Дмитрий Бивол — Forbes: «В боксе одно поражение может разрушить карьеру»
Весной 2022 года перед российским спортом с грохотом захлопывались двери. В тот же самое время в центре Лас-Вегаса российский боксер Дмитрий Бивол вышел в ринг, чтобы провести один из самых важных боев в карьере. Победа над Саулем «Канело» Альваресом для Дмитрия двери, наоборот, открывала — в элиту бокса, туда, куда он мечтал попасть. Не потому, что там деньги. Там крупные победы, чемпионские пояса, признание, возможность войти в историю бокса и оставить наследие. «Если вас мотивируют только деньги, вы никогда ничего не достигнете», — так говорил Дмитрий Бивол в интервью Sport Illustrated.
Что мотивирует Дмитрия Бивола? Почему боксерам нельзя рекламировать банки? Зачем он получил юридическое образование? И почему в боксе поражение обходится дороже, чем в любом другом виде спорта? Forbes Sport встретился с еще недавно абсолютным чемпионом мира и узнал, по каким правилам живет Дмитрий Бивол.
«Мы с командой боролись за бой с Канело»
Чтобы получить хороший бой, нужно быть интересным популярным телеканалам, транслирующим бокс — ESPN, Fox, Showtime, стриминговый сервис DAZN. Именно они — главные заказчики поединков, но им нужны имена и титулы, чем громче — тем лучше. Каждая новая победа чуть упрощает переговоры о будущих боях, но когда ты дерешься с Саулем Альваресом, чтобы защитить титул чемпиона WBA в полутяжелом весе, эта победа может действительно стать билетом в элиту.
«Бой с Канело был важен, потому что он мог многое поменять — собственно, и поменял. Поэтому мы серьезно боролись за то, чтобы он состоялся».
Когда Дмитрий говорит о своей работе, местоимение «я» практически перестает звучать. Все успехи, все достижения — они командные, и каждый член команды незаменим. Именно совместными усилиями удалось сделать так, что Дима вышел 7 мая 2022 года на ринг «Ти-Мобайл Арены» в Вегасе, пусть без привычного Цоя на фоне и с флагом Киргизии на экране за спиной (о чем боксер, кстати, узнал уже потом).
Все понимали, что этот поединок мог и не пройти. Промоутер Бивола Эдди Хирн официально объявляет о бое 25 февраля, и в это же время начинает накатывать волна отстранений. Всемирный боксерский совет (WBC) закрывает дорогу в ринг россиянам, исключая Артура Бетербиева, имеющего канадский паспорт и канадскую боксерскую лицензию. Но Всемирная боксерская ассоциация (WBA) объявленный бой не отменяет — команда менеджеров и юристов Бивола проделала невероятную работу.
Накануне про Дмитрия пишет британский The Guardian: «Бивол — порядочный человек и очень хороший боец». А в декабре, после победы над Альваресом, его признают боксером года — и главный в этом виде спорта журнал The Ring, и ESPN, и Sports Illustrated, и WBA. Большинство экспертов авторитетных изданий считали Бивола аутсайдером, но он уже через 30 секунд после начала боя понял, что может победить, несмотря на весь бэкграунд встречи и зрителей, активно поддерживающих мексиканца.
«К бою с Канело мы готовились в Калифорнии. Место мы обычно выбираем исходя из климатических условий, в которых будет проходить поединок, и чтобы совпасть по часовому поясу. Плюс бытовые условия должны быть подходящими. Подготовка длится полтора-два месяца, в рамках которой обязательно проводим горный сбор — на три недели уезжаем в Кыргызстан. Всю подготовку боксеры, как и теннисисты, оплачивают сами — сколько команда заработала, оттуда и финансируется все».
Чудится, что Дмитрий особенно подчеркивает «команда заработала». Может и сам не заметил, но мы-то все слышим. В команду, которая нужна непосредственно при подготовке, кроме самого Димы и его тренера Геннадия Машьянова, входят тренер по ОФП, тренер по растяжке и разминке, массажист, катмен и 2-4 спарринг-партнера.
«Готовиться в Лос-Анджелесе было удобно — мы там жили все вместе, сами себе готовили, обедать садились вместе, как семья. Конечно, к концу сбора можем устать друг от друга. Видим, Геннадий Юрьевич начинает картошечку с луком жарить — значит, по дому скучает. Но как-то так получается, что мы не психуем, не ругаемся. Просто разъезжаемся и можем даже не общаться какое-то время. А потом Геннадий Юрьевич звонит и говорит, что пора начинать бегать понемногу».
Бивол тренируется у Машьянова уже 15 лет. Именно Геннадий Юрьевич убедил Диму переходить в профессионалы — мол, начнешь с небольших гонораров, титул возьмешь через год-другой, а дальше уже посмотришь.
«Он очень хорошо меня чувствует. И на многое в моей жизни повлиял. Как друг может себя повести, отцом побыть, психологом, а не только наставником и тренером. Шутки у нас залетают одинаковые, юмор друг друга мы понимаем, да и на жизнь, по большей части, одинаково смотрим».
Роль и личность тренера в боксе Дмитрий вообще ценит как-то особенно. «Понимаете, будь у меня другие тренеры, думаю, что стать таким профессионалом, как сейчас, у меня бы не получилось. У меня, к счастью, паззл сошелся, что с нынешним, что с предыдущими. Иногда смотрю на какого-то специалиста, и думаю — он ведь действительно крутой, но то ли энергетика другая, то ли методы его для меня бы не подошли».
Отсюда и такое постоянство, или даже верность — столько лет в одной команде. Дмитрий, кстати, отмечает, что в этом есть и толика прагматизма. «В боксе мы тренируем привычку наносить определенные удары, тренируем определенные комбинации, мы это делаем изо дня в день, чтобы потом в ринге это происходило на автомате. Новый тренер приносит новую схему, и ты резко начинаешь эти привычки менять — есть риск оказаться в дисбалансе, когда над старыми навыками уже не работаешь, а новые еще наработать не успел. Такие переходы могут привести к плачевному результату, ведь, в отличие от многих других видов спорта, поражение в боксе дорого обходится. В теннисе ты сегодня проиграл, на следующем турнире выиграл. Или в циклических — одну гонку проиграл, но есть другая. Уже не говорю про командные виды. А в боксе из-за одного поражения вся карьера может полететь вниз».
Редко в индивидуальных видах спорта встретишь такое уважение к командной работе и, главное, удовольствие от нее. Но Бивол и в футбол бы мог поиграть — «недавно на «Зенит» приглашали, и я подумал, что с радостью сыграл бы в каком-нибудь товарищеском матче», и с некоторой мечтательностью размышлял о гипотетическом петербургском спортивном комьюнити — «это было бы классно, потому что спортсмена из любого вида мне понять намного проще, ведь жизнь у нас похожа: декорации, может, и разные, а пьеса одна».
Только в одном случае он в в командную работу не включается — когда сам в ринге. «Команда действительно в углу работает, как единый механизм — каждый знает, кто и когда стул закидывает, кто за капу отвечает, за тейпы и так далее. Но я в это совсем не вовлечен — как автогонщик во время пит-стопа. В этот момент стараюсь отдохнуть и послушать указания Геннадия Юрьевича».
«Я очень любопытный парень и всем интересуюсь»
Работа команды во время боя еще, пожалуй, одна из немногих вещей, во что Бивол не только не включается, но и не пытается вникать. О других сторонах жизни такого не скажешь.
«Я вообще очень любопытный парень и всем интересуюсь. Если у меня, например, строители делают ремонт, я забросаю их вопросами: почему такой материал используется, зачем они делают это, зачем крутят здесь, а там не крутят. Мне действительно это интересно. Но еще и помогает понять, вникнуть глубоко и принять многие вещи».
Дмитрий Бивол окончил в Санкт-Петербурге Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья имени Лесгафта, и с тех пор он еще и тренер-педагог.
«К тому моменту, когда я пришел в университет, я уже многое из программы обучения прошел на практике, лично испытал. Мне стали объяснять, какие есть термины, структуры и методы тренировок, циклы тренировок и так далее. Мне было очень интересно! Тогда-то я по-настоящему понял, почему тренер дает мне сначала горный сбор, и почему именно на три недели. Или зачем потом отдыхать неделю и только потом ехать на другой сбор. Стал понимать, как устроена тренировка, почему около 20 минут нужно потратить на разминку, потом 40 минут — основная часть, а далее заключительная и тоже обязательная. Я с шести лет в спорте, и все это делал, потому что так говорил тренер, но не вникал, зачем. Теперь начал понимать, чем занимался всю жизнь. Впрочем, если бы профессионального спорта не было в моей жизни, может, и вся эта информация не зацепила меня».
Когда реальность профессионального бокса в виде множество бумаг, контрактов, предложений по сотрудничеству настигла Дмитрия, он решил, что пока есть возможность, нужно получить и юридическое образование, и теперь у него есть еще и диплом Кубанского государственного аграрного университета.
«Не могу сказать, что был самым прилежным студентом, но я на самом деле учился, писал работы, сдавал. Просто в какой-то момент поток бумаг стал действительно огромным — надо было хоть немного понимать, что в них написано, поэтому и подумал об еще одном образовании. Хотя, конечно, у нас в России и в США есть и юристы, и финансовые, налоговые специалисты».
Отдельно нужны знатоки международного права, отдельно — специалисты по правилам и уставам организаций, с которыми команде Дмитрия необходимо сотрудничать, и еще некоторое количество узконаправленных профи.
«У нас таких можно по пальцам пересчитать, да и в Штатах их не так много. Можно сказать, что все боксеры пользуются услугами одних и тех же».
Примерно так же — через собственный опыт и взрослое понимание — Дмитрий выучил английский язык, проведя первые несколько кэмпов в русскоязычной изоляции. Когда в команде все говорят на родном языке, чужой учить нет необходимости. В крайнем случае, поможет переводчик. Дмитрий неоднократно рассказывал, в чем увидел мотивацию все-таки взяться за изучение. Приезжал домой после нескольких месяцев отсутствия, а дети начали ползать, ходить, говорить. А он, мол, только титул защитил, больше никакого прогресса. Взял оригинального «Винни Пуха» и всего его от руки со словарем переписал.
Во время фотосессии для Forbes Sport помощником стилиста оказался молодой парень из Кот-д’Ивуара — по-совместительству, поклонник Бивола, сразу закидавший боксера вопросами. Дмитрий с невероятной легкостью перешел на беглый английский. Впрочем, что такое «смолток» в студии по сравнению с битком набитым англоязычными журналистами залом на пресс-конференции после побед над Саулем Альваресом или Артуром Бетербиевым, ради трилогии с которым Бивол освободил чемпионский пояс WBC — «все понимают, как важно завершить эту историю с Бетербиевым».
Два первых боя Бивола и Бетербиева прошли в Саудовской Аравии, третий планируется провести там же. Руководитель Главного управления развлечений Саудовской Аравии Турки Аль аш-Шейх, по крайней мере, хотел бы устроить его в Эр-Рияде. Мы спросили вникающего во все Дмитрия, не считает ли он, что эта саудовская сказка с денежным изобилием закончится — так же, например, как закончилась китайская.
«Если будут тратить деньги только на бои, то, скорее всего, очень быстро закончится. Но смотрите, они купили журнал The Ring, они, насколько я знаю, ведут переговоры с платформой DAZN, чтобы в каком-то виде туда зайти, они создают промоутерские компании, — все выглядит так, словно они глубоко заходят в бокс. И со временем, не только привлекут внимание к своей стране, а еще и денег заработают».
О создании новой боксерской лиги Турки Аль аш-Шейх и президент UFC Дана Уайт объявили в марте. Лига, запущенная под эгидой TKO Group Holdings, куда входит UFC и рестлинг-промоушен WWE, первый турнир планирует провести в 2026 году. Новая организация планирует «сокрушить всех» — то есть стать главной в боксе, если не единственной. Дмитрий Бивол видит в этом стабильность для бокса, но ухудшение финансовых перспектив для боксеров.
«Бойцы ММА зарабатывают в разы меньше, в том числе и потому, что UFC монополист в этой сфере. В боксе же много конкурирующих друг с другом организаций — WBC, WBA, WBO, IBF, поэтому они вынуждены предлагать боксерам лучшие условия. Если будет одна, как UFC, заработки могут упасть. Однако договариваться станет проще, организовывать большие бои проще, не будет разногласий, а значит, и для построения карьеры боксера будет польза».
«Лучше чем-то пожертвую, но останусь собой»
О возможном падении заработков Бивол говорит спокойно. Разумеется, на его век больших гонораров еще хватит, но к деньгам Дмитрий вообще относится даже слишком философски. Вот он победил Канело, а у того — суперконтракты и планы вскоре стать миллиардером. За очный бой они получили несравнимо разные суммы. Никто их официально не озвучивал, но информация всегда всплывает. Альварес заработал не менее $53 млн, гарантированный гонорар Бивола составил $2 млн, но общая сумма после победы могла подняться до $5 млн вместе с бонусами от продаж платных трансляций. Это был, кстати, первый в истории платный показ бокса на DAZN, но собрал он меньше покупок, чем ожидалось — 520 000 в США. Когда Альвареса шестью месяцами ранее нокаутировал Калеба Планта в бою за звание абсолютного чемпиона в суперсреднем весе, на Showtime было продано 800 000 просмотров с общей выручкой около $64 млн. Тем не менее, для Бивола это был самый высокий гонорар за карьеру на тот момент.
«Я вообще никогда не пытаюсь мериться финансами ни с кем. Я стараюсь жить в согласии со своими доходами. Я зарабатываю, и благодарен Богу за это. У меня все хорошо, у моих детей все хорошо, у моих родителей тоже. Я доволен».
Ломать себя, чтобы заработать больше, Дмитрий тоже не готов. Словесная перепалка перед боксерским поединком иногда становится решающим фактором при продаже боя: чем лучше из боксеров трэш-токеры, тем, подчас, больше цифры PPV. Среди тех, кто в совершенстве владел этим искусством, все те, кто и зарабатывал больше всех в мире — Мухаммед Али, Флойд Мейвезер, Майк Тайсон, Тайсон Фьюри и многие другие. Бивол же решил брать красотой бокса, а не словесными изысканиями.
«Слабоват я в трэш-токе, мне некомфортно. Иногда меня пытаются убедить что-то сказать, иногда соглашаюсь, когда не сильно на горло себе наступаю. Но глобально, не хочу казаться другим человеком, хочу оставаться самим собой. Лучше пожертвую большим числом подписчиков в соцсетях, например, но останусь в согласии с собой — это ощущение самое прекрасное для человека. Ты можешь быть миллионером, миллиардером, но не будешь счастлив, если внутри нет гармонии».
В списке самых высокооплачиваемых спортсменов мира 2024 года было три боксера — Канело Альварес, Энтони Джошуа и Тайсон Фьюри. Высокий заработок им обеспечивали гонорары за бой, по спонсорским и рекламным контрактам они получали в 5-10 раз меньше, хотя выдающимся спортсменам часто больше половины своего дохода приносят контракты вне основной деятельности. Даже самый высокооплачиваемый боксер в истории Флойд Мейвезер зарабатывал только около $10 млн в год на рекламных контрактах.
«Ну а что боксер может рекламировать? Наш спорт ассоциируется с агрессией, преодолением себя, разрушением. Поэтому мне на ум приходят в первую очередь перфораторы. Еще внедорожники какие-нибудь, КамАЗы… Да, есть спортивная одежда, но тут у производителей широкий выбор — бегуну кроссовки продать проще, чем боксеру. Или вот представьте, боксер рекламирует банк. Ну кто пойдет класть деньги в банк, в который их положил не блещущий интеллектом боксер? Я, наверное, понес бы их в тот, который шахматист выбрал».
Сейчас Дмитрий сотрудничает с брендом спортивной одежды Boxraw, а также продвигает собственный бренд BIVOL — это экипировка и боксерская атрибутика.
«Мы также сейчас ведем переговоры с Hublot, и, скорее всего, будет какая-то коллаборация. Но вообще боксеру действительно сложно найти рекламных спонсоров. Ну и потом, у меня тоже есть барьеры — не на все предложения я могу согласиться. Не очень хотелось бы, например, рекламировать энергетики. Ничего против их я не имею, и потреблять или не потреблять, это выбор каждого. Но меня останавливает что-то. Не злоупотреблял бы букмекерами, хотя только благодаря им когда-то в Англии и существовал бокс».
«Если я злюсь, значит, уже проиграл»
Понаблюдав несколько часов за Дмитрием Биволом во время разговора и фотосессии, пытаешься представить, как он рекламирует перфоратор, и не можешь. Уверенные и размеренные движения, спокойная речь, а когда мы уговорили его улыбнуться пошире для пары кадров, казалось, в этом образе ему так же некомфортно, как и в образе трэш-токера. Дима словно написал сценарий дня заранее в голове, и с большой неохотой выходил за его пределы. Легко было понять, что в этот момент он тоже на работе.
Про его работу на ринге часто приходилось слышать, что Бивол академично следует плану. Как он и сказал, годами нарабатывает привычку, чтобы не приходилось отвлекаться на ненужные импровизации. «Бокс — это больше про то, чтобы думать, сила боксера — не в кулаках и не в агрессии. Когда я чувствую злость на соперника, значит, бой я уже проиграл».
Только не нужно представлять боксера роботом с запрограммированными джебами и кроссами. «Перед боем нужно испытывать мандраж, но не страх. Огонь обязательно должен гореть где-то внутри», — сказал Бивол, а потом рассказал историю из любительской юности, как на одном из турниров буднично победил всех соперников, почувствовал скуку, усталость и желание уйти и поесть, поэтому без нервов вышел на финальный поединок против кубинца. И так же без нервов, спокойно ему проиграл.
Напоследок мы спросили у Дмитрия, задумывается ли он уже о своем наследии и какое бы хотел оставить.
«После себя я хотел бы оставить историю о том, что мальчик из небольшого городка без каких-то особых возможностей может достичь больших высот. Когда я приезжаю в Токмак в Кыргызстане, я вижу детей и понимаю, что сам был абсолютно таким же ребенком, бегающим по тем же улицам, жившим в таких же домах. Как-то меня занесло поколесить по свету, столько всего произошло со мной, но я сумел. Да, путь был сложный, но возможный. Я очень хотел бы, чтобы эти ребята видели это, знали мою историю, понимали, что я много трудился, и они смогут так же. Хочу, чтобы боксеры вникали в мою технику, в мои методы тренировок, изучали все это и пользовались. Хочу открыть залы для бокса — в Кыргызстане уже есть, теперь хочу открыть в Санкт-Петербурге. А еще хочу, чтобы у моих детей стартовые возможности были выше, чем у меня. Если это считается наследием, то пусть оно будет таким».