Папа-монстр: чем прославился Эррол Маск и почему у них с Илоном плохие отношения
Эррол Маск: кто такой и чем известен
Слыша фамилию Маск, мы, разумеется, в первую очередь представляем себе Илона — богатейшего человека в мире, первого миллиардера в истории с состоянием $500 млрд, основателя Tesla и SpaceX. Однако в орбите космической славы оказались и другие члены знаменитого семейства выходцев из ЮАР. Около пяти лет назад звездный статус получила мать космического визионера, бывшая модель Мэй Маск, которая выступала с лекциями по диетологии, в 69 лет стала лицом косметического бренда CoverGirl, в 74 года снялась в купальнике для обложки спортивного журнала, а еще написала несколько бестселлеров, в том числе книгу с громким заголовком «Мой сын — Илон Маск. Как воспитать гения».
Теперь же на медийную арену вышел Эррол Грэм Маск — 79-летний бизнесмен, инженер и политик, родной отец Илона, о биографии которого до сих пор широкой аудитории было мало что известно. Этим летом Маск-старший стал почетным гостем «Форума будущего 2050» в России. Отец миллиардера восхитился Москвой, сравнив ее с Древним Римом, и сразу превратился в героя российских газет, пабликов и телеканалов.
Эррол Маск родился в 1946 году в Претории, где получил образование и построил карьеру. «Сын беженца времен Второй мировой войны в ЮАР, — так охарактеризовал он сам себя в диалоге с гостями форума, опубликованном на сайте «Царьграда». — Когда я рос, нам нужно было экономить на еде. У нас вообще ничего не было. Все, с кем мы общались, были очень бедными».
Выбраться из бедности, по его рассказам, помогло хорошее образование в комплекте с коммерческим чутьем. Выучившись на инженера, Эррол начал работать консультантом в сфере электромеханики и машиностроения, параллельно занялся недвижимостью (что оказалось еще более прибыльной карьерной стратегией) и со временем, накопив капитал, стал инвестировать в крупные архитектурные проекты разного типа.
Набирающий обороты южноафриканский рынок стал плацдармом для амбициозного молодого человека из семьи потомственных авантюристов, как его охарактеризовал журнал People. Хотя в целом 1970-е стали периодом начавшегося экономического спада, промышленность и инфраструктура переживали расцвет, требуя капиталовложений. Стоит заметить, что в этом противоречии нет ничего удивительного: прибывшие в Африку иностранные инвесторы работали на рынки своих стран, а не на благо национальной экономики ЮАР, по данным Bloomberg, экспорт товаров и услуг с 1975 по 1980 год вырос почти на $5 млн, а импорт в тот же период находился в «яме». Мало что известно о доходах отца Илона Маска в те годы, однако Мэй Маск писала в одной из книг, что к 1979 году он уже обзавелся парой домов, яхтой, личным самолетом и пятью роскошными автомобилями.
Впрочем, зарабатывание денег не было единственным занятием Маска-старшего: еще в возрасте 26 лет он пошел в политику. Сначала стал независимым представителем района Саннисайд в городском совете Претории, а затем, в начале 1980-х, вступил в Прогрессивную федеральную партию, где заслужил репутацию противника апартеида (политика расовой сегрегации, политического и социального угнетения расовых групп, которая проводилась в ЮАР с 1948 по 1994 год Национальной партией). Cегодня Маск-старший, напротив, призывает забыть про этот режим и считает, что наследие апартеида в ЮАР явно преувеличено. В 2022 году в интервью The New York Times он утверждал, что жизнь в ЮАР в период апартеида была «лучше» и «безопаснее», чем сейчас. А в 2025 году в интервью каналу Podcast and Chill он заявлял: «Мы покончили с апартеидом. Нам нужно это принять и забыть о нем. Нельзя все валить на апартеид. Когда я приезжаю сюда, я вижу, что в Южной Африке расизма меньше, чем где-либо. Не вижу никаких проблем».
Так или иначе, основным амплуа Эррола Маска стала не политика, а предпринимательство, подразумевающее изрядную долю авантюризма. Главный бизнес он, предположительно, построил на изумрудах, добываемых на территории Южной Африки. До финансового состояния сына Эрролу Маску очень и очень далеко. Масштаб его состояния доподлинно неизвестен, но он точно гораздо скромнее, чем в 1980-х (некоторые источники оперировали весьма условной цифрой в $5 млн на момент 2024 года). Известно, что в последние годы Эррол Маск финансово зависел от своего разбогатевшего сына — The New York Times цитировала письмо, в котором отец просит сына прислать ему денег и пишет, что «полностью зависит» от него.
