«Свобода есть свобода»: как Эрик Булатов создал портрет нашей эпохи
«Время показало: все более важной становится для меня проблема не только пространства, но одновременно проблема света, — писал художник в своей книге «Эрик Булатов рассказывает», выпущенной летом 2025 года. — Свет и мрак — полные противоположности. Свет без пространства вообще невозможен, он существует только в пространстве. Что в основе — темнота или свет? Я все тверже убеждаюсь, что в основе свет. Свет — это моя вера. Я верю, что какая бы ни была темнота, в основе все-таки свет, а если осветить какой-то фрагмент темноты, то там окажется такая же нормальная жизнь. То есть под чернотой всегда есть свет».
Как в мифе про трех богатырей, в юности их было три друга-художника: Эрик Булатов, Олег Васильев и Илья Кабаков. Ровесники, все они в 1960-80-е зарабатывали иллюстрированием детских книг. А в свободное время создавали свое, свободное искусство. Позже их назовут нонконформистами, основоположниками соцарта и московского концептуализма.
Все эти определения не нравились Эрику Булатову. Он не участвовал в Бульдозерной выставке 1974 года. В 1977 в Биеннале диссидентов в Венеции попал сам того не ведая, — кто-то вывез на Запад черно-белую пленку, на которой был его «Горизонт», работу поместили на афишу выставки. В 1988-м не участвовал в московском аукционе Sotheby’s. В тот год у художника отрылась ретроспектива в Центре Помпиду в Париже (музей купил в свою коллекцию несколько работ с выставки, они постоянно экспонировались в Центре до 2022 года, когда все современное русское искусство убрали в запасники). Тогда же Эрик Булатов создал работу для основного проекта биеннале в Венеции.
Булатов не жаловал политических акций и коллективных выступлений, предпочитая всему работу в мастерской. По его мнению, политические спекуляции заметно навредили современному русскому искусству, приучив воспринимать его исключительно с исторической или политической точки зрения, игнорируя эстетические принципы и весь мировой культурный процесс. Выше всего Эрик Булатов ценил свободу творчества. «Для меня свобода была изначальной целью. Так и осталось», — говорил он в интервью Forbes накануне своего 90-летия в 2023 году.
С 1987 года художник жил за границей. В Америке, Германии, Швейцарии, в Мадриде, а потом на много лет обосновался в Париже. Но где бы он ни находился, Булатов чувствовал себя москвичом. Как на картинах «Вид Москвы из Мадрида» 1991 года или «Париж. Кремль» 1992 года. «Москва — это мой город. Как можно ее не любить? Это все равно что себя не любить. Можно ругать себя, но от себя не сбежишь, никуда не денешься. Москва — часть меня», — говорил Булатов в 2023 году.
По сути своей Булатов — очень московский, очень русский художник, который представляет страну и город, его культуру всему миру. Как медиум, всесильный дух, он протягивает нити из современности к русскому авангарду и дальше, к русскому академизму XIX века, и с помощью своего живописного softа (термин искусствоведа Сергея Попова) перепрошивает все русское искусство. Его работы — это оптическая иллюзия, позволяющая пройти сквозь рамки картины и оказаться внутри, стать соучастником, сопереживателем происходящих событий. Так друг юности Булатова, режиссер Петр Фоменко, перепрошил русский психологический театр.
Ранние работы Эрика Булатова начала 1960-х — это, по определению искусствоведа Ирины Горловой, «преодоление белого четырехугольника картины путем «разреза», как будто пронзившего лист бумаги, позволив сквозь эту рану не просто просочиться, но буквально хлынуть мощному потоку света».
Вслед за белым светом Булатов пустил в свое пространство и пейзаж, и рекламные слоганы, и тексты своего друга, поэта Всеволода Некрасова, и политические лозунги, и портреты людей, и элементы русского авангарда, и отсылки к русским академистам. «Вместе с фигуративностью в картинах Булатова появился текст. Это знаки-идеологемы, признаки реальности», — объясняет искусствовед Ирина Горлова. — С 1980-х, когда Булатов начинает работать с текстами Всеволода Некрасова, роль слов в его картинах меняется».
