Без суда: почему российским предпринимателям трудно договариваться
Когда говорят про разрешение споров с помощью медиации, то обязательно приводят показатели западного рынка, подтверждающие, что договороспособность участников может экономить деньги, время и ресурсы. В США до 95% всех судебных дел проходят через стадию медиации (из них 80% успешно), в некоторых штатах медиация как процесс обязательна для участников споров. Согласно отчету международной организации по медиации CEDR за 2023 год, в Великобритании медиаторы за год сэкономили предпринимателям £5,9 млрд — такими могли быть затраты на юристов, испорченную репутацию и производственные потери.
В России же медиация формально существует 15 лет — по крайней мере, если считать с момента принятия соответствующего федерального закона. Согласно официальной статистике арбитражных судов, за 2024 год только 23 дела из принятых к производству 1 113 081 было решено медиацией. Правда, у этих данных есть важное ограничение: это те случаи, которые были оформлены нотариально.
Возможно, есть еще несколько сотен или даже тысяч кейсов, когда сторонам удалось договориться, но по сравнению с общим количеством арбитражных дел в год получается капля в море. В России на сегодня абсолютно кулуарный рынок, где, возможно, медиация и есть, но никто о ней вслух не говорит. Фактически этот институт находится в зачаточном состоянии.
Эффективность медиации
Если подходить к делу рационально, то медиация должна была бы стать самой популярной процедурой по ряду причин.
Во-первых, она финансово менее затратна, чем судебное разбирательство. Как известно, в 2024 году в России выросли судебные пошлины: минимальный размер для арбитража сегодня — 10 000 рублей, максимальный ограничен 10 млн рублей. Впрочем, на фоне англосаксонской судебной системы, где речь может идти про сотни тысяч фунтов, это все еще подъемные суммы.
Во-вторых, в пользу медиации говорит фактор конфиденциальности. Все судебные дела становятся доступными максимально широкой аудитории, некоторые медиа специализируются на анализе того, что им удается почерпнуть из открытых баз судов. По каждому контрагенту можно понять, в каких процессах он занят. Далеко не все компании заинтересованы в том, чтобы выносить в публичное поле свои разбирательства и сумму денежных претензий.
Наконец финальный аргумент — скорость. Работа медиатора может быть закончена за недели и месяцы, чего не скажешь о перегруженных судах. Медиатора можно сравнить с хорошим врачом, которого все мы ищем: он быстро и эффективно лечит болезнь, а не затягивает процедуры постоянной, но зато оплачиваемой волокитой.
Почему это не работает в России
Но было бы иллюзией считать, что бизнес так просто пойдет решать свои споры к переучившимся юристам. Медиация часто не предусматривает правовых механизмов выполнения договоренностей, поэтому главными гарантиями будут выступать ваша репутация и совесть.
Да, существует процедура заверения соглашения у нотариуса, которая дает определенную юридическую защиту. В случае нарушения мирового соглашения можно обращаться к приставам, но статистика опять же свидетельствует, что мало кто готов рискнуть. На этом фоне судебная система может быть долгой, но ее решения являются обязательными для сторон, что делает ее более понятной, предсказуемой и популярной.
Возможно, причины провала медиации в России стоит искать в особенностях культурного взаимодействия. Как бы абсурдно это ни выглядело, неисполнение обязательств в бизнесе часто воспринимается как личный наезд. Сразу включается режим «ты меня не уважаешь», жесткая риторика, вызывающая ответную агрессию. Наша внутренняя статистика медиационного урегулирования деловых споров показывает, что в девяти из десяти случаев эмоциональные факторы играют в развитии конфликта ключевую роль.
Например, один бизнесмен обратился к другому с просьбой поставить ему оборудование из Китая. Но из-за турбулентности современной деловой среды и санкционных ограничений товар задержался где-то на китайских складах. Поставщик, чувствуя свою ответственность перед покупателем и рассчитывая в ближайшее время решить эту проблему, решается на сомнительный ход — прекратить на время общение с последним в надежде сразу прийти к нему с хорошими новостями, а не рассказывать раз за разом, что все будет хорошо. Покупатель же, учитывая накопившиеся претензии, воспринимает такое поведение однозначно: его только что «кинули», а контрагент пустился в бега. И, разумеется, начинает готовить планы возмездия, посылать к контрагенту своих юристов и смски с проклятиями и угрозами в его адрес.
Конечно же, после такого демарша поставщик радикально меняет свою точку зрения. Ведь он тоже прошел 1990-е и привык отвечать ударом на удар, даже если шансы не в его пользу. И так начинает раскручиваться маховик взаимной агрессии, где рациональные аргументы уходят на второй план, а основным драйвером становится желание наказать обидчика. В итоге затраты сторон на взаимную борьбу могут намного превысить цену непоставленного оборудования.
