Импортозамещение понарошку: что не так с производством пестицидов в России

За период c 2017 по 2023 год потребление химических средств защиты растений (ХСЗР) в России выросло на 60%, подсчитал руководитель проектов «Яков и партнеры» Станислав Ветошкин. По его словам, отрасль росла за счет строительства новых мощностей и расширения ассортимента.

«Сейчас российские производители ХСЗР обеспечивают 76% от актуального потребления (235 000 т в 2024 году), а национальным проектом «Новые материалы и химия» заложено достижение уровня самообеспечения в 90%, — отмечает заместитель исполнительного директора Российского союза производителей ХСЗР Виктор Григорьев. — Для сравнения, в 2010 году Россия производила лишь 40% от необходимого количества. Мощности российских компаний, а в стране работает 13 заводов, составляют 400 000 т средств защиты растений, что говорит о большом потенциале развития отрасли». 

Дефицита на рынке нет, и наши аграрии могут получать необходимые средства защиты растений без особых проблем, полагает партнер по развитию бизнеса консалтинговой компании НЭО Альбина Корягина. Сами производители тоже оценивают ситуацию позитивно. «Отечественные компании производят все виды пестицидов, требуемые для защиты основных сельхозкультур», — говорит гендиректор АО Фирма «Август» (производитель ХСЗР) Михаил Данилов.

«Некоторые компании ушли с нашего рынка, и это стало хорошей возможностью заместить их, — добавляет директор департамента продаж «Щелково агрохим» Реваз Кавтарадзе. — Нехватки производственных мощностей в отечественных компаниях нет, и они с легкостью это сделали. Введенные санкции дали нам возможность показать, что мы спокойно можем заместить все объемы, которые уходят с нашего рынка».

Однако, несмотря на растущие объемы производства, говорить об импортонезависимости в этой отрасли пока нельзя: проблема заключается в зависимости от сырья, так как почти все действующие вещества для пестицидов импортируются, подчеркивает Корягина.

 Зависимость или данность

Без химии аграриям не обойтись, уверены собеседники Forbes. «Пестициды играют ключевую роль, если речь идет о сохранности урожая, — их применение позволяет получать прибавку урожая в среднем +40-60%, если сравнивать с технологиями, где их не используют», — отмечает директор по растениеводству «Агроэко» Руслан Шарко. Защита от сорняков, насекомых и болезней обеспечивается именно благодаря ХСЗР, и все 80 млн га земель нуждаются в обработке, добавляет Григорьев из Союза производителей ХСЗР. 

Без их применения или при использовании их в недостаточном объеме можно потерять до 100% урожая, говорит Ветошкин из «Яков и партнеры». По словам Данилова из «Августа», без применения пестицидов потери урожая из-за вредителей и болезней достигли бы критических значений, а цены на продукты питания возросли бы кратно. У российского рынка пестицидов существенный потенциал для роста, уверен он. «Во-первых, в стране не достигнут технологически обоснованный уровень защиты посевов, — говорит Данилов. — Например, в Европе применение пестицидов составляет около 8 кг на гектар, в Китае и Японии — 10 кг, а средний показатель в России — около 3 кг на гектар. Во-вторых, рентабельность сельхозпроизводства напрямую зависит от стратегии аграриев в вопросе защиты растений».

При текущих размерах пашни на базе мировых бенчмарков с учетом региональных особенностей можно ожидать роста потребления пестицидов до 360 000 т ежегодно уже к 2030 году, а в перспективе — до 700 000 т в год, прогнозирует Ветошкин.

В этих условиях импортозависимость от действующих веществ для ХСЗР — это серьезная проблема, так как она ставит под угрозу способность обеспечивать внутренний рынок средствами защиты, особенно в условиях возможных санкций, подчеркивает Корягина. «Появляется риск повышения цен на действующие вещества, которые могут составлять более половины стоимости препарата», — уточняет она.

По ее словам, чтобы достичь технологического суверенитета в агропромышленном комплексе, необходимо локализовать производство основных действующих веществ. Из более чем 250 используемых для производства ХСЗР действующих веществ в России производятся единицы, например сера, вещества на основе меди, остальные импортируются, отмечает Ветошкин.

«Проблема требует решения, и прежде всего создания внутреннего производства действующих веществ в стране, фактически создания полного цикла производства пестицидов в России: от малотоннажных продуктов — к синтезу действующих веществ, а затем непосредственно к производству», — рассуждает Данилов. К малотоннажной химии относят продукты, которые производятся в объемах до 10 000 т в год. По его словам, «Август» в свое время построил завод по производству действующих веществ в Китае, это объясняется тем, что для такого производства нужны многие продукты малотоннажной химии, которые в широком ассортименте выпускаются в КНР, но не в России. 

Перспективы внутреннего производства

Россия, как и многие другие страны, закупает большую часть действующих веществ там, где давно развита химическая отрасль по части компонентов промежуточных веществ и самих ХСЗР, например у Китая и Индии, констатирует Григорьев из Союза производителей ХСЗР. Китай, по его словам, обеспечивает 85% и более объемов производства ДВ для ХСЗР в мире — там более 2000 производителей.

Изготовление действующих веществ в России экономически нецелесообразно, полагает эксперт по АПК, управляющий партнер Agrotrend.ru Николай Лычев. «В силу технологических особенностей малотоннажную химию имеет смысл выпускать только в очень больших объемах, — рассуждает он. — И клиентами создаваемого производства должны стать аграрные страны, даже не отдельное государство и тем более не конкретные компании. А спроса в мире на дополнительные действующие вещества сейчас нет».

Практически весь мир закупает агрохимию в Китае, только какие-то редкие специализированные вещества производят в ЕС, даже США не берется за это дело. «Импортозамещать можно и нужно далеко не все, — настаивает Лычев. — Экономически новые проекты по действующим веществам, тем более внутри России, нецелесообразны. Однако если это становится вопросом политическим и мы говорим о возможном ограничении импортных поставок, то ситуация выглядит совсем иначе». По его словам, построение новой отрасли потребует миллиарды долларов инвестиций, а из-за отсутствия необходимых компетенций вряд ли процесс пойдет быстро и гладко. «Также придется теснить мировых гигантов у себя же в стране, доказывая ценой и качеством, что отечественные химикаты — это хороший выбор, — рассуждает он. — Это приведет к напряженности в отношениях с традиционными продавцами, и пока кажется маловероятным, что удастся удерживать конкурентную цену, не уступая при этом в качестве».

Но Россия все равно стремится изыскать возможность для построения собственных площадок производства. «Этим активно занимается Минпромторг, — отмечает Григорьев. — А наши компании заявляли о готовности заняться выпуском компонентов для ХСЗР, а не только итоговой продукции, и даже на собственные средства проводят научные исследования в этой области». Нацпроектом «Новые материалы и химия» определено, что к 2030 году отечественный химпром должен начать синтезировать ряд действующих веществ, напоминает Данилов. 

Вопрос лишь в том, что для полноценного импортозамещения требуются исключительно отечественные компоненты, продолжает Григорьев. «Делать вещества из завозного сырья нелогично, — полагает он. — И мы ищем варианты, которые позволят, отталкиваясь от возможностей российской промышленности, построить полностью свое производство. Причем важно и качество итоговой продукции, и ее востребованность, и себестоимость». По его словам, пока в Китае килограмм действующих веществ реализуют по $3, а у российских проектов только потенциальная себестоимость находится на уровне $15.

По оценке Ветошкина, создание в России копии китайской химической промышленности потребует инвестиций в размере $1–2 трлн в течение 20 лет, более реалистичной выглядит организация кластера производства набора из 40 действующих веществ, минимально необходимого для борьбы со всеми угрозами. «Стоимость в объемах, достаточных для обслуживания рынка в 700 000 т пестицидов, можно оценить в $5–10 млрд, а окупаемость проекта составит 10-20 лет», — подсчитал Ветошкин.