Как бывший гендиректор «Мегафона» стал совладельцем крупнейших компаний Рунета

Офис холдинга Kismet Capital Group (KCG) бизнесмена Ивана Таврина расположен дверь в дверь с офисом инвестиционного фонда Baring Vostok, а в стоящем рядом здании на Лесной улице шесть этажей занимает Avito. С этими соседями связаны три самые важные для Таврина сделки. В конце 2018 года KCG купил у Baring Vostok оператора наружной рекламы Gallery — первую крупную компанию в свой портфель. Через год у того же фонда Таврин приобрел долю в операторе вышек сотовой связи «Вертикаль», начав с него «башенную» консолидацию. А в 2022 году KCG стал владельцем второго соседа, Avito. 

Последняя сделка всколыхнула рынок. За крупнейший в России сервис онлайн-объявлений соперничали, как узнал Forbes, сразу несколько «тяжеловесов»: VK, АФК «Система» Владимира Евтушенкова, а также инвестор, объединившийся с топ-менеджментом Avito. Чтобы выиграть в этой борьбе, KCG в процессе переговоров увеличил свое финансовое предложение почти в полтора раза, а в последний момент предложил за актив на 10% больше, чем ближайший конкурент. Но успеху сделки способствовало не только это обстоятельство. Как Таврин из медиаменеджера превратился в акционера крупных интернет-компаний?

В медиаполе

Иван Таврин обычно закрыт для прессы. Его последние большие интервью датируются серединой 2010-х, когда он был главой сотового оператора «Мегафон». В последние годы бизнесмен не соглашался на беседу с Forbes. Отказался он и на этот раз. Чтобы узнать, что помогло Таврину за несколько лет стать знаковым для российского рынка инвестором, Forbes поговорил с источником в его близком окружении, а также с бывшими сотрудниками, партнерами и конкурентами в гонках за инвестиции.

Классифайд Avito не характерный актив для Таврина, «поляной» которого долгое время оставалась сфера медиа. Бизнесмен начинал в 1990-х с продажи рекламы в эфире региональных телестанций, в 2000-х принялся их скупать, а в 2005-м обменял имеющиеся у него станции на 10% акций ТВ-3. Вскоре телеканал был продан миллиардеру Владимиру Потанину, на этом Таврин заработал первые крупные деньги, около $30 млн. Впоследствии он с партнерами сформировал из вновь приобретенных телеканалов холдинг «Медиа-1», а в другую компанию, «Выбери радио», собрал радиостанции.

Много лет Таврин был партнером миллиардера Алишера Усманова: в 2009 году на паритетных началах они создали из медиаактивов «ЮТВ-холдинг». С 2012 года он руководил «Мегафоном», а позже стал владельцем 3% холдинга Усманова USM. Партнерство шло плодотворно: сотовый оператор вскоре провел IPO, а «ЮТВ-холдинг» в 2015-м купил контроль в холдинге «СТС Медиа». Но уже через год Таврин ушел с поста гендиректора «Мега­фона» и вышел из числа акционеров USM. Усманов, в свою очередь, передал бывшему партнеру свою долю в «ЮТВ».

Таврин, до «Мегафона» ни разу не работавший по найму, мечтал снова уйти в свободное плавание — создать семейный офис для управления своим капиталом. В то же время телевизионные активы перестали быть интересны USM, как говорит собеседник Forbes, близкий к холдингу Усманова: «Поэтому было принято решение о дружеском разводе». В случае с USM он означал расставание совсем, то есть раздел всех общих активов.

От SPAC до стартапов

В 2017-м Forbes оценивал состояние Таврина в $500 млн. Долгое время он пытался объединить оставшиеся у него телеканалы «Ю», Disney, «Муз-ТВ», входившие в «ЮТВ», и холдинг «СТС Медиа». Но это не привело к результату. В итоге в 2018 году бизнесмен продал «СТС Медиа» ВТБ и «Национальной Медиа Группе». Он признавался, что хорошо заработал на этой сделке.

Куда вкладывать капитал, когда медиарынок уже консолидирован? Первое время Таврина и команду ушедших вслед за ним из «Мегафона» менеджеров «пошатывало» относительно стратегии, рассказывает источник в окружении бизнесмена. Он хотел создавать SPAC — специальные компании без активов, которые проводят IPO и ищут перспективные стартапы для вывода на биржу. О таких компаниях он впервые узнал еще в середине 2010-х от председателя совета директоров «Мегафона», ныне покойного лорда Пола Майнерса. Таврин «слушал его рассказы о SPAC открыв рот» — желание создавать такие компании повлияло на решение об уходе из сотового оператора, рассказывает источник в его окружении. Но из-за нестабильности на рынках капитала бизнесмен отложил эту идею до лучших времен.

И Таврин решил заняться венчурными инвестициями: в 2017–2018 годах созданная им Kismet Capital Group инвестировала в телемедицинский проект Telemed Help и сервис по ремонту квартир «Сделано». Компания планировала «навалиться» на стартапы экспертизой и построить из них крупный бизнес. Но ожидания не оправдались — ни один из двух проектов не выстрелил. По словам собеседника Forbes в окружении Таврина, суммарно KCG потерял на этих активах десятки миллионов долларов.

Обжегшись на венчуре, Таврин ударился в другую крайность — финансирование зрелых компаний по модели LBO (leveraged buyout — «выкуп за счет кредита»). KCG расширил команду специалистами по корпоративным финансам и работе с банками. А параллельно занялся инвестициями в технологических лидеров в обмен на миноритарные доли.

Первую такую инвестицию KCG сделал еще в 2016 году — через фонд Elbrus Capital. Тогда фонд стал владельцем рекрутингового сервиса HeadHunter и обязался выплачивать KCG 9% его доходов. Финансовые детали этих договоренностей не раскрывались. В 2017 году Таврин, по словам источника в его окружении, стал миноритарием еще одной технологической компании — Ozon, в числе основных акционеров которой был фонд Baring Vostok. Бизнесмен получил менее 1% в маркетплейсе, который через несколько лет удачно провел IPO. Позднее Таврин получил около 1% маркетплейса «Циан».

В отличие от этих вложений к сделке по новой модели LBO холдинг долго присматривался. А в итоге заключил ее с тем же Baring Vostok, с которым делит лестничную площадку офиса на Лесной улице, рассказывает источник в окружении Таврина. В конце 2018 года KCG стал владельцем 100% второго по величине оператора наружной рекламы Gallery, крупнейшим акционером которого был фонд Baring Vostok Private Equity Fund III.

Холдинг купил компанию, вложил в нее около 3 млрд рублей и договорился со Сбербанком об открытии кредитной линии. Таврин развил на базе Gallery сеть цифровых рекламных экранов. За пять лет компания практически погасила долги, говорит источник в его окружении. По данным СПАРК, убыток Gallery размером 1 млрд рублей в 2017 году сменила прибыль — 464 млн рублей в 2021-м.

Покорить башни

Сделка с Gallery, компанией из понятной для KCG отрасли, стала для холдинга показательной. Через год он повторил тот же трюк: в конце 2019-го купил у Baring Vostok компанию из другой знакомой сферы — второго по величине независимого оператора вышек сотовой связи «Вертикаль». Половина башенного бизнеса тогда досталась KCG, вторая половина осталась у его основателя Георгия Чумбуридзе, которого Таврин давно знал. Позже инвесткомпания довела свою долю в «Вертикали» до 75%.

Таврин рассчитывал сделать башенную компанию платформой для консолидации. В то время сотовые операторы, лидеры по количеству сотовых вышек в России, уже задумывались о продаже непрофильных для себя активов. Но они боялись полностью отдавать вышки, предпочитая оставлять за собой возможность контроля за процессами, рассказывает Forbes источник в окружении Таврина. Их переговоры с тремя независимыми башенными компаниями — московскими «Вертикалью» и «Русскими башнями» и региональным «Сервис-Телекомом» — затягивались.

Один из партнеров Таврина, пожелавший остаться анонимным, характеризует его как человека с редким умением очень быстро перестраиваться, если что-то идет не так или представляется новая возможность. Так произошло и в ситуации затяжных «башенных» переговоров. Символом перестройки стали SPAC-компании — в 2020 году наконец они переживали бум в США. Недолго думая, Таврин решил переключиться на них.

Всего предприниматель создал и разместил на Nasdaq три компании без собственных активов. В августе 2020-го Kismet Acquisition One Corp привлекла в ходе IPO $250 млн. Еще две аналогичные компании Таврина по итогам их публичных размещений в феврале 2021 года привлекли $230 млн и $287,5 млн.

История со SPAC развивалась динамично. В том же феврале 2021-го Kismet Acquisition One Corp объявила о слиянии с разработчиком игр Nexters, его основатели — Андрей Фадеев и Борис Герцовский. С ними Таврина в 2020 году познакомил сооснователь разработчика игр Playrix и совладелец Nexters Игорь Бухман. KCG дополнительно инвестировал в актив $50 млн и получил 6% Nexters. В результате объединения последний стал публичной компанией, его стоимость была оценена в $1,9 млрд.

Пока Таврин увлеченно занимался «спаками», в России началась консолидация вышек сотовой связи. В сентябре 2021-го стало известно, что «Вымпелком» договорился с «Сервис-Телекомом» о продаже своей Национальной башенной компании за 70,7 млрд рублей. Холдинг Таврина тоже участвовал в длительных переговорах с «Вымпелкомом», но про­играл их, рассказывает источник в окружении бизнесмена.

Однако через месяц KCG объявил о покупке у «Мегафона» Первой башенной компании (ПБК). Стороны договорились создать объединенную компанию, в которую вошли активы «Вертикали» и ПБК. Последняя была оценена в 94,2 млрд рублей, сделку частично финансировал Сбербанк. «Мегафону» досталось 25% объединенной структуры, которая получила название «Новые башни».

Вскоре холдинг приобрел еще одного «башенного» игрока — независимую компанию «Русские башни», принадлежащую фондам UFG, ЕБРР и IFC. На этот раз он выиграл актив у «Сервис-Телекома», который хотел благодаря этой покупке выйти на рынок Москвы. KCG предложил за «Русские башни» 25 млрд рублей, говорил Forbes источник, знакомый с деталями переговоров. Сделка была профинансирована собственными средствами холдинга и кредитом Сбербанка.

Активная закупка

Источник Forbes в окружении Таврина рассказывает, что он был доволен «башенной» консолидацией: в результате объединения «Новые башни» стали крупнейшим в России оператором вышек сотовой связи. KCG начал процесс объединения трех входящих в него активов. Параллельно, как рассказывает собеседник Forbes, холдинг искал для покупки компании в новых для себя сферах.

Оба процесса остановила «специальная военная операция»*. Таврин принялся «латать дыры», говорит собеседник Forbes в его окружении, и труднее всего, по его словам, кризис переживали «башенный» и медийный бизнесы: первый — из-за приостановки поставок западного телекоммуникационного оборудования в Россию, второй — из-за падения рекламного рынка, с которого ушли иностранные клиенты. По итогам года из крупных телеканалов, входящих в «Медиа-1», прибыльным остался «Муз-ТВ», а «Ю» понес убытки, говорит источник Forbes в окружении Таврина. Телеканал Disney в декабре прекратил вещание в России — на его месте «Медиа-1» запустила новый развлекательный канал «Солнце».

Сложности возникли и у Nexters. В конце февраля Nasdaq приостановила торги ценными бумагами ряда компаний, ведущих деятельность в России, в том числе Nexters. Летом из ее совета директоров вышли практически все русские, в их числе были Таврин, Игорь Бухман и сооснователь Nexters Борис Герцовский. По словам собеседника Forbes, совет собрали «из полностью независимых людей». Разработчик игр таким образом рассчитывает вернуться на биржу. В Nexters от комментариев отказались. KCG остался акционером компании.

Едва разобравшись с имеющимися активами, Таврин стал изучать новые возможности. По словам источника в его окружении, уже в апреле команда KCG вплотную «шерстила» рынок российских активов, которыми частично или полностью владели иностранцы.

Сотрудники холдинга направляли запросы в десятки компаний с целью понять, из каких хотят выйти зарубежные собственники, и оказаться в числе претендентов на покупку, говорит источник в окружении Таврина. Активность KCG была заметна и в потребительском секторе, и в сфере разработки программного обеспечения — в каких только переговорах холдинг ни участвовал! Один из партнеров бизнесмена вспоминает: «Если есть какой-то большой процесс по выходу иностранцев, любой, — он [Таврин] открыт к этим проектам и предложениям и во всех участвует».

Первой крупной историей, в которой принимал участие KCG, была продажа российского бизнеса McDonald’s. Таврин очень хотел стать его собственником. Его привлекала не только бизнес-модель фастфуд-сети, немаловажную роль сыграла «личная история», говорит источник в окружении бизнесмена: «В 1990-е [до запуска рекламного бизнеса] он много месяцев провел, торгуя всем, чем только можно, у одного из столичных McDonald’s». По словам собеседника Forbes, Таврин был среди финалистов переговоров и лично летал на встречу с президентом глобальной корпорации в Дубай. Но выбор пал не на него, владельцем российского McDonald’s стал франчайзи сети в Сибири Александр Говор. «В McDonald’s считают, что все, кто ассоциирован с корпорацией, должен иметь кетчуп в крови. А Таврин был для них всего лишь капиталистом-инвестором», — объясняет источник в его окружении. Несмотря на это, казалось, логичное объяснение, результат сильно огорчил Таврина, который привык побеждать. Впрочем, как и в случае с башенной компанией «Вымпелкома», он быстро оправился.

Битва за Avito

Покупатель российского McDonald’s был выбран в мае 2022 года, а уже в июне, проводя отпуск с семьей в Турции, Таврин участвовал в первой Zoom-встрече по покупке Avito, вспоминает источник в его окружении. О начале процесса продажи крупнейшего в России сервиса объявлений в июне говорит и другой источник Forbes, принимавший в нем участие.

О намерении продать Avito его главный акционер, нидерландская компания Prosus (входящая в холдинг Naspers), объявил месяцем ранее. По словам источника Forbes, знакомого с деталями сделки, Prosus пошла на это из-за давления западных партнеров. После начала «специальной военной операции», говорит он, российские активы стали для нее токсичными. Еще раньше, в марте, Prosus решила безвозмездно списать свою долю в VK, где ей принадлежало 27% акций, это было связано с тем, что гендиректор VK Владимир Кириенко попал под западные санкции. Avito нидерландская компания продавать не хотела, но ей дали понять: уходя из одного российского актива, уходи совсем. В июне в Госдуму был внесен законопроект депутата Антона Горелкина об ограничении 20% доли иностранцев в сервисах объявлений. Претензии к нему неоднократно высказывал Avito. В Naspers отказались от комментариев. В Prosus на запрос Forbes не ответили.

Процесс продажи такого актива был очень конкурентным, констатирует источник Forbes, который принимал в нем участие. В финансовом году, закончившемся 1 марта 2022-го, выручка Avito составила $631 млн (48,2 млрд рублей), операционная прибыль — $220 млн (16,3 млрд рублей). Но компания привлекала покупателей не только потому, что генерировала прибыль. «Avito — понятная работающая компания, ее не надо перестраивать и переделывать. Достаточно купить и в ней сидеть», — поясняет один из партнеров Ивана Таврина.

По словам источника Forbes, который принимал участие в процессе продажи, всего Prosus получила 20–30 заявок. Другой источник, близкий к одной из сторон сделки, говорит о порядка 40 запросов на участие. Из них к дальнейшим стадиям были допущены около 10 интересантов. На финальный этап, включавший процедуру due diligence, прошли три-четыре компании, подтверждают оба собеседника.

Кто претендовал на одну из самых прибыльных и дорогих компаний Рунета? Источник Forbes, который участвовал в процессе продажи, и собеседник, близкий к одной из сторон сделки, называют интересантами «Интеррос» Владимира Потанина, холдинг VK, фонд Baring Vostok, компанию «Ростелеком», розничного ретейлера «Магнит». До финальных этапов переговоров, помимо Kismet Capital Group, дошла группа АФК «Система» Владимира Евтушенкова, говорит собеседник, участвовавший в процессе продажи. Об участии в борьбе за Avito АФК «Система» Forbes рассказали также источник в одной из компаний-интересантов и собеседник, знакомый с ходом переговоров. В «Ростелекоме» и «Магните» опровергли свое участие, в остальных компаниях отказались от комментариев.

Долгое время участники рынка считали фаворитом VK, но она сошла с дистанции до финала. Во-первых, Prosus принципиально не хотела продавать свой актив компании с госучастием, а акционеры VK тесно связаны с государством, говорит источник Forbes, знакомый с деталями сделки. Так как Naspers, владелец компании Prosus, — из дружественной России ЮАР, «ей был обещан честный процесс», то есть самостоятельный выбор покупателя, рассказывает источник в окружении Ивана Таврина.

Во-вторых, интерес VK к Avito с течением времени поугас, утверждает собеседник, знакомый с ходом переговоров. По его словам, холдинг интересовался покупкой актива еще до раздела совместного со Сбербанком предприятия, происходившего летом 2022-го, и последующего обмена Delivery Club на сервисы «Дзен» и «Новости» с «Яндексом». Покинув СП, куда входил и сервис объявлений «Юла», VK решил сосредоточиться на контентных сервисах, поясняет собеседник Forbes.

Правильный покупатель

По словам источника в окружении Таврина, VK не был главным конкурентом KCG. На одном из финальных этапов в переговоры вступил другой серьезный претендент, рассказывают он и собеседник, который принимал участие в процессе продажи. По словам последнего, его козырем была поддержка топ-менеджеров Avito. Претендент выступал с ними на переговорах «единым фронтом», говорит собеседник Forbes, не называя интересанта. В Avito от комментариев отказались.

В финале борьба была ценовой. За трое суток до заключения сделки холдинг KCG повысил предлагаемую сумму так, что она оказалась на 10% выше, чем у ближайшего конкурента, говорит источник в окружении Таврина. На старте бизнесмен предлагал за актив около 100 млрд рублей. Итоговая сумма сделки составила $2,4 млрд (151 млрд рублей). Более чем наполовину ее профинансировал Россельхозбанк, остальное — средства KCG, утверждает собеседник, который принимал участие в процессе продажи.

На сделку с Avito холдинг Таврина потратил половину своего времени в 2022 году, рассказывает источник в окружении предпринимателя. Что принесло ему победу? Собеседники Forbes, помимо цены, выделяют еще три составляющие успеха KCG в этой гонке. Первая — Таврин как покупатель был понятен продавцу. Бизнесмен ранее входил в совет директоров Mail.ru Group, крупным акционером которого был Naspers. Кроме того, у Таврина хорошая репутация на Западе, добавляет источник в инвестиционном сообществе.

Вторая составляющая — готовность KCG выполнить условия сделки. Поначалу Naspers хотел, чтобы сделку финансировал неподсанкционный банк. Но затем немного смягчил это условие, поставив запрет на банки под блокирующими санкциями США (Россельхозбанк к ним не относится), рассказывает источник Forbes, который принимал участие в процессе продажи. Было еще условие — период lock up для покупателя, в течение которого Avito не может быть перепродан третьему лицу. По словам источника, принимавшего участие в процессе продажи, длительность lock up составляла 18–24 месяца. Таврину такие условия были знакомы по переговорам с McDonald’s, рассказывает источник в его окружении.

Третий фактор, в отличие от первых двух, касался одобрения покупателя внутри России. Официально Prosus осенью 2022-го получила одобрение на сделку с KCG от Федеральной антимонопольной службы и Правительственной комиссии по контролю за иностранными инвестициями. Но чтобы его получить, покупателю нужен был свой «рычаг», который бы гарантировал государству, что управление столь крупным активом, как Avito, будет проходить в нужном ключе, говорят источник, принимавший участие в процессе продажи, и один из партнеров Таврина. «В этой сделке был огромный элемент того, что покупатель должен быть правильным, знакомым, понятно действующим, то есть по всем канонам «кошерным», — объясняет последний.

«В определенный момент всем другим претендентам дали понять со стороны правительственных структур, что [KCG] наиболее желательный претендент», — говорит источник в одной из компаний-интересантов. Почему? Возможно, на выбор повлияла инициатива Naspers. Как рассказывает источник, южноафриканская компания в конце лета — начале осени направила в правительство России письмо о том, что хотела бы видеть покупателем Avito именно KCG. По его словам, Naspers сделал это до подачи холдингом Таврина заявления на одобрение сделки — чтобы никто из других претендентов «не навредил конструкции».

Гений адаптации

Закрыв сделку, KCG заявил, что намерен оставить Avito независимой компанией. Тем не менее возможное влияние нового владельца на стратегию вскоре обеспокоило сервис объявлений, рассказывает источник Forbes в окружении Таврина.

Беспокойство Avito было связано с новой сделкой: в начале 2023 года KCG стал владельцем почти 23% крупнейшего в России сервиса онлайн-рекрутмента HeadHunter. По словам источника в окружении Таврина, напряжение вызывал возможный конфликт интересов HeadHunter с «Авито Работа». Но оно быстро сошло на нет: Таврин пообещал, что будет управлять инвестициями в HeadHunter отдельно от других бизнесов.

Сделка с HeadHunter прошла значительно проще, чем с Avito. Поскольку Таврин давно был знаком с фондом Elbrus Capital, основным акционером рекрутингового сервиса, продажу не маркетировали, рассказывает собеседник в окружении бизнесмена. Переговоры шли с лета 2022 года, а подписание состоялось в конце декабря. Увеличение доли (до сделки Таврин опосредованно выступал бенефициаром менее 10% компании) обошлось KCG в $147 млн, это были собственные средства группы. KCG приобрел акции с дисконтом к рыночной цене около 15%. Дисконт был связан с тем, что KCG покупал «неликвидные акции», которые все еще заморожены на Nasdaq, объясняет источник в окружении Таврина. «В таком случае цена — договоренность сторон», — говорит он.

Фокус KCG за 2022 год заметно сместился на Россию: сейчас самый прибыльный его актив — Avito, а за рубежом остались лишь «спящие миноритарные инвестиции», говорит собеседник Forbes.

Отказался Таврин и от планов, связанных со SPAC, рассказывает источник: Kismet Acquisition Two Corp предприниматель передал новым владельцам, а третью такую компанию-пустышку он закрывает, возвращая привлеченные деньги. Один из партнеров Таврина снова отмечает его талант в том, чтобы адаптироваться к рыночным условиям: «Он полностью перестроился с модели еще недавнего прошлого, когда были и SPAC, и международка, под новую ситуацию».

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.