Окончательная формулировка: как избавить российский бизнес от угрозы изъятия активов

В 1990-е, когда шла массовая приватизация, немало сделок совершалось поспешно, зачастую с нарушениями — от процедурных до откровенно коррупционных. Спустя десятилетия государственные органы (чаще всего прокуратура) начали предъявлять иски о «деприватизации» крупных предприятий, апеллируя к тому, что изначально имущество было выведено из госсобственности незаконно. 

Однако иные собственники — добросовестные, которые впоследствии приобрели активы по рыночным ценам, инвестировали в них, модернизировали предприятия — оказались в зоне риска, поскольку юридически эти активы «обременены» старыми нарушениями. Государство пытается возвращать их в казну или заставлять новых владельцев идти на сделки, которые выглядят как «вынужденный» выкуп.

Главная неопределенность: с какого момента считается срок исковой давности? Сейчас прокуратура часто указывает, что срок начинает течь только с момента, когда надзорный орган «узнал или должен был узнать» о нарушениях. Но государственная машина может «не знать» и 20, и 40 лет. В итоге иногда бывает, что спустя пару десятилетий вдруг выдвигается иск о деприватизации, и собственник, который уже вложил деньги, оказывается под угрозой.

Справедливый срок

Как могло бы быть выполнено поручение президента? На мой взгляд, при установлении срока давности надо соблюсти несколько понятных критериев:

• Четкая начальная точка отсчета. Лучше всего, чтобы закон прямо указывал: «Срок начинает течь с момента перехода права собственности от государства к первому приобретателю» либо «с момента регистрации права собственности в ЕГРН (или аналогичном реестре)». Это устраняет лазейки вроде «Мы узнали только вчера».

• Ограничение по максимальному сроку. Должен быть «пресекательный» (предельный) срок, по истечении которого уже нельзя оспаривать старую сделку. Например, 10 лет с момента приватизационной сделки. Ведь стабильность гражданского оборота — одна из фундаментальных ценностей, защищаемых Гражданским кодексом. 10 лет — самый частый временной срок, используемый в гражданском (в банкротстве и т. п.) и уголовном (по тяжким экономическим преступлениям) судопроизводстве.

• Исключение для случаев коррупции. Если суд выявил коррупционную схему (например, чиновники получили взятку за занижение цены актива), нужно переводить гражданский спор в уголовную плоскость и при доказанности в суде вины, после вынесения приговора можно прописать отдельный механизм, предусматривающий расширенный срок давности. Однако и он не должен быть «бессрочным» для всех и каждого. По крайней мере, должно быть четкое и жесткое определение, что именно является «коррупционным преступлением», и доказательства должны предъявляться в суде. Иначе существовать вне срока могут абсолютно все «подозрения» — это снова создаст возможность для злоупотреблений.

Какие нормы нужны

Прямая отсылка к Гражданскому кодексу (статьи 196 и 200 ГК РФ) или внесение аналогичной нормы в закон о приватизации:

• трехлетний срок исковой давности плюс десятилетний пресекательный срок.
• момент отсчета — «регистрация права собственности» или «подписание соглашения, влекущего переход права».

Разграничение «нарушений процедуры» приватизации и «коррупционных преступлений»:

• если факт коррупции судом доказан, государство может подать иск сверх обычного срока, но этот «дополнительный» срок тоже должен быть разумным, например пять лет с момента обнаружения коррупционного нарушения, но не более 15 лет с момента самой приватизации.

• если коррупция не доказана, обычный срок (10 лет) должен быть незыблемым.

Определение механизма компенсации. Если актив у добросовестного покупателя все же изымается в пользу государства, компенсация должна основываться на рыночной стоимости и учете инвестиций, произведенных собственником. Иначе инвестклимат страдает и любое вложение в российские активы становится слишком рискованным.

Чего стоит опасаться

Если эти задачи не будут решены и в законодательстве останутся двусмысленные формулировки, позволяющие применять сроки давности «задним числом», мы увидим продолжение кампании по деприватизации крупных активов. Это создаст риск для экономики: никто не захочет вкладываться, если не будет уверен в стабильности прав.

Конституционный суд уже постановил, что без сроков давности можно обходиться лишь при рассмотрении дел о коррупции, и то с рядом оговорок. Но если новая норма окажется слишком гибкой, могут начаться споры: «раз были какие-то вопросы, значит, мы имеем право на иск в любое время».

Таким образом, справедливая система должна, с одной стороны, защищать государство от случаев, когда крупные объекты или ресурсы были буквально украдены на фоне коррупции и беззакония 1990-х, с другой — гарантировать инвесторам и предприятиям уверенность, что их собственность и вложения не будут внезапно подвергнуты сомнению.

В долгосрочной перспективе такие правила благотворно скажутся на прозрачности бизнеса и улучшат инвестиционный климат. И, возможно, закроют многолетнюю тему приватизации 1990-х, которая до сих пор негативно влияет на стабильность гражданского оборота и деловой среды в стране.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора