Как банкиры из США поддерживали Российскую империю, борцов с царем и советскую власть
Все изменила Первая мировая война. Россия, как и остальные ее участники, поначалу надеялась на скоротечную кампанию. Но боевые действия затянулись, в результате воюющим сторонам понадобились поставки разнообразного снаряжения для военных нужд извне. Соединенные Штаты были способны обеспечить эти поставки и закрыть дефицит. Этому мешало одно весьма важное обстоятельство: США были нейтральным государством и по целому ряду внутриполитических причин не хотели до поры до времени быть вовлеченными в общеевропейский конфликт. Более того, согласно общепринятым договоренностям, нейтральные государства не могли размещать на своих рынках займы для воюющих государств.
Каким образом американские банки сумели обойти этот запрет? Для этого оказалось достаточным назвать военные по сути займы средством содействия международной торговле. Такую возможность предоставила американским банкам администрация президента-демократа Вудро Вильсона в октябре 1914 года. Согласно ее трактовке, размещение облигаций на финансовом рынке США в пользу иностранных правительств представляло собой обычную ссуду, а не инструмент финансирования войны.
Русский посланник
Нет ничего удивительного в том, что уже в 1915 году J.P. Morgan, крупнейший и наиболее влиятельный на тот момент инвестиционный банк, объединявший интересы влиятельных американцев, организовал военные займы Великобритании и Франции. А вскоре в Нью-Йорке объявился банкир из Швеции, сын российских эмигрантов Улоф Ашберг, который от имени Министерства финансов России начал вести активные переговоры о предоставлении России «невоенных» займов с американским банковским синдикатом, который возглавлял National City Bank, контролируемый семьей Рокфеллеров с партнерами. Банк также входил в Guaranty Trust Company of New York, за которым стояли инвестгруппы Морганов. Итогом этих переговоров стала серия финансовых сделок, в результате которых синдикат получил не только банковскую комиссию в размере 7,5%, но и дополнительные доходы от собственных размещений ценных бумаг под обязательства Российской империи — ей оставалось жить всего несколько месяцев. Жизнь и судьба банкира Улофа Ашберга превратилась в исторической литературе в своего рода мем, который используют для обоснования самых разных теорий (в том числе и конспирологического свойства). Все они едины в том, что американские банки сделали в годы Первой мировой войны большую ставку на Россию и готовы были финансировать кого угодно, лишь бы получить выход на этот перспективный рынок.
Ашберга часто записывают в мелкие мошенники или, наоборот, во вселенские злодеи. Ему якобы удалось изменить ход истории, обеспечив финансирование большевиков в 1917 году. И судя по всему, ему действительно удавалось каким-то фантастическим образом совмещать природный авантюризм, левые убеждения и способность проворачивать финансовые сделки в условиях, когда они казались невозможными. Так или иначе, но именно Ашберга можно считать основателем советской внешней торговли — сложной системы взаимоотношений с внешним миром страны, которая не признавала сложившуюся после Первой мировой войны экономическую систему и не хотела быть ее частью, но в то же время была вынуждена с этой системой взаимодействовать.
Неслучайно именно Улофу Ашбергу советские власти доверили создание в 1922 году частного Российского коммерческого банка, который должен был стать окном в мир для советской власти. Как считает известный американский исследователь связей Уолл-стрит и США с советской властью Энтони Саттон, неспроста пост директора департамента внешних связей Российского коммерческого банка занял Макс Мэй, вице-президент американского Guaranty Trust, который контролировался Морганами. Впоследствии созданный Ашбергом банк преобразовался в государственный Внешторгбанк, который в советские времена контролировал финансовые трансакции, связанные с внешней торговлей, а сейчас является корпорацией развития ВЭБ.РФ.