Между тем медиатор, проведя беседы с каждой из сторон и выяснив их понимание ситуации, смог вернуть их к рациональному поведению, дав возможность убрать ненужные эмоции, понять логику другой стороны и вернуть их на путь открытых взаимоуважительных отношений. И наша статистика снова показывает, что в 85% случаев медиация не только дает возможность защитить имущественные интересы сторон и найти логичный и справедливый выход из ситуации, но и дать возможность людям общаться дальше. В кейсе с поставкой оборудования высшей наградой для медиатора стало то, что спустя несколько лет участники не только не перестали вести бизнес, но и периодически отдыхают вместе семьями.
Проблемы бизнес-мачо
Основная проблема большинства бизнес-конфликтов — попадание в спираль агрессии, из которой уже сложно выйти. Агрессия в конфликтах вроде бы должна помогать решению проблемы, но со стороны это выглядит как попытка забить шуруп молотком. Интересно понять, почему агрессия так присуща российской деловой культуре.
В 1990-х в условиях разрушения общественных институтов, коротких горизонтов взаимодействия и всеобщего скепсиса, сформировался культ жесткого управленца, «бизнес-мачо». Чтобы таким стать, нужно потратить очень много ресурсов: денег, времени, психических и физических сил. И точно не все в этой гонке дошли до финала, как показали судьбы предпринимателей 1990-х.
В такой среде миролюбивые выживают редко. Любое желание договариваться с тем, кто хочет тебя бить, закончится даже не дракой, а избиением, плюс еще отнимут все, что могут. И те люди, которые пытались договариваться, не показывая зубы, лишились своих капиталов. Поэтому в значительной степени все предприниматели, варившиеся в 1990-е, прошли через это сито агрессии и как минимум умеют за себя постоять.
У таких «бизнес-мачо», как правило, две проблемы: выжженное социальное окружение и высокая стоимость социального взаимодействия. С ними мало кто хочет сотрудничать, а если и идет на это, то закладывает особую комиссию «за вредность». В 2021 году мы с коллегами из «Лаборатории переговорных исследований» провели опрос российских предпринимателей и управленцев. 43% опрошенных заявили, что их услуги будут дороже на 50% и больше, если им придется заключать сделку с неприятным им партнером — эгоистичным, жестким и манипулятивным.
Дилемма заключенного
«Пацанская культура» ведения бизнеса соответствует экономическому складу 1990-х, оттуда она выросла. И здесь можно вспомнить часто используемую социологами и психологами «дилемму заключенного». Это смоделированная ситуация, где двух подельников рассаживают по изолированным камерам и десять раз предлагают выбор: сдать друг друга или молчать. Если они оба молчат все ходы, то каждый получит небольшой срок. Если один молчит, а второй его закладывает, то тот, кто молчит, получает по максимуму, а другой выходит на свободу.
В «дилемме заключенного» есть две базовых стратегии: кооперация или предательство. Предательство математически более эффективно, когда есть короткие горизонты, тогда ты на последнем ходу «предаешь» партнера и получаешь свободу. Американский политолог и экономист Роберт Аксельрод в своем труде «Эволюция сотрудничества» доказал, что если горизонты становятся практически бесконечными или неопределенными, то стратегия предательства становится, мягко говоря, спорной. Самой выгодной позицией становится стратегия «око за око», которая начинается с партнерства, а потом отзеркаливает выбор собеседника. Здесь очень важен первый партнерский шаг, потому что если ты запускаешь цикл игры с предательства, то выйти на кооперационную спираль будет уже почти невозможно.
Основная проблема российской культуры взаимоотношений состоит в том, что за последнее столетие у нас слишком часто случались короткие горизонты сотрудничества. И взаимная готовность договариваться просто не успела прижиться. Правда, с 1990-х прошло почти 30 лет и экономический уклад у нас медленно, но меняется.
Почтальон Печкин как идеальный медиатор
Можем ли мы перебороть остатки «пацанской культуры» и сделать нашу среду менее конфликтной? Точно да. Умение договариваться вшито в наш культурный код, пример можно привести на материале, который знаком точно всем русскоязычным управленцам, — советских мультфильмах, которые стали классикой.
В мультфильме «Путешествие муравья» посыл главного героя «помогите, а то укушу» почему-то не срабатывает, когда нужна помощь: все жуки разбегаются во все стороны. А вот посыл «помогите, пожалуйста» уже открывает возможности кооперации и дает шанс добраться туда, куда тебе надо. Другой яркий пример уже непосредственно медиационного поведения — почтальон Печкин, пытавшийся примирить Матроскина и Шарика, передавая им письма и бандероли. Таким образом он хотя бы продолжал диалог, который мог бы в противном случае перерасти в вооруженное молчание.
В российском бизнесе нередко говорят, что драка — начало хорошей дружбы. Но что выясняет драка? По сути, что у людей приблизительно одни и те же возможности по причинению вреда друг другу. Как показывает опыт, дураков и слабаков с деньгами и ресурсами за последние 20 лет и четыре значимых экономических кризиса просто не осталось. Поэтому если мы начинаем драться, то урон получается примерно одинаковый. Возможно, самое время просто попробовать: а что будет, если драку отложить на потом, а сначала попробовать договориться?
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов