Семья и благосостояние — две ценности, формированию которых посвящается осознанная часть жизни человека. Часто они существуют независимо друг от друга, но момент, когда эти две параллели пересекаются, рано или поздно наступает. Лучшая форма заботы о них — подготовленное воссоединение, к моменту которого семья защищена от бизнес-рисков, а бизнес-активы обособлены от влияния возможных семейных конфликтов.
Отсутствие стратегии преемственности сформировало печальную статистику, согласно которой 70% семей утрачивают унаследованные активы уже во втором поколении, а 95% семейных компаний прекращают работу к моменту перехода к третьим поколениям владельцев.
Причины утраты капитала бывают разными, начиная от банального отсутствия у наследников информации об активах наследодателя и заканчивая дроблением имущества в процессе наследования.
Чтобы не допустить этого, важно своевременно выбрать эффективные инструменты сохранения и передачи активов, не забывая про такие изменчивые обстоятельства жизни основателя, как матримониальный статус, наличие детей, пожилых родителей или иждивенцев, единоличное владение бизнесом или присутствие бизнес-партнеров, страна проживания и гражданство.
«Конструктор наследства»
Именно такому запросу соответствует личный фонд — популярный сейчас инструмент планирования преемственности в форме НКО, в которую учредитель передает свои активы. Фонд позволяет не только передать благосостояние следующим поколениям после наступления наследственного события (смерти), но еще и при жизни учредителя протестировать механизмы управления капиталом — увидеть, как именно будет реализовываться его воля и насколько эффективно работают заложенные принципы. Юристы часто называют личный фонд «конструктором», поскольку учредитель при жизни имеет возможность вносить изменения в структуру управления фондом, состав выгодоприобретателей и иные условия его работы, пока инструмент не будет полностью соответствовать ожиданиям и удовлетворять все потребности.
Но после смерти учредителя внесение изменений в документацию личного фонда запрещено. Исключение — решение суда, если управление фондом на прежних условиях стало невозможным.
К слову, о судебных актах. В гражданском законодательстве строго прописаны основания, при наличии которых личный фонд может быть ликвидирован в судебном порядке. В качестве одного из оснований указано «наступление указанных в условиях управления личным фондом обстоятельств». Может ли таким обстоятельством быть волеизъявление учредителя? Ответа на данный вопрос напрямую гражданское законодательство не содержит. Однако недавно появилось первое судебное решение, в котором российский суд подтвердил возможность ликвидации личного фонда на основании решения учредителя, посчитавшего нецелесообразным дальнейшее управление фондом переданным ему имуществом. Поскольку с даты создания фонд не осуществлял деятельность, предусмотренную уставом, суд удовлетворил иск, возложив обязанности по ликвидации на единоличный исполнительный орган, который выступил в данном деле истцом.
Вне наследственного права
Парадокс личного фонда состоит в том, что, будучи инструментом планирования преемственности, он не подчиняется нормам наследственного права. Например, правило шести месяцев для принятия наследства, в течение которого распоряжение наследственным имуществом часто блокируется. Активы, переданные в личный фонд, не подпадают под это ограничение, поскольку принадлежат личному фонду на праве собственности и не входят в наследственную массу учредителя.
Однако самое ценное преимущество, на наш взгляд, выражается в отсутствии обязанности выделения обязательной доли, причитающейся отдельным категориям наследников. Так, в соответствии с действующим законодательством, несовершеннолетние дети, супруг, родители, а также иждивенцы наследодателя имеют право на получение не менее половины того, что причиталось бы им при наследовании по закону, независимо от содержания завещания.
Это приводит, как правило, к двум негативным последствиям:
- дробление активов между наследниками разного возраста с разным опытом и потребностями, что создает условия для потенциального конфликта;
- неизбежное вмешательство органов опеки и попечительства, с которыми придется согласовывать абсолютно все сделки по распоряжению семейным капиталом, унаследованным несовершеннолетними детьми. Процесс это крайне сложный, часто приводящий в суд ввиду осторожности органов опеки и отсутствия у них специальных познаний в вопросах финансов, бизнеса, управления активами.
Поэтому личный фонд остается единственным инструментом, способным обеспечить преемственность и сохранность семейного капитала. Именно эта специфика привлекает к личным фондам внимание большинства наших доверителей, которые видят возможность передать активы исключительно выбранному ими кругу лиц.
Проблема юрисдикции
Несмотря на множество преимуществ личных фондов, мы наблюдаем в практике немало и проблемных ситуаций, возникающих в основном из-за слишком сжатого правового регулирования. Личным фондам посвящено всего пять статей в Гражданском кодексе.
Допустим, учредить личный фонд пожелает лицо, не имеющее российского гражданства. Действующее законодательство не устанавливает прямых запретов для иностранных граждан. Однако на практике многие нотариусы отказывают в удостоверении документации фонда и передаче ее в налоговый орган для государственной регистрации, особенно если в качестве учредителей выступают граждане «недружественных» России стран. Стоит отметить, что для них сложности могут возникнуть не только на этапе нотариального удостоверения, но и при передаче активов в личный фонд.
Указом президента от 1 марта 2022 года № 81 установлен особый порядок совершения сделок с рядом активов, включая недвижимость и ценные бумаги, между российскими резидентами и иностранными лицами, связанными с «недружественными» странами, а также с лицами, находящимися под их контролем. Для совершения таких сделок требуется получение разрешения правительственной комиссии по иностранным инвестициям.
Таким образом, эффективность фонда, учредителем которого выступает гражданин «недружественного» государства, будет серьезно ограничена. При этом следует учитывать, что получение разрешения правительственной комиссии может потребоваться и в том случае, когда ключевые решения в фонде принимает иностранное лицо, связанное с такими государствами.
Закон разрешает интеграцию различных иностранных элементов в личные фонды. Однако здесь тоже возникают разного рода юридические и практические вопросы. В частности, закон «О валютном регулировании и валютном контроле» допускает передачу валютных ценностей от учредителя личному фонду и от фонда — его выгодоприобретателям.
В теории процедура понятна: личный фонд открывает валютный счет, банк как агент валютного контроля проверяет наличие всех необходимых документов, выгодоприобретатель получает выплату в валюте. Однако на практике, если выплата осуществляется на счет выгодоприобретателя, находящийся за пределами России, может возникнуть целый ряд сложностей — вплоть до отказа банка-получателя, находящегося в «недружественной» юрисдикции, принять эти средства из-за санкционных рисков.
Согласно Гражданскому кодексу, уставом личного фонда, созданного по российскому праву, может быть предусмотрено применение иностранного права к отношениям с участием личного фонда, его учредителя, выгодоприобретателей, лиц, входящих в состав органов этого фонда, если среди них есть иностранные граждане или иностранные юридические лица.
Кроме того, российский закон в целом не ограничивает возможность передачи имущества в личный фонд по территориальному признаку. Ввиду чего могут возникнуть спорные ситуации, касающиеся того, какое право применять при передаче в фонд актива, находящегося в иностранной юрисдикции.
По общему правилу для личного фонда, зарегистрированного в России, действует российское право. Однако в случае передачи в фонд имущества, находящегося за рубежом, вопросы имущественных прав в отношении такого актива могут разрешаться по местному законодательству, несмотря на то что собственником этого имущества является фонд.
На практике это может вызвать сложности, например, если к объекту недвижимости будут обращены требования в ходе бракоразводного процесса. Так, один из супругов вправе оспорить сделку по передаче другим супругом в личный фонд недвижимости, находящейся за пределами России, если, согласно иностранному законодательству, данный актив относится к совместно нажитому и подлежит разделу между супругами.
Схожие проблемы могут возникнуть и при наследственном планировании с использованием фонда, например, если передача иностранного имущества в фонд была вызвана желанием наследодателя избежать выделения обязательной доли в имуществе.
Как уже упоминалось, имущество фонда не входит в состав наследства учредителя, что позволяет исключить нежелательных наследников. Однако наследование имущества, находящегося за рубежом, хоть и переданного в фонд, может быть осложнено. Наследники смогут попытаться оспорить передачу актива в фонд в рамках отдельного судебного процесса. В случае успеха наследование будет вестись по общим правилам.
Сложности с иностранными активами могут возникнуть и на более раннем этапе. Например, при регистрации фонда в качестве правообладателя в локальном реестре недвижимости иностранное государство может затребовать полный пакет правоустанавливающих документов с целью проведения проверки фонда. А банк может настоять на расширенной процедуре комплаенса, требующей раскрытия конечных выгодоприобретателей фонда.
Важно также ориентироваться на налоговые последствия в случае, если в другой юрисдикции фонд будет воспринят в качестве иностранного налогового резидента.
Таким образом, учреждение личного фонда требует тщательной предварительной оценки всех последствий. При этом достоинства фондов могут оправдать возникающие сложности. Особенно в таких распространенных ситуациях, когда потенциальные учредители фондов живут между несколькими странами, имеют не одно гражданство и активы в разных юрисдикциях. Учитывая, что наследство открывается по последнему месту жительства — там, где были сосредоточены социальные связи наследодателя, благосостояние, переданное в личный фонд, будет жить по условиям этого фонда, а не правилам сложного трансграничного наследования.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов