Казалось бы, на рынке уже изобретены все возможные модели, но каждый раз оказывается, что изобретательность бизнесменов не знает границ. Вот два самых интересных тренда февраля 2019 года.
Темные кухни
О чем речь? Разнообразные аналоги Delivery Club в мире растут: всё больше клиентов заказывают еду из ресторанов, в которых в жизни не были. И тут возникает противоречие. В цене блюда в ресторане огромную долю занимают затраты на аренду просторного зала, роскошный интерьер и зарплату официантов. В доставке все это не важно, но кардинально дешевле продавать через нее нельзя: бренд не позволяет, гости приходить не будут. Скидка «навынос» может быть 10-20%, больше уже не смотрится.
Решение проблемы — темные кухни. Это рестораны без зала, которые работают только на доставку, в каноническом случае — через агрегаторы, но некоторые и через свою. Нет зала — нет и расходов: то же блюдо темные кухни продают дешевле или при той же цене используют более дорогие и качественные ингредиенты. А возможно, у них остается больше денег на маркетинг. Не так уж важно, как экономию использовать, — главное, что она есть.
Ничего принципиально нового в этой модели нет. Однако нынешний рост агрегаторов упростил вход для новичков, и темные кухни стали возникать значительно чаще.
Конкретный пример. Проект «Много лосося» запустился прошлым летом. Меню стартапа соответствует названию. Я заказал на обед поке (так в ресторанах теперь называется что угодно с кусочками рыбы в глубокой тарелке). Экономика блюда выглядит так:
— лосось стоит 93 рубля;
— остальные продукты 28 рублей;
— готовка и упаковка 107 рублей;
— аренда цеха и сопутствующие расходы 35 рублей;
— комиссия и доставка от агрегатора 171 рубль.
Итого: 434 рубля.
Клиент платит за поке 490 рублей (в случае «Яндекс.Еды» он еще отдельно доплачивает сверху за доставку, но этих денег ресторан не видит), маржа «Много лосося» составляет чуть больше десяти процентов. Не так уж много, но по замыслу блюдо вкуснее, качественнее и сытнее, чем у обычного ресторана за ту же цену, клиенты будут возвращаться.
Легко видеть, что главный расход в модели — агрегаторы. Совпадение или нет, но в виртуальном P&L «обычного ресторана» на официантов, аренду и уборку зала уходит ровно такая же доля выручки. Чтобы освободиться от гнета монополистов, «Много лосося» отошел от классической концепции темной кухни, запустил свой сайт с доставкой, а потом даже и точку на фудкорте. Откровенно говоря, они отошли от масштабируемой модели ближе к обычному ресторану. Но зато рентабельность улучшилась прямо сейчас.
В итоге в декабре компания вышла на самоокупаемость. Расходы на запуск составили 600 000 рублей плюс, по словам основателей, «намного больше» в следующие несколько месяцев, пока «Много лосося» экспериментировал с каналами и экономикой. Сейчас стартап обслуживает 2000 заказов в месяц, выручка составляет 2 млн рублей. В планах — расширение и запуск нового бренда «Много мяса».
Почему это важно? Я не знаю, выживет ли этот конкретный стартап, но темные кухни — бесспорный тренд. Они будут расти и в мире, и в России. Если потребитель понимает, как это работает, и не боится ресторана без адреса, он может заказывать еду вкуснее или дешевле, чем обычно. Для предпринимателя новый формат — возможность запустить свой бизнес. Ниша есть, и она несколько лет будет расти.
Образование за долю в доходе
О чем речь? Хорошее образование — лучшая инвестиция. Обучение в GeekUniversity стоит порядка 200 000 рублей, прибавка зарплаты за счет новых знаний и квалификации легко составит тысяч 50 сразу, а потом по мере развития карьеры будет только нарастать. Финансовый результат — 300% годовых, защищенных от инфляции. В идеальном мире такие курсы могли бы стоить и миллион, всё равно было бы выгодно. Беда в том, что плохое образование — это выброшенные время, силы и деньги, а на старте студент не знает, что покупает.
Механизм Income Share Agreement («Договор о разделении дохода») частично страхует абитуриента от неправильного выбора. Идея в том, что на входе он не платит ничего, но зато после окончания обучения какое-то время перечисляет учебному заведению процент зарплаты. В итоге, по крайней мере в финансовом плане, студент защищен. Если с этим образованием работу найти невозможно, то оно справедливо оказывается бесплатным. А если платить приходится много — значит, и сам ученик хорошо зарабатывает, не зря учился.
Конкретный пример. Американский стартап Lambda School продает онлайн-курсы программирования — 30 недель непрерывных занятий или 60 недель с уроками по вечерам. Он гарантирует, что человек после них станет профессионалом и найдет работу. Оплата — по факту трудоустройства: Lambda в течение двух лет берет 17% от доходов выпускника, если зарплата превышает $50 000 в год. Нет работы — нет оплаты. Если накапает больше $30 000, то выплаты останавливаются. Вряд ли это ограничение срабатывает слишком часто, но конверсиям оно должно помогать: абитуриент себя переоценивает и без верхней планки боялся бы, что заплатит миллионы.
По статистике стартапа, реальный средний доход выпускника — $70 000 в год, стоимость курса, соответственно, — $24 000. Деньги для чистого онлайна чудовищные, но это тот случай, когда расходы только радуют. Некоторое ограничение модели скрывается в продолжительности обучения. Полторы тысячи часов без учета домашних работ — это очень много. Возможность выделить такое время — серьезный барьер для входа и сужение рынка. Если же сделать курсы короче, не учить полноценной профессии, а, скажем, опытным программистам преподавать новый язык, то гораздо сложнее измерить финансовый эффект образования. Красота модели рассыпается.
В недавнем раунде Lambda привлек $30 млн инвестиций по оценке в $120 млн. На эти деньги стартап обещает запускать новые специальности, вплоть до обучения медсестер — рынок-то надо расширять.
Почему это важно? Lambda School никогда не заработает в России. Прямой ее клон вряд ли у нас возможен — здесь и сейчас сервис не имеет к нам отношения. Но если идея заработает там, то рано или поздно она придет и сюда. А изменение фундаментальное: Lambda действительно делает образование товаром с прозрачными рыночными характеристиками. Даже для США, в котором колледжи были платными всегда, это колоссальное изменение.
Если модель станет стандартом, из учебных программ навсегда уйдет вся гуманитарная составляющая. Обучать будут только конкретным навыкам, максимально эффективно и максимально быстро. Доходы студентов, безусловно, вырастут — в этом будут заинтересованы обе стороны, однако условный Достоевский пропадет из программ навсегда. Никто не скажет заранее, станет ли жизнь от этого лучше, но она точно существенно изменится.
Заместитель генерального директора по стратегии «Ситимобил» Александр Горный ежедневно публикует авторские обзоры стартапов на своей странице. Этот обзор он написал специально для Forbes.