«Главное — докопаться до истины, какой бы она ни была»: губернатор Камчатского края о причинах загрязнения океана, недоверии к версиям власти и токсичных водорослях

Главное

• Вулканическая активность больше не рассматривается в качестве одной из причин экологической катастрофы на Камчатке. Остались две версии — техногенное загрязнение и токсичные микроводоросли. 
• Версия про водоросли звучит комично, но в истории были такие случаи, утверждает губернатор. Но и Козельский полигон, на котором захоронены ядовитые отходы, тоже, похоже, ни при чем.
• Пока нет ни одного результата проб воды, которые бы объяснили массовую гибель донных обитателей в акватории в 40 км. Но это точно не рядовое явление, когда осьминогов выбросило штормом на берег. 
• На губернатора Камчатского края из Москвы, по его словам, не давят. Он обратился к мировым ученым с просьбой помочь установить причины произошедшего. В рабочие группы включены представители Greenpeace и WWF. 
• Оценить ущерб можно будет только после того, как будет сделана сплошная съемка акватории, а приступить к ликвидации последствий — после того, как будут установлены причины.

«Ученые отметают версию вулканической активности»

— Несколько дней назад было три версии случившегося. И вы, собственно, их озвучивали. Это шторм, техногенное загрязнение и сейсмическая активность. Какие версии вы рассматриваете сейчас?

— Да, было три версии. Первая – самая очевидная и всеми воспринимаемая — техногенное загрязнение. Вторая — токсичные водоросли. Вернее, токсичные микроводоросли и планктон. Это явление, которое на Камчатке встречалось ранее, так называемый красный прилив. Он наблюдался в 1980-е и 1990-е годы и хорошо описан. И третья — это вулканическая активность. Что сейчас? Во-первых, создана комиссия на уровне правительства Российской Федерации, которая официально будет объявлять причины. Я здесь не уполномочен заявлять, какая версия правильная, а какая нет. Но ученые сейчас довольно уверенно отметают версию с вулканической активностью. По крайней мере, Институт вулканологии сейсмологии РАН, расположенный в Петропавловске, уверенно говорит, что сейсмической активности, которая могла бы породить такой объем токсинов, не было. Осталось две версии. Техногенное происхождение — и здесь мы последовательно исключаем, с одной стороны, все объекты, которые могли вызвать заражение и которые находятся в зоне прилегания, и, с другой стороны, ведем анализ токсичных веществ в пробах. Пробы забираются ежедневно и в 17 часов по камчатскому времени (8 утра мск) анализы публикуются на официальном сайте правительства Камчатского края. Мы собираем эти данные со всех уполномоченных структур, в результатах анализа пробы указано, кто и когда забирал пробу. С сегодняшнего дня размещена карта забора проб, чтобы удобнее было визуализировать. Дело в том, что разные части акватории могли быть подвержены разным источникам загрязнения.

Кроме того, продолжается изучение версии биологического происхождения. Ученые получают подтверждение, что в ряде мест, где были забраны пробы, найдены токсичные микроводоросли, которые могли вызвать то явление, которое мы сейчас наблюдаем.

В целом я могу сказать, что для меня как для губернатора Камчатского края самое главное — это докопаться до истины, какой бы она ни была. И именно поэтому я изначально построил работу максимально открыто, с публикацией всего, что мы имеем. Даже если иногда это противоречивые данные. Сейчас слово в первую очередь за наукой и за исследователями. Бывает, что у ученых разные версии. Но я считаю, что все равно лучше публиковать те соображения, которые есть, чем держать общественность в неведении.

— Правильно ли я вас поняла, что может быть несколько источников загрязнения?

— Возможен разный характер загрязнения на разных точках акватории. У нас изначально сведения появились от жителей из двух точек. Первое — это открытое побережье океана, Халактырский пляж, где большие приливные волны, где серферы пожаловались на ожоги и неприятные ощущения на коже. И второй класс обращений приходил на большое количество гидробионты (морских обитателей) на берегу Авачинской бухты. В основном это морские ежи, ракушки, звезды. В ряде случаев — осьминоги. В Авачинской бухте мы фиксировали повышения предельно допустимых концентраций нефтепродуктов в воде, но оно потом рассасывалось. Это объяснимо: в Авачинской бухте интенсивное судоходство и вообще ведется интенсивная хозяйственная деятельность. Что греха таить, есть и сливы сточных вод в бухту, и очистные сооружения давно пора в порядок приводить. Но эти нефтепродукты не могли привести к такому массовому падежу микробионтов, которое мы наблюдаем.

А в открытом океане мы не находим нефтепродуктов, хотя дайверы видели на нескольких спотах в океане массовое падение микробионтов на глубине 5-10 метров. Это могут быть и звенья одной цепи, могут быть и явления, которые просто совпали по времени. Еще раз повторю, слово сейчас за учеными, которые интенсивно работают. Мы привлекли всех лучших специалистов в России, и сегодня я направил письма в целый ряд зарубежных университетов — в MIT, в Калифорнийский, Пекинский университеты, в Токио. Во все лучшие школы океанографии. В этих письмах я попросил зарубежных ученых в дистанционном формате из-за ограничений по перелетам начать взаимодействие с нашими учеными по выяснению причин катастрофы и верификации полученных выводов.

— То есть пока непонятно, от какого именно вещества погибли донные обитатели?

— Пока непонятно. Наука это устанавливает. Часто задают вопрос: «Почему так долго?» Дело в том, что мы не можем сейчас сделать анализ на конкретное вещество. Мы последовательно перебираем. Было много версий, в частности, что это ракетное топливо гептил. Но ни в одной из проб гептил не обнаружен. Я не уполномочен говорить, что это не ракетное топливо, но могу сказать, что в пробах гептил не обнаружен, и оснований считать, что это стало причиной, у нас нет. Мы проверяли радиацию — ее нет. Металлы. Их нашли, но превышение ПДК (предельно допустимой концентрации) небольшое — в 1,5-2 раза, то есть это не могло стать причиной массовой гибели морских обитателей. Еще одна версия — Козельский полигон, где захоронены ядовитые отходы. Три раза тщательнейшим образом исследовали, взяли пробы. Для меня доказательством стало то, что ученые обнаружили в ручье, протекающем мимо полигона, так называемых индикативных особей — небольших жучков, которые живут только в чистой воде. Но я хочу подчеркнуть, что это не означает, что Козельским полигоном не нужно заниматься. Его состояние — это абсолютное безобразие и абсолютно неприемлемая ситуация.

«Хорошо, что попались бдительные серферы»

- Какие действия вы планируете предпринять, чтобы не допустить такой же катастрофы в будущем?

- Во-первых, это инвентаризация объектов накопленного экологического вреда, которые, к сожалению, даже не инвентаризированы толком. Или находятся в бесхозном состоянии, юридически не отнесены ни к кому. Мы живем на пороховой бочке — на этих объектах содержится огромный объем химикатов, которые были погребены в 1970-е годы. Во-вторых, это создание системы мониторинга, чтобы мы выявляли происходящее не по обращениям. Хорошо, что тут попались бдительные серферы, которые жили на пляже, а если бы их не было? Это явление могло просто пройти незамеченным. Может, такое и раньше случалось, но мы просто не придавали этому значения. Я уже вышел с инициативой, чтобы на Камчатке — в первом регионе в России — такая система комплексного мониторинга акватории была создана. Принципиально поддержку я уже получил.

- Я правильно понимаю, что вы узнали от серферов?

- Да. Первый сигнал поступил от серферов 29 сентября. Именно на него я отреагировал, и первые пробы в тот же день были забраны.

- А есть уже примерная оценка ущерба?  

- Пока нет. КамчатНИРО, это Научно-исследовательский институт Росрыболовства, должен сделать сплошную подводную съемку по своей методике, после этого они смогут посчитать ущерб. Пока это только экспертные оценки. И мы пока можем сказать только, что ущерб есть — это не рядовое событие. Это не то, чтобы выбросило штормом осьминогов на берег. Мы твердо уверены, что это экологическое происшествие, в котором нам нужно разбираться.

- Мне тоже естественные причины кажутся маловероятными. Науке, по-моему, такие случаи неизвестны.

- Такие случаи науке известны. Я здесь не могу сам утверждать, я не ученый, я не биолог. Но я ссылаюсь на ученых с мировым именем. Это академик Адрианов Андрей Владимирович, это сотрудники института Академии наук во Владивостоке, это сотрудники Дальневосточного федерального университета, которые говорят, что, действительно, токсичные микроводоросли могут вызывать такие явления, и они известны и описаны не только на Камчатке. Такой случай был зафиксирован у берегов Аляски, если не ошибаюсь, там было такое же пятно, вызванное токсичными микроводорослями, и было закрыто рыболовство. Я понимаю, что эта версия звучит комично и больше похожа на фейк, но чем больше разбираешься и слушаешь ученых, тем больше понимаешь, что мы на самом деле очень мало знаем про океан. В океане очень много загадок, которые для нас, обывателей, звучат странно и непривычно. Но ученые на то и есть, чтобы разбираться в этих тайнах и разгадывать загадки.

Кто отравил Камчатку: о чем говорят первые результаты расследования

- Действительно, эта версия звучит как тезис, придуманный в какой-то из «башен Кремля», чтобы замолчать истинные причины катастрофы. На вас не давят из Москвы?

- Абсолютно нет. Честно. Все, начиная от рядовых сотрудников контрольных органов и заканчивая руководством страны, заинтересованы в том, чтобы случившееся было расследовано объективно и максимально прозрачно. Нет ни одного человека, который заинтересован в том, чтобы что-то скрыть. Я понимаю недоверие к власти, которое сформировано в обществе, но я пытаюсь его переломить тем, что просто публично все это рассказываю. У нас работает Greenpeace — их представители включены в экспедиционную группу, представители WWF войдут в научный коллектив. Есть, конечно, политические нюансы, но я их оставляю за скобками, потом разберемся.

«Превентивные меры мы начинаем принимать»

— Было сообщение о том, что в воде обнаружили фосфат-ионы. Это бьется ведь с версией утечки с Козельского полигона.

— Я не химик, я не готов комментировать опасность фосфат-ионов и их предельно допустимую концентрацию. Именно поэтому, когда мы анализируем данные, мы всегда первым делом спрашиваем специалистов, есть ли среди того, что обнаружено, вещество, способное привести к массовой гибели морских обитателей. Они говорят, например, что в один момент содержание нефтепродуктов в Авачинской бухте превышало ПДК в 8 раз. Но на следующий день оно снизилось до 1,2 раза. Значит, это какой-то корабль нахулиганил. Мы эти сведения сразу передаем в правоохранительные органы, а они там уже разбираются. Но ученые говорят, что это событие не могло вызвать гибель морских огранизмов в акватории в 40 км. Мы все результаты анализов публикуем. Проблема в том, что сейчас нет ни одного результата, который позволил бы объяснить гибель такого количества гидробионта на такой акватории.

— Я правильно понимаю, что, поскольку причины непонятны, никаких мер пока для ликвидации последствий принять невозможно?

— Абсолютно. Некоторые превентивные меры мы начинаем принимать, по тому же Козельскому полигону. Я уже инициировал письма, с тем чтобы начать ставить на учет, разграничивать там землю, собственность, не дожидаясь результатов. Потому что вне зависимости от того, виноват он в случившемся или нет, его нужно ликвидировать.

— Есть еще версия, которую активно обсуждают — якобы взорвалась подлодка.

— Я не готов делать выводы относительно того, что находится вне моей компетенции. Я рассказываю то, что знаю. Токсических веществ, которые бы говорили о загрязнении ракетным или радиоактивным топливом, ни в одной из проб нет. Я готов публично представить все первичные данные. А дальше — предположения. Тихоокеанский флот России уже комментарии давал по траекториям перемещения судов.