На встрече с лидерами думских фракций президент Владимир Путин впервые, пожалуй, одобрительно отозвался о введении «сертификатов на продовольствие» для малоимущих россиян. Эта идея обсуждается достаточно давно, поскольку проблема нехватки денег на еду у самых бедных сограждан хотя и не носит катастрофического характера, но политически очень чувствительна. К простой раздаче денег через увеличение пособий может быть много претензий у стражей бюджета, да и у защитников прав бедных — деньги от пособий могут изъять приставы за долги. С купонами такого не произойдет, да и пропить их тоже нельзя, тем более выдаваться они наверняка будут не в бумажной, а в цифровой форме.
Вирус против бедных: как пандемия повлияла на социальное неравенство в России
Американский пирог
Самой крупной и старой из таких программ является американская SNAP, или программа food stamps (ее еще называют программой выдачи продуктовых талонов), существующая уже более полувека, — она позволяет покупать еду только в супермаркетах, но не в ресторанах. McDonald's не первый год лоббирует исключение для фастфуда, но безуспешно. Был период, когда разрешалось покупать только продукты американского происхождения, но потом от этой практики отказались.
В свое время введение food stamps стало для политиков способом получить поддержку фермерских штатов, обычно жадных до выплат «городским» беднякам, но алчных до федеральных субсидий. В результате эта программа стала священной коровой американской социальной политики — за нее одновременно выступают члены Конгресса от крупнейших городов и сельских штатов, а также лоббисты аграриев и розничных сетей, что дает гарантированную поддержку и в Палате представителей, и в Сенате.
Сейчас food stamps получают около 42 млн человек (порядка 12% населения), в более благополучные годы их было 32-35 млн. Средняя выплата на получателя около $187 — не очень много по меркам американских пенсий и тем более зарплат, но как раз обеспечивающая минимальный набор продуктов самым бедным. Администрируются программы штатами, но на федеральные деньги — и все это стоит около $100 млрд в год. В России такая программа могла бы стоить порядка 200 млрд рублей в год в минимальном варианте и порядка 500 млрд рублей — если будет щедрой, с доступом к более широкому кругу продуктов. Это вполне подъемные для бюджета суммы, сопоставимые с антикризисными выплатами на детей в 2020 году. Технически обеспечить безналичные целевые платежи несложно — у платежных систем есть нужный опыт, полученный на дисконтных программах.
Война и 1990-е
Вопрос только в том, почему такая простая, решающая острую проблему, недорогая и многим (рознице, аграриям, бедным) выгодная программа до сих пор так и не реализована. Ответ — в плохом пиаре и непростом историческом опыте. В США никогда не было продуктовых карточек. Даже в войну все ограничилось довольно мягким рационированием некоторых товаров (можно вспомнить купоны на сахар, с которыми работали люди дона Корлеоне из «Крестного отца», — пример подтверждает масштаб этих программ).
Однако наши граждане обременены памятью о продуктовых карточках военного времени и талонах-купонах конца 1980-х — начала 1990-х годов, не сильно смягчавших дефицит, но дававших устойчивое чувство унижения. В отдельных регионах «красного пояса» они продержались и по середину 1990-х. Власти реально обеспокоены, что граждане воспримут купоны как карточки, а не как целевое пособие, и это создаст поле для всевозможных спекуляций. В итоге запуск программы обернется ударом по имиджу власти. До сих пор при упоминании таких программ журналисты и карикатуристы начинают острить на темы карточек, а это как сравнивать скальпель с ножом мясника — и тот и другой режут, но цели и результат разные.
Никому не хочется остаться в народной памяти людьми, при которых вернулись талоны и карточки. Пока это соображение побеждало все самые разумные аргументы.
Война с ценами: как российские власти пытаются сломать рынок
Кривая дорожка
В результаты проблемы, например, роста цен на сахар и подсолнечное масло (неважные даже для среднего класса, но острейшие для бедных) начинают решать методами, ведущими к убыткам для производителей и локальному дефициту. Боязнь роста цен на муку уже привела к введению драконовских экспортных пошлин, которые, скорее всего, приведут к снижению производства зерна. А ведь статус крупного экспортера продовольствия — это большое достижение России последних десятилетий, которое люди, помнившие закупки зерна в Канаде и США, не до конца осознают. Но тот факт, что от регулирования цен страдают влиятельные производители продовольствия, возможно, позволит создать коалицию, способную «пробить» программу продовольственных купонов. Лучше бы это произошло не на уровне регионов, а сразу в федеральном масштабе.
Если уж в 2018 году власть продавила выгодное бюджету (и немного работодателям) повышение пенсионного возраста, то купоны при правильной подаче и простых объяснениях для публики можно сделать даже популярными — как прошлогодние детские пособия. При этом важно не усложнять программу: например, идеи с отдельными социальными магазинами с низкими ценами и отдельными входами, исходящие от некоторых думских заднескамеечников, надо сразу отправлять в корзину для бумаг. Такой формат стигматизирует получателей и отпугнет обычных сетевых торговцев от поддержки программы. Американский подход — почти любой магазин и оплата картой, просто немного другой, плюс запрет на покупку сигарет и алкоголя — куда разумнее для запуска. Можно будет повысить качество питания бедных, не сильно давить на цены в сегментах товаров для среднего класса, а главное — прекратить регулятивные метания последних месяцев. Сейчас дело исключительно за политической волей и готовностью перенимать лучшие зарубежные практики — те, что устойчиво работают. В пандемию, кажется, это снова стало мейнстримом.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Инструкции по выживанию: как чиновники советуют справляться с кризисом
Инструкции по выживанию: как чиновники советуют справляться с кризисом
