Условно ядерный щит: чем интересен военный союз Саудовской Аравии и Пакистана
У Пакистана и Саудовской Аравии долгая история партнерства — их отношения развиваются с 1947 года. Уже в 1951-м Эр-Рияд и Исламабад подписали «Договор о дружбе», задававший общие рамки контактов в сфере безопасности и обороны, а в 1982 году королевство развернуло программу для пакистанских войск, позволявшую двум странам сдерживать амбиции Ирана по «экспорту исламской революции». С тех пор более 70 000 граждан Пакистана прошли подготовку в рядах вооруженных сил Саудовской Аравии. Однако «Стратегическое соглашение о взаимной обороне», подписанное 17 сентября 2025 года, выводит военное сотрудничество сторон на принципиально новый уровень.
В свое время Саудовская Аравия выступила одним из спонсоров военной ядерной программы Пакистана. Первые чертежи баллистических ракет и ядерных установок, а также необходимые расходные компоненты были приобретены научной группой Абдул Кадир Хана — «отца пакистанской бомбы» — именно на саудовские деньги. Кроме того, в конце 1990-х годов, когда Пакистан провел первые ядерные испытания, саудиты бесплатно поставляли в страну до 50 000 баррелей нефти в день, чтобы поддержать попавшего под санкции партнера.
И хотя в истории саудо-пакистанских отношений есть как минимум несколько неоднозначных страниц (например, отказ Исламабада присоединяться к возглавляемой саудитами коалиции против йеменских хуситов в 2015 году), взаимный кредит доверия остается высоким. Особенно на контрасте с другими политическими партнерами Эр-Рияда и Исламабада.
Урезонить Израиль
Соглашение получило неформальное название «Исламабадский пакт» — по аналогии с Багдадским пактом, заключенным в 1955 году по инициативе Великобритании для обеспечения региональной безопасности, в котором Пакистан играл роль балансира и сдерживающей силы.
При этом ни саудовская, ни пакистанская сторона особо не скрывают, что ускоренное подписание соглашения является ответом на действия Израиля на Ближнем Востоке. В частности, на недавний авиаудар по столице Катара.
Помимо того, что удар по Дохе, где в это время проходило совещание членов Политбюро ХАМАС, был нанесен в обход гарантий безопасности, озвученных США лидерам палестинского движения, за налетом не последовало серьезной реакции Белого дома. Вашингтон в конечном счете предпочел занять сторону Израиля, а не Катара, хотя и пообещал, что такие атаки «впредь не повторятся». Между тем именно Катар считается самой близкой к США арабской страной: он поддерживает работу крупнейшей американской авиабазы в регионе, выступал площадкой для проведения наиболее сложных для Вашингтона переговоров — сначала с афганскими талибами, а потом и с ХАМАС.
Кроме того, израильская атака сказалась на репутации самой Саудовской Аравии. Удар наносился из ее воздушного пространства, куда ВВС ЦАХАЛ вошли под предлогом движения в сторону Йемена для проведения операций против хуситов. Это сделало Эр-Рияд невольным соучастником и на короткое время обострило его отношения с Дохой. И хотя значительную часть противоречий аравийцам удалось снять в ходе «чрезвычайного арабо-исламского саммита» 15 сентября, некоторый осадок все равно остался.
Как результат, в условиях нестабильности американских гарантий безопасности Эр-Рияд предпочел сделать ставку на альтернативную силу. Приняв за общий знаменатель не только политическую, но и религиозную общность.
Модель зонтика
Эр-Рияд и Исламабад сохраняют интригу вокруг реального содержания нового договора. Текст «Исламабадского пакта» по-прежнему не обнародован, лишь отдельные его пункты обозначены на уровне заявлений саудовских и пакистанских чиновников. Детально раскрыто лишь одно положение: нападение на одну страну будет рассматриваться как нападение на обе. Саудовские чиновники дополнительно подчеркивают, что номенклатура вооружений для совместной обороны «охватывает все военные средства». Это позволяет говорить о «ядерном зонтике» для Саудовской Аравии и готовности Пакистана использовать свой арсенал в случае агрессии третьей стороны против королевства.
При этом конкретный механизм «ядерного зонтика» не раскрывается. Речь может идти о любой удобной для двух стран форме сотрудничества: от базирования пакистанских ядерных сил на территории королевства (по аналогии с базой Инджирлик в Турции, где размещены ядерные боезаряды США) до иной договоренности о проецировании силы, включая возможную передачу Эр-Рияду отдельных решений и технологий в ядерной сфере. На последний пункт делают особый акцент израильские СМИ, намекая на риск запуска Эр-Риядом тайной военной программы под прикрытием «Исламабадского пакта».
На самом деле Саудовской Аравии и Пакистану удобно поддерживать неопределенность — не опровергать, но и не подтверждать планы о развертывании «ядерного зонтика», тем самым зеркаля тактику Израиля и вынуждая его учитывать риск асимметричного ответа в случае гипотетической атаки на Саудовскую Аравию.
Курс на расширение
Еще одной чертой пакта является то, что он не ограничивается рамками двух стран — Пакистан оставляет возможность присоединения к нему других участников. Это позиционируется как шаг к построению новой архитектуры безопасности в виде коллективного военного блока или «арабо-исламского НАТО», к созданию которого Пакистан призывал на саммите в Дохе. В Исламабаде убеждены, что интерес к проекту в скором времени проявят и другие ведущие страны региона: Турция, Иран, Катар, Египет и ОАЭ.
Пока о таких планах никто из официальных лиц не заявил, но сама идея подобного соглашения может заинтересовать региональных игроков, даже несмотря на сложные отношения между ними. Например, турецкий политолог Рамазан Яшар, близкий к правящей «Партии справедливости и развития», заявил, что военно-экономический альянс под руководством Пакистана на Ближнем Востоке способен стать «естественным противовесом» Израилю и остановить его экспансию. Схожие «пробросы» делают и иранские эксперты, которые видят в сближении с Исламабадом возможную гарантию от повторения 12-дневной войны с Израилем.
Баланс возможностей
Сближение Саудовской Аравии и Пакистана стоит трактовать несколько шире, чем просто углубление отношений двух стран в области безопасности. И Эр-Рияд, и Исламабад с помощью пакта выстраивают новый баланс возможностей с оглядкой на долгосрочные стратегические интересы.
В частности, Пакистан рассматривает союз с Саудовской Аравией в первую очередь как экономическое подспорье в продолжающемся противостоянии с Индией. Сохраняющееся тяжелое положение в экономике Пакистана создает риски внутренней дестабилизации, и в случае новых столкновений с Нью-Дели Исламабад, вероятнее всего, обратится к саудитам именно за финансовой, а не за военной помощью.
Кроме того, пакт укрепляет претензии Пакистана на роль центрального игрока в исламском мире, давая ему возможность влиять на позицию глобального мусульманского сообщества через Саудовскую Аравию, король которой сохраняет статус хранителя исламских святынь и защитника интересов уммы (мировое сообщество мусульман. — Forbes).
Наконец, укрепление связей Пакистана с саудитами на руку Китаю — союзнику Исламабада в Юго-Восточной Азии. Роль Пекина в пакистанской системе безопасности в последние годы выросла: пакистанская армия, например, в ходе боев с Индией в мае этого года получала разведданные с китайских спутников. Китайское руководство в обмен на более широкую помощь вполне может негласно включиться в работу в рамках «Исламабадского пакта», сотрудничать с саудитами в военном секторе не только напрямую, сталкиваясь при этом с противодействием со стороны США, но и через вторые руки, используя Пакистан как посредника.
С позиции Саудовской Аравии альянс с Исламабадом открывает широкие оперативные возможности по обеспечению национальной безопасности. Помимо возможного сдерживания Ирана, Эр-Рияд выстраивает дополнительную линию защиты по отношению к Израилю. А за счет диверсификации контактов в сфере обороны — снижает давление со стороны Вашингтона на королевство. Если ранее США имели возможность лоббировать среди саудовских элит выгодные для Белого дома решения, апеллируя к угрозам ослабить внешнюю защиту, то с подписанием «Исламабадского пакта» их статус монополиста оказался утрачен.
За счет сближения с Исламабадом Эр-Рияд еще и получил дополнительный рычаг давления на США для возобновления забуксовавших еще весной переговоров по саудовскому мирному атому. Тем более что в Штатах хорошо помнят о тесном сотрудничестве саудовских и пакистанских спецслужб в 1990-е годы и опасаются новых теневых закупок ядерного оборудования королевством.
Сопутствующие риски
С другой стороны, новый пакт не лишен недостатков. Самый очевидный — его подчеркнутая символичность. Несмотря на громкие заголовки, провозглашающие изменение миропорядка и формирование нового баланса сил, стороны пока ограничились лишь формальным закреплением уже имевшихся контактов. Резких шагов, например объявлений о запуске новых оборонных проектов в рамках соглашения, мы не видим.
К тому же растущая активность Пакистана на Ближнем Востоке превращает его в объект для постоянной критики со стороны Израиля и создает условия для причисления Исламабада к группе угрожающих безопасности страны сил наравне с Ираном и хуситами. Израиль уже не раз доказал, что при отстаивании своих красных линий готов идти на конфронтацию, поэтому гарантий неприкосновенности у Пакистана нет.
Что касается Саудовской Аравии, то столь быстрое сближение с Пакистаном создает негативный флер в отношениях с Индией — крупным торговым партнером Эр-Рияда и разработчиком глобальных логистических проектов (транспортный коридор «Север — Юг»), которыми саудиты ранее интересовались наравне с китайской инициативой «Пояс и путь». До сих пор королевству удавалось держать баланс между интересами Пекина и Нью-Дели, но заключение нового пакта неизбежно качнуло чашу весов в пользу Китая. И хотя на текущих торговых отношениях Эр-Рияда и Нью-Дели изменения вряд ли скажутся, охлаждение отношений в долгосрочной перспективе вполне возможно.
Саудовской Аравии и Пакистану еще предстоит делом подтвердить крепость партнерских отношений. Случай, учитывая обстановку в регионе, может представиться скоро. Другое дело, что с новыми вызовами саудитам и пакистанцам придется справляться только в тандеме — время «арабо-исламского НАТО» пока не наступило.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора