Иллюзия выгоды: что даст правительству ослабление рубля

Это продолжение серии публикаций российских экспертов из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) о стратегических проблемах развития страны.

За первые два месяца 2014 года доллар подорожал на 3,7 рубля — соответственно курс рубля упал более чем на 11%. Конечно, в прошлом происходили и более резкие перепады обменного курса, однако впервые такая «яма» возникает на фоне стабильных цен на нефть. Можно сказать, мы впервые сталкиваемся с повышенной волатильностью валютного рынка — неизбежной платой за переход к режиму плавающего курса. При этом пока падение рубля было связано лишь с движением капитала (вызванным как внешними, так и внутренними причинами), тогда как эффект повышения или снижения цен на нефть может быть значительно сильнее. Как известно, Банк России намерен перейти к политике плавающего обменного курса уже в следующем году, что сделает обменный курс еще более волатильным.

Ослабление рубля дало толчок обсуждению традиционных вопросов: кому выгодно и кто виноват?

В качестве одного из «подозреваемых» выступает правительство — считается, что оно могло пойти на снижение курса, для того чтобы дать толчок росту экономики и увеличить бюджетные доходы. Не обсуждая всех последствий наблюдаемого ослабления рубля, рассмотрим лишь один важный и часто обсуждаемый его аспект — влияние на бюджетные доходы.

Зависимость поступлений в бюджет от курса рубля объясняется в первую очередь тем, что доходы от экспорта, пересчитанные в рублях, естественно пропорциональны обменному курсу. Особенно сильно зависимость платежей в казну от стоимости доллара проявляется для большинства нефтегазовых доходов, нацеленных на изъятие сверхдоходов от использования природного богатства. В прошлом году такие доходы составляли более четверти всех поступлений в бюджетную систему и почти половину поступлений в федеральный бюджет. Расчеты Экономической экспертной группы (ЭЭГ) показывают, что повышение курса доллара на 1 рубль в условиях 2014 года приносит в бюджетную систему 186 млрд рублей дополнительных нефтегазовых доходов.

Кроме того, обменный курс воздействует практически на все ключевые показатели экономики: физический и номинальный объем ВВП, инфляцию, прибыль, объемы импорта, фонд заработной платы и пр. Обусловленные этим косвенные эффекты дополнительно увеличивают бюджетные доходы на 130 млрд рублей (из которых примерно половина идет в федеральный бюджет).

В итоге общее увеличение доходов бюджетной системы при росте курса доллара на 1 рубль можно оценить в 316 млрд рублей.

Если бы средний по итогам года курс доллара оказался равен текущему (36,4 рубля), это означало бы превышение предусмотренного в бюджете обменного курса на 3 рубля. Тем самым дополнительные доходы составили бы почти 950 млрд рублей.

Однако нужно сделать несколько оговорок. Прежде всего, ослабление национальной валюты ведет к росту инфляции — дорожают импортные товары, а отчасти и взаимозаменяемые отечественные. По оценкам ЭЭГ, удорожание доллара на 1 рубль повышает годовую инфляцию на 0,6 процентного пункта. Это в основном и обеспечивает рост ненефтегазовых доходов, однако одновременно дополнительная инфляция обесценивает все бюджетные расходы. Рано или поздно реальное наполнение рубля должно быть восстановлено, поэтому важно не только и даже не столько номинальное изменение поступлений в бюджет, сколько изменение реальной величины бюджетных доходов. Если мы вычтем средства, необходимые на компенсацию удорожания товаров и услуг, то оставшийся выигрыш бюджета составит лишь 170 млрд рублей. Таким образом, почти половина дополнительных доходов «съедается» инфляцией.

Далее, после коррекции на инфляцию выясняется, что 7 из каждых 8 рублей дополнительных поступлений (а почти все они оказываются в федеральном бюджете) — это нефтегазовые доходы, для которых действуют особые правила. Если упадут цены на нефть, то эти средства могут замещать потери федерального бюджета, при стабильных ценах они должны накапливаться в Резервном фонде, чтобы защищать нашу экономику от возможных будущих кризисов.

Для текущих же расходов остается лишь 22 млрд рублей.

Сравнивая эти цифры с Законом о бюджете, мы видим, что при удорожании доллара на 1 рубль реальная величина суммарных федеральных доходов растет на 1,2%, но ненефтегазовые доходы увеличиваются только на 0,15%.

Приведенные оценки показывают, что ослабление национальной валюты приносит в бюджет дополнительные средства, однако масштаб реального увеличения доходов не столь велик, как это может показаться на первый взгляд. Наши расчеты ставят под сомнение распространенное мнение о «сверхвыгодности» ослабления рубля для правительства. Краткосрочный выигрыш в доходах, по всей видимости, компенсируется негативными последствиями для экономики от ускорения инфляции, поскольку это снижает инвестиционную привлекательность экономики и замедляет экономический рост в среднесрочной перспективе. Можно напомнить, что в прошлом правительство регулярно предпочитало не тратить часть своих средств, а сберегать их, помогая тем самым сдерживать инфляцию.

И последнее — по порядку, но не по значению: правительство может своими действиями сглаживать колебания обменного курса, вызванные изменением цен на нефть (фактически это побочный эффект действия Резервного фонда), или замедлять нежелательное укрепление рубля. Но у него нет действенных рычагов для длительного и сильного изменения реального обменного курса, даже если оно очень хотело бы ослабить рубль. В рыночной экономике реальный курс определяется в основном объективными экономическими показателями.