Хоккейный агент Дэн Мильштейн — Forbes: «Для меня в спорте нет политики»

— Как сейчас складывается твоя работа с Россией после 24 февраля 2022 года?

— Ничего не поменялось. Российских игроков продолжают брать на драфт (процедура выбора профессиональными командами игроков, не имеющих активного контракта ни с одной командой в лиге. — Forbes), также подписывают команды. Драфт, который был в июне 2024 года — 16 наших клиентов попали. Ажиотаж к российским игрокам есть, они [клубы] выбирают самых лучших, а не по национальности и по паспорту, поэтому работаем дальше.

— В чем сила НХЛ? 

— Национальная хоккейная лига — это независимая лига, мы зарабатываем деньги с продажи билетов, телевизионных прав, маркетинга, рекламы и так далее. Мы не ходим ни под никакой государственной эгидой.

— Есть ли русофобия в США?

— Совершенно нет. Многие спрашивают, мол, откуда ты приехал? «О, из России, классно. Как там в России?». То есть, простые американцы, простые канадцы, в основном, для них россияне такие же люди, как и они. Да, есть несколько районов, например, большая украинская диаспора в Канаде, в Эдмонтоне. Интересная история. Сразу после начала «спецоперации»* написала мне одна женщина, мол, как ты можешь работать с русскими хоккеистами, умри. На пять страниц угроз в письме. Я сам родился на Украине в Киеве, приехал в Америку в 16 лет. А она Украину знает по фотографиям пра-пра-пра дедушки. Буквально несколько месяцев спустя после этого угрожающего письма я подписываю одного из своих канадских игроков, Эвандера Кейна, звезду НХЛ, подписываю в Эдмонтоне, в районе, где жила эта женщина. И, естественно, город небольшой, все ликуют, потому что довольно большое имя, укрепление перед самым плей-офф. И она присылает письмо, продолжая ту первую переписку с темой письма что-то типа «Умри, скотина»: «Дэн, большое спасибо за то, что вы подписали Эвандера Кейна в нашу команду, это нас усилит». Блин, стерла бы, завела бы новое и написала. Много интересных случаев с эмоциями, с угрозами жизни. 

— Как ты с этим справляешься? Ты из Киева, работаешь с ребятами из Украины и России, живешь в Америке. Как ты себя сохраняешь после 2022 года, в здравом уме, в работоспособности? Было ли, что ты сломался?

— Последний раз я был на больничном в 1998 году. Мертвый или живой, я все время работаю. Именно в хоккее. Если посмотришь мою биографию, то на самом деле хоккей это может быть 10-15% всего остального. Но в России я больше известен как спортивный агент. Я в этом бизнесе, в спортивном бизнесе, потому что мне нравится, не потому что мне нужно финансово. Я каждое утро просыпаюсь, одеваюсь, что бы ни было, где бы ни было — я работаю, отвечаю на телефонные звонки. Я помогаю своим клиентам достичь их максимальной мечты.

— Какие слова ты говорил своим клиентам или подопечным? 

— Друзья, клиенты. Мы с ребятами постоянно на связи, постоянно общаемся. Были разногласия во мнении, но, опять-таки, моя задача это решить, каждый из моих клиентов, друзей — это мини-корпорация. И я как консультант, как менеджер должен подстроиться под ту или иную компанию. Поэтому моя задача помочь ребятам стать лучше, чем они были вчера. Для меня в спорте нет политики. Но я идеалист, поэтому моя задача продвигаться и не буксовать на одном месте.

— 19 октября 2023 года президент России Владимир Путин сказал, что надо решить вопрос с дельцами, которые тащат юных хоккеистов за границу. Как тебе?

— На самом деле больше 90% наших молодых клиентов играют в России, а не в Америке. Посмотри только на первенстве Москвы — сколько тысяч человек играет здесь. Если про отъезд в Северную Америку, то из наших клиентов — ребятах в возрасте 21 год или младше — может быть, несколько человек в год максимум уезжают. И опять-таки, отъезд в Америку должен быть правильным в правильное время, и он не для всех. Почему я говорю, что 90% ребят играет здесь? В хоккей играют приблизительно, я видел статистику, 1,7 млн человек. В НХЛ играют 800, по-настоящему из этого количества, может быть, 300 человек. А остальные 500 оглядываются: буду ли я завтра в составе, дадут ли мне новый контракт или нет. Поэтому сегмент национальной хоккейной лиги, он очень маленький. 

Что касается молодых ребят, в России самая лучшая вратарская школа, если ты вратарь, то уезжать за границу совсем нет смысла. Также, практически все позиции в России очень хорошие в развитии хоккея, поэтому, когда президент говорил об отъезде молодых ребят, это не связано ни со мной, ни с моим бизнесом, потому что по-настоящему буквально единицы ребят уезжают. Если ты посмотришь наших ребят, которые играют в НХЛ, то практически все, за исключением небольшого сегмента, — те, кто добился успеха уже в возрасте. К примеру, Паша Дацюк, ему сказали «нет» 657 раз, он не попал на драфт в первый год в 18 лет, его не взяли на драфт в 19 лет. Его выбрали, когда ему было 20 лет, в НХЛ он зашел в 22 года, много лет спустя. С того момента, если посмотришь ребята, которые вообще не попали на драфт, от Артема Зуба до Александра Барабанова, Артемия Панарина, Никиты Зайцева и так далее, поэтому на самом деле у каждого свое время и очень часто это время может никогда не прийти.  Поэтому развитие спортсмена, особенно в последние годы, связано с тем, чтобы развиться дома, на родине и уезжать уже в Северную Америку полностью готовым.

— Твое агентство называется Gold Star, в нем подписаны игроки на общую сумму более полумиллиарда долларов США. Кажется, сейчас в НХЛ играют около 60 твоих игроков из России. 

— Точно не считал. Приблизительно, именно россиян, у нас в районе 65-70 игроков, которые играют в НХЛ, и наверное 80% от этой суммы это ребята из России.

— Как получилось сделать такое агентство?

— Я по образованию банкир, я также доктор, но если тебе будет плохо — звони в скорую, я тебе не помогу. В районе 1998-го я входил в топ-20 банкиров мира из 550 000 человек в области кредитования. И я работал со многими знаменитыми людьми, актерами, спортсменами, включая хоккеистов. И был один парнишка, которому сказали «нет» 657 раз. В последний возможный год, когда тебя могут взять на драфт в НХЛ в 20-летие, его выбрали 171-м в конце шестого раунда. Он даже не узнал, что его взяли на драфт, пока друг не пришел и не принес ему газету «Советский спорт», в которой было про это написано.

Два года спустя этот паренек приезжает в Северную Америку в команду, в которой 13 будущих членов зала Славы. В лагере, короткое время спустя, к нему подходит великий тренер и говорит: «Ты остаешься здесь», затем дают ему мою визитную карточку со словами, «Можешь позвонить этому человеку, можешь ему полностью доверять, он поможет тебе с финансированием, с другими делами». Этот парень мне позвонил. 

Так я начал работать с Пашей Дацюком. Сначала работал как финансовый советник, банкир, мы потом стали лучшими друзьями. Затем я стал его агентом, менеджером и так далее. И весь мой бизнес именно спортивного агентства, потому что Gold Star на самом деле многопрофильная организация, был построен вокруг Паши. Паша был единственным клиентом до 2015 года.  При рождении детей мы были рядом, при серьезных операциях я был рядом с ним, многие его речи, которые были зачитаны в ходе его карьеры при получении разных наград, были написаны вместе со мной, отрепетированы на мне, стоя в гостиничном номере в трусах либо в Торонто, либо в Лас-Вегасе, и вечером донесены до публики. 

Когда в 2014-2015 году Паша решил возвращаться в Россию, передо мной стала задача, я должен был принять решение: либо сматываю удочки и возвращаюсь обратно, продолжаю банковское дело, фильмы, картинки, пароходы и все остальные дела, либо я двумя ногами прыгаю в агентство, открываю двери для всех и продолжаю то, что я сделал вокруг одного Паши, эти же услуги открываю для всех остальных.

— Почему твоя семья уехала в Соединенные Штаты перед распадом Советского Союза?

— Мне было 16 лет, я прекрасно помню то время, когда Советский Союз практически уже распался. Так получилось, что мы политические эмигранты, уехали в Америку, нам было дозволено вывезти по одному чемодану и родителям разрешили поменять $75. Меня провожал друг на вокзале, никогда не забуду эту картину: гитары, мы молодые, слезы, я понимаю то, что уезжаю в одну сторону и больше никогда не вернусь в Советский Союз. 

— Откуда ты уезжал? 

— Из Киева. Друг дал мне 17 центов, которые у него были, я их спрятал в носок, приехал с одним чемоданом и 17 центами — это был мой стартовый капитал. 16 лет, жизнь в Америке, в новой стране, по-английски не разговаривал.