«Поведение слова, его движение в пространстве, его взаимоотношения с другими элементами становятся содержанием картины и целью выражения», — писал о своей работе с текстом Эрик Булатов. «Живу-вижу», «Свобода есть свобода», «Вход-выход», — в работах серии «Вот!» текст приобретает сакральное значение, — рассказывает Горлова.
Французский режиссер Гаспар Ноэ в разговоре с Forbes отмечает: огромные постконструктивистские работы Эрика Булатова покорили его с первого взгляда. «С моей точки зрения, он был величайшим русским художником, — говорит Гаспар Ноэ. — Но и веселым и теплым человеком».
Картины Булатова — плоды десятилетних раздумий. Например, почти 30 лет он работал над «Картиной и зрителями», написанной в диалоге с «Явлением Христа народу» Александра Иванова. «Задача — типично концептуальная. Методы работы — реалистические. И все должно выглядеть как нормальная реалистическая картина, в которой связаны традиции русской живописи XIX века и современная живопись», — говорил Эрик Булатов Forbes в 2017 году.
Эрик Булатов так формулировал отношение к русскому искусству и свою роль в нем: «Русское искусство — непрерывный целостный процесс, не разорванный по частям, как это понимают на западе, а последовательное движение. Я это пытаюсь доказать и своими работами, и своими теоретическими статьями».
В канун 2019 года Эрик Булатов закончил картину «Дверь открыта», над композицией которой бился почти 20 лет. На ней на фоне небес персонаж с картины Диего Веласкеса «Менины» распахивает дверь. «Он открывает дверь не в комнату, а во весь мир. И весь мир это может видеть. Смысл именно в том, что дверь была открыта, сейчас открыта и будет открыта. В будущее попадут не те, кого начальство назначает сегодня, а оттуда, из будущего, позовут тех, кто им будет нужен», — был уверен Булатов. Из раскрытой настежь Веласкесом двери идет поток яркого белого света.
В 2023-м, в парижской квартире Булатова у его мольберта стояли картины. Среди них — «Дверь» 2011 года. В абсолютной темноте, черной, как сажа, приоткрыта дверь, и из-под нее — полоска белого света. В черноте этот свет такой пронзительно-яркий, словно белое пламя, обжигает глаза. «Это черное на белом», — подчеркивал художник. Рядом — «Точка» 2005 года — белое пространство с черным элементом. На другой картине — дверь рапахнута. Белые стены, белая дверь. «Вот она, эта дверь, — объясняла жена художника, Наталья Булатова. — Эрик отсюда на нее смотрит, когда я ухожу».
Жгущий глаза, какой-то ядерный, фаворский белый свет. Эти работы, как рассказывала в 2023-м Наталья Булатова, должны быть все время рядом с художником: «Пока есть движение к свету, есть символическая надежда».
Летом 2023-го мы говорили с Эриком Владимировичем и его женой Натальей про свет в русской литературе. Он сожалел, что русская живопись не смогла достичь тех же высот, что и литература XIX века, не стала мировым феноменом. Любимый роман Булатова — «Война и мир» Льва Толстого. Эрик Владимирович наизусть, почти дословно пересказывал эпизод сна князя Андрея перед смертью: «Что-то не человеческое — смерть — ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия — запереть уже нельзя — хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется. Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло и оно есть смерть».
«Названия последних работ Эрика Булатова говорят сами за себя: «Свет», «Точка», «Хватит», — рассказывает друг Булатова, художник Андрей Молодкин. «С нетерпением жду, когда повсюду начнут открываться крупные ретроспективы Эрика Булатова, чтобы больше людей могли открыть для себя его яркое и монументальное творчество», — говорит Гаспар Ноэ.
Прощание с Эриком Булатовым пройдет в православной церкви в Париже. Похоронят художника в Москве.