Поручение Владимира Путина своей администрации организовать обсуждение «государственной поддержки современной популярной музыки, в том числе направлений, востребованных молодежной аудиторией, а также современных видов визуальных искусств», данное им по итогам заседания Совета по культуре и искусству, весьма знаменательно.
Борьба с молодежной музыкой была одним из тех камней, на котором сломала себе шею советская идеология. Еще в 20-е — 30-е годы началась борьба с джазом — «музыкой толстых» по словам Максима Горького. При этом большевики просмотрели главное — приход джаза означал революцию в мире музыки. Интерес публики смещался с прежних жанров, таких как опера или симфония. Новые веяния были по-прежнему связаны с классической музыкой, требовали профессиональной подготовки. Джаз же, а затем рок, «расковали» как исполнителей, так и слушателей. Резко увеличивалось количество как первых, так и вторых, благо последние могли сопровождать прослушивание танцевальными движениями по своему усмотрению. Иными словам, американские нововведения в музыку означали ее «демократизацию».
Но Советский Союз был идеократическим государством, которое не поощряло неконтролируемой самодеятельности, а к каждой рок-группе цензора не приставишь. Кроме того, будучи радикалами в политике, в искусстве большевики, начиная с Ленина и Сталина, оставались консерваторами. И новые поколения руководителей также воспитывались на традиционных ценностях в культуре. Как и в конфуцианском Китае, где любые нововведения в музыку почитались отклонением от предустановленной небесной гармонии, советские идеологи с недоверием смотрели на любые новшества.
На Западе после Второй мировой войны произошла революция в культуре, и поп-музыка во всех своих проявлениях завоевала лидирующие позиции в обществе, оттеснив классику на обочину интереса, а в СССР огромные усилия тратились на сохранение статус-кво. В Союз советских композиторов попасть какому-нибудь джазмену было совершенно невозможно. Одновременно делались попытки создать «советскую эстраду», независимую от западных влияний, по крайней мере содержательно.
Различные цензурные усилия только раздражали миллионы молодых людей, приникавших к приемникам, слушая западные радиоголоса, покупавших у фарцовщиков пластинки, переписывавших на магнитофонах кассеты. В мировом масштабе американская и британская рок-музыка господствовали безоговорочно. Соревнование в культуре выигрывал Запад, ничего конкурентоспособного Советский Союз предложить не мог. Более того, цензура чернила имидж СССР как тоталитарной скучной страны даже в глазах его сторонников.
На Западе власть и истеблишмент изначально взяли иной подход к неизвестному ранее феномену молодежной масс-культуры. Поначалу они старались его не замечать, а когда рок стал уже таким явлением, которое обойти невозможно, его представители были инкорпорированы в официозные структуры. Пол Маккартни, Ринго Старр, Элтон Джон, Мик Джаггер, Боно, например, стали рыцарями Британской империи, удостоены различных орденов.
С самого начала джаз, рок и поп были не только культурным явлением, но и частью индустрии развлечений, причем уже с рубежа 50-60-х годов — ее важнейшим компонентом. Пол Маккартни стал мультимиллионером, как и Эндрю Ллойд Уэббер. А присутствие в бизнесе означает подчинение жестким его правилам, подавление деструктивного бунтарства, перевод его из политики в эстетику. Поколение «детей цветов» 60-х, выросшее под музыку Beatles и других групп, вполне успешно вписалось в рыночную экономику и буржуазное общество, сведя все бунтарство к песням и музыке.
С позиций сегодняшнего дня политика КПСС по преследованию рок-музыки (несистемная, хаотичная, поскольку и «Машина времени» и прочие все равно выживали и приспосабливались, и слушать их, как и западных коллег, не переставали, а запретный плод притягивал только сильнее) кажется совсем непродуктивной. Опыт и Китая после Мао, да и постсоветской России показывает, что для власти никакая рок-музыка угрозы не представляет. В 1996 годах многих ее представители вполне успешно встроились в новую политическую реальность, а неформалы-нонконформисты (такие как Егор Летов) так и остались безвредными одиночками.
По данным последнего опроса «Левада-центра», в пятерку самых популярных исполнителей у россиян вошли Филипп Киркоров, Алла Пугачева, Стас Михайлов, Николай Басков и Лев Лещенко. У молодежи в лидерах предпочтений — Егор Крид. Все это показывает, что внимание к рэпу, к многомиллионным просмотрам в Youtube поединков рэперов, которые создают некие новые смыслы и становятся вызовом — пусть не политическому, но музыкальному истеблишменту — пока еще локальное явление. Вкусы и предпочтения россиян вполне консервативны.
Поэтому вопрос о поддержке молодежной музыки возник не от опасений, что ее представители могут создать проблемы действующей власти. Вопрос заключается в охвате всех культурных сред. Просто до настоящего времени основные усилия были направлены на среднюю и старшую возрастные категории, которые и составляют наибольшую часть электората, а теперь решено не обделять вниманием и молодежь. Этот недостаток быстро проходит, и уже повзрослевшие сегодняшние 18-25-летние будут избирателями в следующие циклы, и с ними и с их музыкальными кумирами придется работать, и начинать надо заранее. В начале 2000-х те же Николай Басков, Стас Михайлов, Тимати, или недавно умерший Децл, были молодыми артистами, от которых неизвестно чего ждать. Но большинство из них успешно влилось в истеблишмент.
Другой вопрос, как будет строиться «государственная поддержка» молодежной музыки? В первое десятилетие XXI века молодежная политика была в приоритете — были и движение «Наши», и всероссийский молодежный образовательный форум «Селигер». Со сменой кураторов политического блока в Кремле интерес к этому направлению был утерян, молодежные движения как-то незаметно растворились. Что будет теперь, при Сергее Кириенко? Рэп и любое другое музыкальное молодежное направление плохо сочетаются с понятием «государство». Кто поедет на организованный властью новый условный Казантип, к примеру? Молодежь по определению любит неформальность, спонтанность, ощущение независимости. Будут ли раздаваться рэперам или рок-группам государственные гранты? Проводиться для них конкурсы?
Многое в будущей реализации поручения вызывает вопросы — управлять такой сложной и непредсказуемой сферой, как массовая молодежная культура — в музыке ли, в визуальных искусствах (граффити или ролики на Youtube) практически невозможно.