Изумрудная жизнь: бизнес Маска-старшего
Расцвет карьеры Эррола Маска пришелся на 1980-е, когда бизнесмен стал неофициальным изумрудным королем ЮАР. Отец будущего основателя Tesla импортировал добываемые в трех замбийских шахтах изумруды (как правило, прилетал за «товаром» по ночам на двухмоторном самолете), отдавал их на огранку в Йоханнесбург, а затем сбывал покупателям за границей. То, каким образом Маск-старший наживал капитал, может впечатлить даже переживших «лихие девяностые» в России.
В 2018 году он рассказывал в интервью изданию Business Insider South Africа, что купил половину изумрудной шахты в Замбии «спонтанно» — они с приятелем хотели продать самолет, на котором летели из ЮАР в Англию, но по пути изменили план, зашли на посадку в Джибути и там продали самолет за наличные «каким-то итальянцам», которые заодно предложили Эрролу Маску купить половину изумрудной шахты (тоже за наличные). Так он стал изумрудным королем и занимался продажей драгоценностей в следующие шесть лет.
«Не было никакой разрабатывающей компании. Не было подписанных соглашений или финансовых отчетов, — признавался предприниматель в другом интервью. — Никто ничем формально не владел. Это был сделка, заключенная после рукопожатия с итальянцем в то время, когда в Замбии царила правовая неразбериха».
Излишне говорить, что в свете южноафриканской правовой анархии тех лет, когда на городских улицах встречались трупы и лужи крови, бизнес создавал ощутимые риски для жизни. Где проходит тонкая граница между легендой и истиной, сказать теперь трудно. Однако очевидно, что Эррол (впрочем, как и Илон, который, согласно биографии миллиардера авторства Уолтера Айзексона, часто сопровождал его в командировках) насмотрелся всякого, обеспечив себя впечатлениями на десятки лет вперед.
«Половина моих коллег были убиты, все мы переболели малярией, желтой лихорадкой, гемоглобинурией и так далее, — вспоминал Эррол Маск свои жаркие африканские будни в беседе с изданием The Daily Beast. — Одного из них сожрал крокодил на берегу озера Танганьика. Разве современные западные слабаки способны это понять? Сомневаюсь».
Неизвестно, сколько точно денег принесли в семью «изумрудные» дела (за операции платили наличными), но речь шла о сотнях тысяч долларов (биограф Илона Маска Уолтер Айзексон называет цифру $210 000). По словам Эррола Маска, денег было так много, что порой он не мог закрыть сейф. По его же словам, часть заработанных на изумрудных шахтах денег дала старт блестящей карьере Илона Маска — во всяком случае, позволила оплатить его перелет в Канаду. Илон отрицает решающую роль этих инвестиций в своей биографии.
К концу 1980-х рынок драгоценностей вступил в пору кризиса. Падение курса южноафриканского ранда, усиление политической нестабильности и ужесточение санкций против режима апартеида заметно пошатнули изумрудный бизнес Эррола Маска и сделали его непредсказуемым. Еще одним фактором, окончательно похоронившим сверхприбыльное дело, оказались технологии. Дело в том, что налаженное в СССР производство искусственных изумрудов сделало трудоемкую добычу камней абсолютно нерентабельной, о чем подробно написал в своей книге Айзексон.
Впрочем, бизнес-мышление Маска-старшего никуда не делось, в январе 2025 года предприниматель объявил о запуске криптовалютного проекта (мемкойна) Musk It, с помощью которого он и его партнер Натан Браун собираются привлечь от $150 млн до $200 млн для поддержки нового коммерческого аналитического центра Musk Institute. Сроки старта пока неизвестны.
Семья, скандалы, взаимоотношения с сыном
Самая неоднозначная часть биографии Эррола Маска связана, пожалуй, с его семейной жизнью и отношениями с родней. Всего в его жизни было три брака и семь детей, и первой женой стала как раз мать Илона — модель канадского происхождения Мэй Маск, мисс ЮАР 1969 года, позднее появлявшаяся на глянцевых обложках в течение полувека. У них трое общих детей: Илон, Кимбал и Тоска. Все они добились успеха в своих сферах: один стал изобретателем и богатейшим человеком планеты, другой — преуспевающим ресторатором, а их сестра — режиссером и кинопродюсером.
Счастливой семейной жизни, однако, в этом браке явно не было — деспотичное и агрессивное поведение (вплоть до физического насилия) заставило Мэй с двумя детьми уехать к своим родителям и нырнуть в омут ужасающей бедности. Илон, которому тогда было 10 лет, остался жить с отцом, о чем впоследствии сильно пожалел. Он рассказывал, что пожалел отца, который казался «грустным и одиноким», и решил составить ему компанию. «Я не знал тогда, что он за человек… Это была плохая идея… Мой отец умеет тщательно вынашивать зловещие планы. Он планирует совершать зло», — поделился он в 2017 году в интервью журналу Rolling Stones, не вдаваясь в подробности.
Миллиардер рассказывал также, что его отец вел себя как типичный диктатор, называя сына слабаком и оскорбляя его даже после серьезного школьного инцидента (после которого Илон попал в больницу). Сам Маск считает, что его последующий взлет карьеры состоялся вопреки этому травматичному опыту, но Эррол Маск едва ли разделяет это мнение. Во всяком случае, он охотно делится с журналистами рецептами воспитания миллиардера (не отставая от бывшей жены), опуская в своих рассказах мрачные эпизоды из детства сына и отмечая лишь то, что Илон «не был похож на большинство сверстников».
«Илон всегда был мыслителем-интровертом, — рассказывал Маск-старший американскому Forbes. — Когда народ собирался на крутую вечеринку, чтобы повеселиться, выпить и обсудить регби, Илон мог найти библиотеку в этом доме и начать изучать книги. Он получал удовольствие от этого». Иронично, что именно в библиотеке пришлось однажды отсиживаться 9-летнему Маску-младшему, пока его отец участвовал в секс-вечеринке — по собственному признанию Эррола.
Спустя годы проблема отцов и детей никуда не исчезла. Эррол Маск и его 54-летний сын во многих отношениях остаются абсолютными антиподами. Один прогрессист, другой — консерватор. Один грезит о штурме космоса, другой предпочитает быть ближе к земле (неслучайно вопросы демографии и долголетия волнуют Эррола даже больше, чем гравитация). Младший создал коммерчески выгодный имидж человека будущего (со всеми вытекающими плюсами и минусами), в то время как старший символизирует патриархальную Америку, достойную сочинений Фолкнера, — ту, которая медленно уходит в прошлое. Объединило двух Масков разве что умеренно-позитивное отношение к Дональду Трампу. Однако теперь богатейший человек мира, если верить словам его отца, сожалеет о своей поддержке, позволившей Трампу переизбраться. Конфликт между американским президентом и главой SpaceX, начавшийся на фоне критики трамповской бюджетной политики, Эррол Маск сравнил со схваткой двух горилл за доминирование.
Не способствовали потеплению отношений отца и сына и скандалы, связанные с обвинением Эррола в совращении падчерицы. Семь лет назад мир узнал о рождении ребенка 72-летнего Эррола Маска от его 30-летней падчерицы Яны Безуиденхаут, которой было четыре года, когда он женился на ее матери. Объявив отца ужасным человеком, Илон Маск полностью разорвал общение с ним. Маск-старший, не усматривающий в своем поведении ничего аморального, не отказался от знаменитого отпрыска, однако заявлял журналистам, что не испытывает особой гордости за Илона и куда больше радуется предпринимательским успехам его брата Кимбала (он входит в совет директоров SpaceX и владеет долей в ресторанной сети Chipotle).
Сокрушительный удар по репутации Эррола Маска нанесла недавняя публикация в The New York Times, в которой идет речь о многочисленных обвинениях в сексуализированном насилии над пятью детьми — как родными, так и приемными. Первое из обвинений, попавших в поле зрения правоохранителей, относится еще к 1993 году, когда падчерица Маска (та самая Яна Безуиденхаут, которой в то время было всего четыре года) пожаловалась родственникам, что Эррол Маск «трогал ее». Десять лет спустя она же, по ее словам, застала Эррола, когда он нюхал ее нижнее белье. Поступали и другие жалобы, в результате которых в ЮАР было начато три полицейских расследования (два закрыты без последствий, статус третьего неизвестен). Главный фигурант этих разбирательств отрицает свою вину и настаивает, что все обвинения сфабрикованы членами семьи, желающими получить деньги от Илона Маска, на поддержку которого они рассчитывают. Илон Маск действительно оказывал финансовую поддержку семье своего отца, к которой относится как к собственной, и какое-то время оплачивал им жизнь в Калифорнии — отдельно от Эррола, на неподобающее поведение которого они ему жаловались.
