Инфлюенсер Бога: кого и почему признают сейчас святыми и при чем здесь политика
Святой нового поколения
Карло Акутис родился в 1991 году в Лондоне в семье итальянских финансистов. Его родители были истовыми католиками и крестили сына, когда ему не было и полугода. Почти сразу после этого семья вернулась в Италию. С тех пор Карло жил в Милане. В сознательном возрасте у него появилось два главных увлечения: технологии и религия. Друзья и родители рассказывали, что он обожал играть в видеоигры — в частности, в игры из серии Super Mario (при этом мальчик ограничивал время игры несколькими часами в неделю, что особенно нравилось приводившим его в пример церковным иерархам). Параллельно он самостоятельно обучался программированию и вскоре начал создавать сайты для католических организаций. Один из этих сайтов принес ему известность — на нем содержались описания чудес, задокументированных по всему миру. За эту работу знакомые еще при жизни прозвали Акутиса «киберапостолом», а в интернете за ним закрепилось звание «инфлюенсера Бога».
Когда Акутису было 15, у него диагностировали лейкемию. Болезнь протекала быстро, и всего через два месяца, 12 октября 2006-го, Карло умер. Почти сразу после смерти подростка вокруг него сложилось сообщество адептов. Больные люди начали молиться ему о выздоровлении. Его похороны посетили многие из тех, кого он поддерживал при жизни в рамках своих социальных проектов, — в том числе иммигранты и дети, подвергавшиеся буллингу. По словам матери Карло Антонии, примерно тогда же ее покойный сын начал творить чудеса. «Первые два чуда произошли уже в день похорон, — рассказала Антония. — Женщина с раком груди помолилась ему в этот день и вылечилась. Еще одна женщина 45 лет не могла иметь детей, помолилась и через месяц забеременела».
С тех пор Ватикан регулярно фиксировал сообщения о потенциальных чудесах — все больше людей рассказывали, что исцелились после того как помолились Акутису. В 2013-м церковь начала процесс его причисления к лику блаженных (статус блаженного в католицизме означает, что умершего можно почитать в конкретном месте или религиозном сообществе). Беатификация — так называется процесс признания блаженным — часто рассматривается как этап на пути к канонизации, то есть признанию полноценным святым. Именно так получилось и с Акутисом. В 2018 году папа римский Франциск издал декрет о героичности добродетелей покойного, а в 2020-м подтвердил одно из приписываемых тому чудес — исцеление бразильского мальчика Маттеуса от редкой врожденной аномалии развития, кольцевидной поджелудочной железы. Это стало основанием для завершения процесса беатификации, что в свою очередь сделало возможной канонизацию.
Второе чудо, исцеление студентки из Коста-Рики Валерии Вальверде, которая получила тяжелую травму головы, упав с велосипеда во Флоренции, было официально признано в 2024-м. По словам матери девушки, после того как она съездила в город Ассизи, где похоронен Акутис, и помолилась у его могилы, ее дочь начала дышать без медицинской помощи и вскоре полностью восстановилась. После этого Ватикан почти сразу запланировал канонизацию Карло. Изначально ее наметили на апрель 2025 года, но мероприятие пришлось отложить из-за смерти папы римского Франциска. В начале лета новый понтифик Лев XIV объявил, что Акутиса канонизируют, а 7 сентября состоялась соответствующая торжественная церемония.
Вместе с Акутисом канонизировали Пьера Джорджо Фрассати, другого молодого итальянца, жившего ровно за столетие до «киберапостола» и тоже умершего молодым. Фрассати обрел известность в Турине и его окрестностях в начале XX века как активный участник молодежных католических движений. Он помогал ухаживать за больными и неимущими, выступал против фашизма, а в 1922-м принял монашеский постриг и вступил в орден доминиканцев. Умер Фрассати в 1925 году, заразившись полиомиелитом от одного из своих подопечных. Ему было 24 года. С тех пор Фрассати прослыл в Италии покровителем молодежи. Кроме того он увлекался альпинизмом и горными лыжами, поэтому его иногда называют «святым на лыжах». Акутиса многие католики тоже считают важной фигурой для нового поколения — его хотят использовать как пример, чтобы убедить молодых людей, что можно верить в Бога, не отгораживаясь от обычного мира.
Об этом же говорит католический священник Эд Хоу из прихода, названного в честь Акутиса, в Чикаго: «Мы прозвали его святым покровителем интернета. Он хотел использовать современные технологии, чтобы рассказывать про Евангелие. Он одевался так же, как одевается современная молодежь. Он играл в компьютерные игры, у него были домашние животные. Это может вдохновить многих молодых людей. А потом они могут увидеть, что он верил в Иисуса и хотел прожить всю жизнь его последователем».
О том, какое символическое значение Ватикан придает появлению первого святого-миллениала — первого канонизированного, родившегося после 1980-го, можно судить по скорости канонизации Акутиса. Для сравнения — между смертью и беатификацией Фрассати прошло 65 лет, а между беатификацией и канонизацией — 35. В случае Акутиса эти промежутки составили 14 и пять лет соответственно. Можно предположить, что, распознав возможность популяризировать церковь через образ «киберапостола», Ватикан решил действовать как можно быстрее.
Судя по всему, ставка оправдалась — после смерти подростка католиков по всему миру охватила настоящая «акутисомания», которая продолжается до сих пор. По оценкам СМИ, канонизацию Акутиса и Фрассати посетило около 80 000 верующих со всего мира. Один из приехавших на церемонию католиков, 24-летний программист Антонио Д’Аверио, сказал, что, причислив миллениала к лику святых, церковь «протянула руку молодым людям».
Поп-церковь
Впрочем, несмотря на ажиотаж, который канонизация Акутиса вызвала среди молодежи, ей довольны далеко не все католики. Социолог Джон Мак Глионн напоминает, что раньше между смертью человека и его причислением к лику святых часто проходили десятилетия, и в это время католические иерархи тщательно анализировали заслуги и недостатки покойного, чтобы в конце концов решить, достоин ли он канонизации. Процесс одобрения был долгим, зачастую мучительным и полным бюрократических нюансов. Во многом он был похож на дознание или судебное слушание. В Средние века существовала даже особая должность — «адвокат дьявола», назначавшийся самим понтификом. В его обязанности входила проверка благонадежности кандидатов на канонизацию. Если «адвокат дьявола» находил неприглядные факты в биографии потенциальных святых, это заметно сокращало шансы на то, что католическая церковь признает их заслуги.
Должность «адвоката дьявола» ввел Сикст V в 1587 году, хотя разговоры о такой позиции велись еще во времена Льва X, возглавлявшего церковь в начале XVI века. Отменил ее Иоанн Павел II лишь в 1983-м. С тех пор о должности «адвоката дьявола» напоминает только идиома, обозначающая человека, который отстаивает в споре непопулярную точку зрения, чтобы обострить дискуссию и проверить общепринятое мнение. Однако некоторые католики уверены, что церкви стоит возродить эту полезную практику, — не потому, что подозревают Карлоса Акутиса в неискренности, а поскольку считают, что канонизация не может осуществляться с опорой на общественное мнение. Иначе, как утверждают критики решения о причислении «киберапостола» к лику святых, она превращается в маркетинговый ход.
«Мы живем в век одержимости сенсациями и зрелищами, — пишет Глионн. — В отчаянной попытке остаться актуальной католическая церковь медленно и методично делает из канонизации бренд. Акутис был набожным. Он был добрым. Он умер молодым. Но он еще и жил в эпоху социальных медиа. Он каталогизировал чудеса онлайн, делал их удобоваримыми для цифровой аудитории и носил кроссовки. Теперь его канонизируют с той же скоростью, с какой проводят первое публичное размещение акций стартапа. Его канонизируют раньше, чем многих мучеников и миссионеров, которые ждали признания десятилетиями или даже веками».
Другим примером «опопсения» католической церкви Глионн называет признание понтификом героичности добродетелей испанского архитектора Антонио Гауди. Это решение, принятое папой римским Франциском незадолго до смерти в апреле 2025-го, почти наверняка означает, что Гауди будет канонизирован в ближайшее время. Главным основанием для канонизации архитектора, который умер почти ровно столетие назад, в 1926-м, вероятно, станет строительство Саграда Фамилия — храма Святого Семейства в Барселоне. Гауди занимался этим проектом с 1882 года до самой смерти. Из-за сложностей с финансированием строительство Саграда Фамилия не закончено до сих пор (по условиям инициаторов оно может осуществляться исключительно за счет пожертвований прихожан). Однако недавно стало известно, что нынешние руководители проекта планируют завершить работу над основной частью храма в 2026 году. Ватикан может приурочить канонизацию архитектора к этому событию.
«Церковь и папство — это последние глобальные институты, которые утверждают, что серьезно относятся к феномену святости, — рассуждает Глионн. — Но если они начнут разменивать духовную строгость на культурную привлекательность, то рискуют лишиться своего голоса. Если церковь продолжит в том же духе, то линия между священным и перформативным сотрется окончательно. Святость должна оставаться сложным и контркультурным феноменом. Канонизировать следует людей, которые служили Христу настолько радикально, что остальным становилось некомфортно. Гауди и Акутис не были такими. И это нормально. Мы можем восхищаться ими и почитать их, но признавать, что канонизация — не премия за выдающиеся достижения».
Политика святости
Решения о канонизации Акутиса и Гауди могут показаться спорными, но нельзя сказать, что они вызвали скандал. Намного более серьезный удар по репутации католической церкви в последние годы нанесли другие случаи причислений к лику святых. В опубликованной в 2015-м книге «Торговцы в храме» журналист Джанлуиджи Нуцци со ссылкой на информаторов среди служителей Папского престола рассказал, что в Ватикане вот уже много поколений действует схема по «штамповке святых» — заинтересованные лица могут подкупить чиновников, экспертов и приближенных к понтифику, чтобы продвинуть нужных им кандидатов на канонизацию. Стоимость такой услуги, по словам Нуцци, составляет около €500 000, а с учетом подарков лицам высшего духовенства доходит до примерно €750 000.
Другой громкий сюжет на тему канонизации касается покойного понтифика Иоанна Павла II, причисленного к лику святых в 2014 году — менее чем через десять лет после своей смерти. Вместе с ним канонизировали другого папу римского, Иоанна XXIII, умершего в 1963 году. Однако основное внимание оказалось приковано именно к Иоанну Павлу II. Тот возглавлял католическую церковь с 1978-го по 2005-й. На период его руководства пришелся, пожалуй, самый громкий международный скандал с участием Ватикана: при нем издание The Boston Globe рассказало о систематическом растлении малолетних католическими священниками в США. Разоблачительный материал вышел в 2002-м, однако понтифику и его приближенным было известно об этой проблеме еще как минимум с середины 1980-х — именно тогда преподобный Томас Дойл, сотрудник посольства Ватикана в Вашингтоне, впервые оповестил папу римского и епископов в США о многочисленных обращениях жертв сексуального насилия. Однако Иоанн Павел II приказал не реагировать — из-за его нежелания портить репутацию церковь почти 20 лет игнорировала пострадавших. Предполагаемые растлители продолжали работать, а обвинения не расследовали.
Понтифик продолжал пользоваться популярностью даже после того, как о замалчивании сексуального насилия среди священников стало известно: многие уважали его еще с 1970-х, когда он жестко критиковал левые идеи и призывал к свержению коммунистических режимов. К тому же многим верующим импонировали консервативные взгляды Иоанна Павла II — тот занимал жесткую позицию по вопросам абортов, контрацепции и эвтаназии, выступал против рукоположения женщин священниками. Еще на похоронах папы римского в 2005-м единомышленники призывали канонизировать его немедленно, в обход официальной процедуры. Тогда этого не случилось. Однако процедура причисления Иоанна Павла II к лику святых и правда была запущена. В 2011-м его беатифицировали, а спустя еще три года — канонизировали, несмотря на возражения со стороны тех, кто считал понтифика косвенным соучастником секс-скандала.
«Сотни тысяч жизней были разрушены, потому что он предпочел смотреть в другую сторону, — написал первым оповестивший церковь о случаях растления Томас Дойл. — А теперь его спешат как можно быстрее произвести в святые. Это эгоистично и вредно. Очередное доказательство, что люди, которые руководят церковью, не понимают, что именно такие действия и отвращают людей от церкви. Когда я думаю о жертвах насилия, мне становится грустно и неприятно».
Некоторые журналисты предположили, что решение канонизировать Иоанна Павла II было политическим — действующий на тот момент понтифик Франциск не хотел настраивать против себя паству, хотя сам придерживался относительно прогрессивных взглядов. К тому же Ватикан, вероятно, захотел «уравновесить» причисление к лику святых известного своими мягкостью и открытостью Иоанна XXIII, поэтому одновременно с ним святым сделали и жесткого консерватора Иоанна Павла II.
Еще больше вопросов к этому решению католической церкви возникло в 2020-м после публикации отчета о деле Теодора Маккэррика, бывшего архиепископа Вашингтона и кардинала-священника. В 2018-м Маккэррик был исключен из служения Святым престолом, подтвердившим подозрения в сексуальном насилии со стороны Маккэррика над 16-летним мальчиком. Проведенная Ватиканом проверка выявила, что Иоанн Павел II знал об обвинениях против Маккэррика, но не посчитал их достаточным основанием, чтобы не дать тому продвинуться по церковной иерархии.
«Иоанн Павел II был харизматичным лидером, но он не был святым, — констатировал журналист Маркус О’Доннелл, рассуждая о канонизации покойного понтифика. — К сожалению, судя по этому решению, Франциску важнее идеализировать прошлое, чем проложить дорогу в будущее для католической церкви со всеми ее проблемами».
Из-за подробностей биографии Иоанна Павла II многие сомневающиеся окончательно разочаровались в процедуре причисления к лику святых. Попытки задобрить консервативную часть паствы, канонизируя папу-антикоммуниста, и привлечь молодых верующих, канонизируя «киберапостола» Карло Акутиса, действительно могут показаться слишком прагматичными со стороны организации, которая занимается богослужением. Однако едва ли можно было ожидать отсутствия прагматизма от церкви, которая уже много столетий сочетает религиозные функции с политическими.