признал, что снимал фильм с разрешения иранского правительства, но только потому, что был вынужден получить это разрешение, «чтобы наконец рассказать историю этой женщины».
Новый дресс-код
Однако гламурную каннскую публику и многочисленных фанатов кино больше всего интересуют не тарифы Трампа и не иранские фильмы, а знаменитая красная дорожка, которая еще до начала фестиваля привлекла к себе внимание. За день до открытия стало известно, что Канны, которые и без того отличаются особым снобизмом, обновили стандарты нарядов для красной дорожки. Организаторы запретили откровенные наряды и «чрезмерно объемную» одежду. Платья с длинными шлейфами и другие атрибуты, способные «застопорить» движение по дорожке, также оказались под запретом. Можно только представить, какой ужас охватил стилистов, которые подбирали наряды знаменитостям на открытие фестиваля.
На пресс-конференции жюри основного конкурса, которое возглавила французская актриса Жюльетт Бинош, даже нашлась одна из жертв нового дресс-кода — член жюри, американская актриса Холли Берри. На пресс-конференции она призналась, что ей пришлось в последнюю минуту менять вечерний наряд. «У меня было потрясающее платье от Gupta, которое я не смогу надеть сегодня на церемонию открытия, потому что у него слишком большой шлейф, — поделилась Берри. — Я не собираюсь нарушать правила. Да и запрет на наготу, пожалуй, тоже хорошая идея».
Де Ниро — почетный гость
Судя по фото с красной дорожки, далеко не все гости фестиваля оказались такими же законопослушными, как Берри. Однако главным гостем церемонии открытия стал американский актер Роберт Де Ниро, которому присудили почетную «Золотую пальмовую ветвь». Честь вручить приз ветерану мирового кино выпала Леонардо Ди Каприо, назвавшего 81-летнего Де Ниро «архетипным актером» и «сражающимся за демократию» противником Дональда Трампа. Вся публика зала Гран Люмьер, где проходит большинство торжественных премьер фестиваля, устроила стоячие овации обоим актерам.
Де Ниро при этом воспользовался сценой для того, чтобы раскритиковать предложение Трампа обложить киноиндустрию тарифами: «Искусство — это правда. Искусство поощряет разнообразие. И вот почему искусство — это угроза автократам и фашистам этого мира. Недалекий американский президент назначил себя главой одной из главных культурных институций. Он урезал финансирование и поддержку искусства, гуманитарных наук и образования, и теперь он объявил о 100% тарифах на фильмы, снятые за пределами США... Но невозможно назначить цену тому, что нас объединяет».
Сюрпризом церемонии стало появление Квентина Тарантино — любимчика Канн, получившего «Золотую пальмовую ветвь» за «Криминальное чтиво» в 1994 году. Режиссер объявил смотр открытым.
Фильм открытия
Тьерри Фремо, как и Канны, в целом можно бесконечно обвинять в сексизме. В этом году, например, женщин в конкурсе по-прежнему негусто — из 22 картин только семь сняты женщинами. Однако фестиваль явно пытается делать шаги навстречу прогрессу. Так, в этом году Канны впервые открыл фильм дебютанта — романтический мюзикл французского режиссера Амели Боннен Leave One Day. Боннен адаптировала собственную короткометражку.
Фильм рассказывает о Сесиль (Жюльет Армане, наиболее известная исполнением песни Джона Леннона Imagine на церемонии открытия Олимпийских игр в Париже в 2024 году), которая готовится открыть собственный ресторан высокой кухни и, наконец, осуществить мечту, когда внезапно должна вернуться домой. Ее отец переживает третий сердечный приступ, потому что не хочет бросать любимый ресторан у обочины дороги, который обслуживает дальнобойщиков. Возвращение в дом детства только обостряет проблемы в жизни Сесиль и напоминает о том, какой могла бы быть ее жизнь, если бы она не уехала в Париж.
Дебют Боннен использует классический троп, который очень любят в американском кино, — возвращение домой в критический момент жизни. Мягко говоря, здесь нет ничего оригинального, но легкость и юмор, свойственный французам, придают незатейливому сюжету изрядную долю обаяния. Поначалу картина напоминает легкую романтическую комедию с музыкальными вставками из известных французских шлягеров и популярных песен авторства Stromae и Селин Дион.
Однако вскоре фильм переходит на территорию любовного треугольника, но не в контексте говорливых французских мелодрам, где все друг другу изменяют, а скорее, «Прошлых жизней» Селин Сон, когда речь идет не о страсти, а об альтернативной жизни, которая уже никогда не станет реальностью. И здесь Leave One Day теряет легкость и уходит в спокойную печаль человека, понимающего, что чувства и капризы остались в детстве, а взрослая жизнь требует непростых решений.
Leave One Day идеально вписывается в концепцию фильма открытия. Он ярко демонстрирует, что фестиваль поддерживает дебютантов, женщин и национальное кино, так что все галочки проставлены. Интересно, насколько мюзикл вписывается в общую идею программы фестиваля, который в этом году, в то время как мир все больше погружается в хаос, сосредоточился на внутреннем мире и историях, которые происходят в любой семье по всему миру: о матерях, детях, отношениях родителей и детей и становлении личности.