Запрет на профессию: о чем говорит признание «Проекта» нежелательной организацией
Нежелательных организаций становится все больше. Первая появилась ровно шесть лет назад. Затем на протяжении пяти лет список пополнялся максимум четырьмя организациями в год. За последние полтора года произошел резкий рост — список вырос с 22 до 41 организации. Однако Project Media Inc., учредитель издания «Проект», — это первая медиаструктура, признанная в России нежелательной.
Генпрокуратура признала издание «Проект» нежелательной организацией
Враги по периметру
Институт нежелательных организаций появился как инструмент внешней политики России весной 2015 года. Это были контрмеры в ответ на «крымские» санкции США. Формально нормы о нежелательных организациях были включены в Закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям прав граждан России» (так называемый закон Димы Яковлева). Его приняли в декабре 2012 года в ответ на Акт Магнитского — такой же рамочный закон США, сформировавший «список Магнитского» — перечень россиян, в основном чиновников и близких к власти предпринимателей, которым запрещен въезд в США и ведение каких-либо дел с американскими гражданами и компаниями.
По сути, перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории России, — это и есть зеркальный ответ на «список Магнитского».
Сейчас подросший перечень Минюста демонстрирует изгибы российской внешней политики в последние пять лет. Открывает его группа американских фондов, которые ранее финансировали проекты в России. Спустя два года в списке появляется английская структура Михаила Ходорковского — по сути, первая организация с российскими корнями. В 2018 году, после президентских выборов в России, нежелательными стали европейские организации, наблюдающие за голосованием, затем «Всемирный конгресс украинцев».
В 2020 году, явно в угоду китайским товарищам, в перечень нежелательных вошло сразу семь организаций, активно критикующих власти Китая.
Обострение отношений с Евросоюзом, и особенно с Германией, впервые привело к объявлению нежелательными трех немецких организаций уже в мае этого года. Среди них выделяется многолетняя программа стажировок и взаимных поездок студентов из России и Германии. Поиск нежелательных организаций в сфере образования продолжился запретом американского Бард-колледжа и Оксфордского фонда из Великобритании.
Наказание для нежелательных
Project Media Inc. пока даже нет в списке Минюста. Процедура здесь такова: Генпрокуратура по согласованию с МИДом признает иностранную или международную организацию угрожающей национальной безопасности России и объявляет ее нежелательной. Затем Минюст вносит ее в соответствующий перечень, после чего наступают юридические последствия. Обычно этот лаг составляет несколько дней. За это время банки должны внести организацию в запретный список для любых транзакций, а сама организация — прекратить свою деятельность. Нарушения повлекут санкции: за участие в деятельности нежелательной организации предусмотрена административная ответственность в виде штрафа от 5000 до 15 000 рублей (статья 20.33 КоАП). Причем с июля 2021 года российским гражданам запрещено участие в деятельности нежелательной организации даже за пределами России. То есть условный россиянин не может устроиться на работу в Фонд Сороса в Нью-Йорке без риска попасть под суд у себя дома.
В случае повторного нарушения в течение года после первого штрафа за участие в деятельности нежелательной организации наступает уголовная ответственность (часть 1 статьи 284.1 УК). Такая судебная практика есть. Преступление это средней тяжести, по нему возможно и содержание под стражей, и домашний арест, как это было с Анастасией Шевченко в Ростове-на-Дону. Прокурор просил для нее пять лет колонии, суд назначил четыре года условно, притом что до этого она два года провела под домашним арестом. То есть фактически шесть лет ограничения свободы и поражения в правах.
Руководство деятельностью нежелательной организации в России, а также сбор и перевод денежных средств ей образуют состав преступления сразу, без предварительной административки. Пока прецедентов уголовных дел за это нет. Применительно к «Проекту» под риском уголовного преследования теперь находятся руководители — главред и его заместители, журналисты, авторы колонок, люди, переводящие пожертвования. Строго говоря, даже размещение ссылок на прежние расследования «Проекта» могут быть расценены как участие в деятельности нежелательной организации. По крайней мере, именно за это в основном штрафовали сторонников «Открытой России» — за публикации видео, постов и ссылок с упоминанием организации или с ее символикой. Более того, полицейская и судебная практика идет по пути признания длящимися нарушениями даже ранее размещенные в интернете ссылки на публикации. Другими словами, старые посты и ссылки на публикации «Проекта» в социальных сетях могут стать основанием для протокола за участие в деятельности нежелательной организации. В отличие от Уголовного кодекса КоАП трактует доступность ссылок как продолжение распространения незаконного контента.
Удобная статья: как расправляются с неугодными журналистами и блогерами
Обязанности агентов
Тут нужно напомнить, как развивалось давление на главреда «Проекта» Романа Баданина (признан иноагентом). В 2017 году полиция в Петербурге возбудила уголовное дело о клевете на местного предпринимателя Илью Трабера из-за расследования, опубликованного телеканалом «Дождь» под авторством Баданина. Тогда, после серии допросов, дело затихло, но в конце июня этого года на следующий день после публикации «Проектом» расследования о министре внутренних дел России Владимире Колокольцеве в рамках этого же дела прошла новая серия обысков и допросов. У главреда «Проекта», его заместителя и авторов текста были изъяты компьютеры, их допросили в качестве свидетелей, но каких-либо обвинений предъявлено не было. Интересно, что следственные действия проводились по уголовному делу, срок давности по которому давно истек. После обысков «Проект» продолжил публиковать расследования и спустя две недели был признан угрожающим национальной безопасности, а основные члены его команды — иностранными агентами.
На журналистов, включенных в список агентов, теперь возлагается набор весьма обременительных обязанностей:
- во всех публикациях, в том числе в соцсетях, указывать на статус иностранного агента;
- учредить российское юридическое лицо, о чем сообщить в Минюст;
- ежеквартально сдавать отчеты в Минюст о доходах и расходовании денежных средств, вплоть до личных, включая покупку продуктов и оплату услуг;
- раз в полгода сдавать отчет о деятельности — в тот же Минюст.
С соблюдением этих условий журналисты могут продолжать деятельность, но уже не в рамках «Проекта».
Теоретически из обоих списков можно выйти. Есть практика исключения некоммерческих организаций из перечня иностранных агентов — по прошествии года при условии отсутствия получения иностранных средств. Правда, СМИ-агенты пока не исключались, как и нежелательные организации. Никому не удавалось оспорить ни тот, ни другой статус в судах — они в 100% случаев признавали включение в реестры законным, а процессов таких было уже несколько десятков.
Фактически впервые в России деятельность конкретного СМИ была просто запрещена под угрозой уголовного преследования журналистов в случае продолжения профессиональной деятельности. Вкупе с обысками у главного редактора «Важных историй» Романа Анина, еще одного расследовательского проекта, это выглядит криминализацией целого направления в журналистике. Причем именно расследовательская журналистика в последние годы чуть ли не единственный формат работы СМИ, продолжавший активно развиваться в России.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора