Сергей Мартыненко, СРО для сегмента МСБ банка ТКБ, проходит курс Executive Product Management от «Яндекс Практикума» и Школы управления СКОЛКОВО. Мы поговорили с ним о том, что дает программа тем, у кого за плечами уже достаточно опыта в управлении продуктами, как новые знания помогают в бизнесе сегодня.
— Почему вы решили пойти учиться? Насколько понимаю, разработкой продуктов вполне успешно и раньше занимались.
— В декабре прошлого года, традиционно разбирая вещи, наткнулся на свое резюме и удивился «зоопарку» названий, которыми описывались занимаемые мной позиции: и методология, и развитие продуктов и продаж, и технологии. Задолго до программы на уровне подсознания начинало складываться понимание, что разработка и внедрение продуктов — только часть того, чем я занимаюсь. CPO (Chief Product Officer, руководитель, отвечающий за управление продуктом. — Прим. ред.) — термин достаточно новый на рынке, в зависимости от того, кто вещает, в него вкладывают различные понятия. Драйвером решения записаться на курс от «Яндекс Практикума» и Школы управления СКОЛКОВО стало желание разобраться на базовом уровне, что это за роль, какие у нее границы, какой может быть ее эволюция и насколько она применима ко мне лично с профессиональной точки зрения.
— Сейчас, когда парадигма бизнеса меняется, изменились ли ваши запросы к курсу? Помогает ли учеба быстрее осознавать, как адаптировать продукт?
— Цель образовательной программы — помочь слушателям осознать, что объектом управления СРО является бизнес-модель, и познакомить с инструментами и фреймворками, которые помогут в ее управлении. То есть это нечто большее, чем продукт или даже вся продуктовая полка. Откровенно говоря, программа помогла нашему кластеру в банке (продукты для малого и среднего бизнеса. — Прим. ред.) за последние два месяца пересобрать заново бизнес-модель, и, скорее всего, это не последний подход, принимая во внимание динамику событий.
— На каком этапе обучения вы сейчас находитесь?
— Третий модуль подходит к концу, я уже провел питчинг по новой бизнес-модели проекта, с которым пришел на программу. Это был самый сложный и ресурсозатратный модуль курса. Но, с другой стороны, все происходящее было на 100% похоже на то, что делает наша команда в бизнесе и как она «живет». Очень нравится упор на практическую работу в рамках программы, она забирает бóльшую часть времени как на очных сессиях, так и в рамках межмодулей. Теоретическую часть дают практики из компаний-лидеров своих отраслей (например, «Яндекс», «Сбер»), эксперты по платформенным моделям и академические профессора. У них разный опыт, и это очень помогает отвечать на вопрос «Почему так происходит?».
Я беру в руки мобильный телефон только в перерывах, на лекциях и рефлексиях совсем не до этого. А это показатель уровня программы.
— Можете рассказать про наполнение курса подробнее: что впечатлило, оправдались ли ожидания? Вы работаете именно над своими проектами? Что ценного привносит в них работа в рамках курса?
— На курс Executive Product Management я пришел в поисках оптимального решения развития существующей на тот момент бизнес-модели. За три месяца про изначальную бизнес-модель пришлось просто забыть и пройти процесс сборки новой с нуля. Причем из двух бизнес-моделей, которые уже существовали в банке, в параллельном режиме собрали единую с неплохим, на взгляд команды, потенциалом. Будущее, конечно, покажет ее жизнеспособность, но, повторюсь, команда уже готова к управляемым экспериментам и динамичному окружению.
Это большой плюс программы, но есть и другие:
- сессии рефлексии, где голосом можно обсудить, поспорить, обосновать свое решение или понять и принять свои заблуждения на конкретную тему;
- наставники-практики, которые готовы пройти с тобой по всему процессу, они не только отвечают на вопросы, но и всячески выбивают из зоны комфорта, поощряя процесс мыследействия.
— С какими сложностями сталкиваются студенты курса?
— Для меня самая большая сложность — найти время. Безусловно, все зависит от личной мотивации участника, но необходимо быть готовым к тому, что программа отъедает приличный пласт личного времени.
Плюс человеку с экспертизой и опытом в конкретной сфере может стать немного дискомфортно от осознания того, что полученные знания, инструменты и навыки могут слегка не соответствовать его картине мира.
— Что дает общение с однокурсниками? Как бы обрисовали портрет студента? Похожи ли ваши изначальные запросы к курсу?
— Раньше я даже не задумывался, насколько проектный и продуктовый подходы распространились практически во всех аспектах экономической активности. На курсе есть представители финансового сектора, финтеха, IT, e-commerce, edtech и офлайн-образования, ретейла и т. д. Бэкграунд различный: это и продакты, и разработчики, и уже вполне себе СРО.
В рамках практических сессий мы разбираем бизнес-модели из различных отраслей, и это, на мой взгляд, усиливает ценность программы, принимая во внимание, насколько стерты сегодня границы между индустриями. Возможно, я смотрю так на вещи исходя из личного опыта: у меня было переключение с сегмента МСБ на розничный бизнес, после которого, вернувшись в МСБ, на многие вещи я стал смотреть иначе.
На мой взгляд, курс особенно актуален для тех, кто уже является «внутренним предпринимателем» в компании или стремится им стать.
В связи с этим он ищет обоснованные ответы на вопросы «Что делать, как делать и, главное, почему делать именно так?» с целью удовлетворения ожиданий акционеров, СЕО и прочих стейкхолдеров. А кто он по роли сейчас, является ли продактом, тим-лидом или кем-либо еще, уже вторично.
— Стал ли курс актуальнее в свете текущих событий?
— Однозначно. Принимая во внимание уже накопленный опыт, считаю, что, в отличие от классических программ, данный курс сфокусирован на развитии практических навыков в регулярном преобразовании и управлении изменениями бизнес-модели. Это именно то, что сейчас нужно бизнесу.
Информационная поддержка
16+