— Почему уехали?

— Комбинация вещей, знаешь, как говорили: все побежали и мы побежали. Я благодарен тем трудностям, через которые мне пришлось пройти, а трудностей было очень много.

— Ты очень любишь красивые вещи, часы, я пытался посчитать, сколько у тебя пар лоферов Луи Виттон в выпуске у Вити Кравченко (спортивный блогер). Огромное количество костюмов, портных, ты очень хочешь хорошей жизни — это от того тяжелого эмигрантского бедного детства? 

— Для меня материальные вещи вообще не имеют никакого смысла больше. Я не считаю деньги, не потому что они мне безразличны от слова совсем, нет. Я не работаю: когда ты делаешь то, что тебе нравится, ты никогда не будешь работать. Костюмы есть, я каждый день должен надевать костюм и идти на работу, поэтому я не могу в одном костюме просидеть, обувь должна быть супер удобная. У меня есть несколько пар часов, но, опять-таки, для меня часы — это не национальное достояние, они не будут в коробке стоять, а я на них только смотреть. Я в этом хожу.

— А откуда эта предпринимательская жилка? Родители — предприимчивые люди, они занимались каким-то бизнесом?

— Нет, в семье до мамы и папы все были врачами на протяжении многих поколений, моя мама бухгалтер, мой папа инженер по образованию, и я и мой младший брат, так получилось, что стали предпринимателями.

— Ты себя определяешь как американца?

— Я в Америке прожил 33 года, у меня единственный паспорт — это американский, я голосую за президента на выборах на протяжении очень многих лет. Я гражданин Соединенных Штатов. 

— Ты республиканец или демократ? 

— Я голосовал за своего соседа.

— За Дональда Трампа, получается? 

— Совершенно верно. 

— В чем сила Америки, изменилась ли она за 33 года, что ты там живешь?

— В Америке точно так же, как и в любой другой стране есть масса проблем. Но США сильно изменились. Я скучаю по хорошим старым временам, но в то же самое время жизнь — прогресс, поэтому мы прогрессируем, мы работаем. Я не согласен со многими законами, которые приняли Соединенные Штаты в последние годы, я не поддерживаю то, что наша страна лезет в бизнес других стран. Во-первых, мы должны помогать нашим согражданам, прежде чем лезть в международные конфликты и спасать мир во всем мире, в то время, когда у тебя дома творится полный бардак.

Проблемы есть везде, в Америке ты не должен быть бомжом, в Америке очень много социальных программ, я сам прошел это, знаю на собственной шкуре. К сожалению, вот эти ребята, которые живут в палатках на улицах и так далее, это стиль жизни, и ты можешь дать им хоромы, ты можешь построить дом, ты можешь дать человеку все, оно ему просто не нужно. Я и моя компания, мы очень много помогаем, у нас очень много социальных проектов, над которыми мы работаем. Люди могут получить работу, полно социальных проектов, где ты можешь получить квартиру, бесплатную квартиру. Ты платишь одну треть от своей зарплаты, если у тебя зарплата ноль, то ты платишь ноль. Есть также пособия на питание, пособия на жизнь, это все есть, но многим людям это просто не нужно. 

— В России тебе комфортно находиться или ты здесь не смотришь по сторонам, только своей работой занимаешься?

— Обожаю Россию, очень часто приезжаю для того, чтобы встретиться со своими клиентами. Соскучился по супчику. Я обожаю Россию, потому что заходишь во французский ресторан и ты находишься как во Франции, действительно очень вкусная еда, великолепнейший сервис, даже в Москве. В Америке все трубят, мол, у нас здесь все самое лучшее, но ты заходишь в ресторан и на тебя смотрят, как на человека третьего мира. Мне очень комфортно и очень нравится в России.

— Когда в последний раз был в Киеве?

— У меня семьи на Украине нет, не осталось, практически все уехали в начале 1990-х. Я был в Киеве один раз — в 2018 году, по-моему. Чисто на один день ездил на кладбище, где похоронены мои двое дедушек и бабушка. С Киевом меня связывает детская память.

— Тебе больно, что сейчас сложно туда приехать?

— Да, конечно. Украина без России, Россия без Украины — это даже много лет спустя не сочетается. Для меня всегда был русский язык — мой родной язык, и я разговаривал на нем и я разговариваю сейчас. Для меня Россия, Украина, Советский Союз как были, так и остались. Люди те же самые, не поменялись, я надеюсь во всяком случае.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.