Помимо традиционных бизнес-групп, как правило, связываемых с англосаксонской элитой США (Морганы и Рокфеллеры), в сфере внимания Ашберга оказался и американский банк Kuhn, Loeb & Co, который создали и развивали выходцы из Германии еврейского происхождения. Руководитель банка Джейкоб Шифф, горячо и искренне ненавидевший правительство царской России за притеснение еврейского народа, вел фактически необъявленную войну с царским правительством, а в 1917 году искренне поддержал идеи Февральской революции, отменившей, помимо всего прочего, ограничения для граждан иудейского вероисповедания. Шифф оказывал финансовую поддержку временному правительству, Февральскую революцию называл «почти чудом», а вот отношения Kuhn, Loeb & Co с большевиками не сложились прежде всего потому, что религиозные банкиры не хотели иметь ничего общего с анархистами-безбожниками, способными навести смуту во всем мире.
Банкир под прикрытием
Последовавший после Октябрьской революции в России период, который продолжался вплоть до начала Великой Отечественной войны и вступления во Вторую мировую самих США, представляет собой весьма темную и малоизученную страницу в мировой финансовой истории. Совершенно очевидно, что Соединенные Штаты пытались в 1920-е и 1930-е годы реализовать на территории России ту модель экономического развития, которую повторили в Китайской Народной Республике полвека спустя, в 1970-е.
Как и в случае с КНР, сотрудничество с Советским Союзом начиналось с признания советской власти де-факто и масштабных поставок оборудования и просто готовых к эксплуатации заводов и фабрик (собранных на территории США, разобранных, а затем перевезенных и смонтированных заново в разных регионах СССР). Как и в случае с КНР, в процессе этого трансфера происходило дипломатическое признание Советского Союза (в 1933 году), но без особых попыток навязать свою идеологию. Экономический механизм этой операции понятен, он осуществлялся за счет перетока рабочей силы из деревни в город, форсированного экспорта продукции сельского хозяйства, а также вывоза музейных и прочих ценностей. Но финансовые схемы советской индустриализации все же остаются неизвестными, так как кредитных связей у СССР с внешним миром в тот момент фактически не существовало. Известно лишь, что основную функцию расчетного центра между Внешторгбанком и американскими контрагентами имел в тот момент Chase Bank, опорный банк клана Рокфеллеров.
Уже в первый год войны СССР оказался вовлечен в программу ленд-лиза, которая регулировала поставки огромного количества готовой продукции, сырья и промышленного оборудования. Масштабы этой операции потребовали соответствующих операторов. В ноябре 1943 года в Москву прибыл Сидни Вайнберг — легендарный финансист с Уолл-стрит, фактический создатель инвестиционного банка Goldman Sachs, оказавший в свое время поддержку избранию на пост президента США Франклина Рузвельта. На этот раз Рузвельт опять попросил Вайнберга оказать ему помощь и поработать на правительство, оставив (ненадолго) банковский бизнес. Вайнберг прибыл в Москву в качестве открытого представителя OSS — Отдела стратегических служб, прообраза ЦРУ. Несмотря на официальный статус, цели и задачи миссии Вайнберга остаются засекреченными и сегодня. Во всяком случае, на запрос внука банкира о том, чем занимался Сидни Вайнберг несколько месяцев в Москве, ЦРУ отвечать отказалось.
Общая стоимость поставок по ленд-лизу в пользу СССР составила $11,3 млрд. По этой программе американские товары и военная техника во время войны предоставлялись бесплатно, но после окончания войны страны-получатели должны были либо вернуть все оставшееся и уцелевшее, либо оплатить все поставки.
СССР начал переговоры о выплатах по ленд-лизу в 1947 году, однако из-за начала холодной войны отношения между США и Советским Союзом ухудшились, и проблема с ленд-лизом «подвисла». В 1972 году стороны подписали соглашение, по которому СССР обязался выплатить $722 млн из общей суммы долга. Последний платеж был осуществлен в 2006-м, уже Россией как правопреемницей СССР.
Получается, что прямой прибыли от ленд-лиза США не получили. Однако программа способствовала росту американской промышленности, укреплению экономических и политических связей с союзниками и росту влияния США в послевоенном мире. Этот ряд, конечно, могло бы дополнить дело Сидни Вайнберга из секретных архивов ЦРУ. Но кому это сейчас интересно?