У Эррола и Яны Безуиденхаут двое общих детей, по его словам, он «никогда не воспринимал ее как падчерицу» и не занимался ее воспитанием в детстве. «Мы были одинокими потерянным людьми. Одно привело к другому — можно сказать, это был божий промысел», — так он описывал свои отношения с Яной.
«Единственное обвинение, о котором я знаю, связано с Яной, — цитируют Эррола Маска «Известия». — Это обвинение было отклонено в суде двумя судьями: судьей миссис Энслин и через месяц (в апелляционном порядке) — председателем суда Критцингером. Судьи пошли дальше и постановили, что моя дочь Александра (тогда ей было четыре года) должна быть изъята из-под опеки матери и передана мне. Судья Критцингер добавил в своем решении, что ни моя бывшая жена, ни кто-либо из ее семьи не могут видеться с Александрой без присутствия социального работника».
Политолог, заместитель директора АНО «Центр развития законодательства» Дмитрий Матюшенков уверен, что в текущей ситуации Илону Маску выгодно не иметь никаких дел с отцом — и не только по личным, но и по политическим причинам: «Илон руководит SpaceX — компанией с миллиардными контрактами с NASA и Пентагоном. Скандал вокруг отца может повредить его репутации и деловым интересам».
Илон Маск в последние годы не высказывается в отношении своего отца, но в интервью Rolling Stone он называл его «ужасным человеком» и говорил: «Вы не представляете себе, насколько он плохой. Все преступления, которые вы можете себе представить, он совершил. Все плохие вещи, о которых вы можете только подумать, он делал. Вы просто не представляете, насколько он ужасен». Кроме того, в 2022 году Илон написал пост о своем отце, на который тогда мало кто обратил внимание: «В 1990-х у Эррола кончились деньги. Мы с братом оказывали финансовую помощь ему и его семье на условиях, что он не будет делать плохих вещей. К сожалению, он делал плохие вещи». Эррол, со своей стороны, заявил в интервью The Daily Mail, что Илон должен «повзрослеть» и «взять себя в руки»: «Я не буду отвечать ему той же монетой. Я подожду, пока он образумится. У него истерика, как у избалованного ребенка, который не может получить все, что хочет, поэтому, очевидно, он считает меня злым монстром».
Изгой или влиятельная фигура
Сейчас 79-летний Эррол Маск одновременно пытается завоевать медийную славу на базе бренда «Маск» и сконструировать идеологически независимый образ, подчеркивая принципиальную разницу между собой и Илоном. Он тоже делится с миром собственными картинами будущего (не только космического, но и земного) и планирует изучать феномен человеческого долголетия.
«Успехи принесли ему определенное благосостояние, но не сделали его глобальным игроком, — считает Матюшенков. — Тем не менее Эррол нашел свою нишу: он действует не как самостоятельная фигура, а как «отец Илона». Это звание дает доступ к публичному пространству. Каждое его заявление автоматически становится новостью — не потому, что он эксперт или лидер мнений, а потому, что он связан с брендом «Маск», к которому всегда есть интерес».
Эррол Маск не раз выражал (в том числе на деловом «Форуме будущего 2050») позитивное отношение к России и к фигуре Владимира Путина, чьи идеи он называет разумными и взвешенными. Впрочем, нельзя сказать, насколько объективно Маск воспринимает российские реалии. Вероятно, искренние похвалы в адрес российского лидера — закономерный результат разочарования в американском истеблишменте (в первую очередь антитрампистском) и его нынешнем курсе.
«Эррол Маск — противник либерализма, глобализма и политкорректности, — отмечает Матюшенков. — Он считает, что Запад слаб и потерял себя. Россия же, по его мнению, — страна порядка, силы и традиций. В этом смысле Эррол выражает настроения определенной части западного общества».
Пусть Эррол Маск и не имеет реального политического веса (об этом спорить не приходится), в каком-то смысле он де-факто выступает инструментом американской мягкой силы, способным оказывать хотя бы минимальное воздействие на климат международных отношений. С другой стороны, его скандальный и полумаргинальный статус в США и во всем мире может нивелировать какой-либо положительный эффект «альтернативной дипломатии». В конце концов, даже в эпоху постмодерна нет ничего дороже репутации.