Суперапп vs экосистемы: почему в России невозможно создать аналог WeChat

Китайский WeChat позволяет обмениваться сообщениями, оплачивать покупки, коммунальные и государственные услуги, заказывать такси, еду и даже хранить данные. Проект, запущенный в 2011 году компанией Tencent, — классический пример супераппа, но далеко не единственный. Подобные мегаприложения — норма для азиатского рынка, где даже интернет-порталы представляют собой перегруженные информацией и ссылками ресурсы. В регионе работает с десяток супераппов, включая китайский Alipay, казахский Kaspi, узбекский Click, который объединяет сервисы от доставки еды до проката автомобилей, онлайн-кинотеатр ClickTV и др.

Один из драйверов сегмента в регионе — меньший уровень проникновения компьютеров по сравнению, например, с Россией. Азиатские пользователи исторически больше полагаются на смартфоны. И им удобнее иметь все сервисы в одном приложении, тем самым экономить память и трафик. Если говорить отдельно про Китай, то там вклад в развитие рынка вносит «Великий китайский файрвол». Он блокирует на территории республики множество популярных в мире сервисов, включая Facebook (входит в состав Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена), YouTube, Gmail. Эти ограничения мотивируют локальных разработчиков дополнять сервисы вроде финтеха дополнительными продуктами, которые пользователи в западных странах обычно получают в отдельных приложениях. 

В России супераппы — не новость. Одним из первопроходцев в нише стала компания «Яндекс». В 2020 году она объединила сервисы для заказа еды и продуктов, такси, каршеринга в одном приложении «Яндекс Go». С тех пор функционал приложения расширился. Теперь в нем можно арендовать самокат, купить билеты, забронировать гостиницу и пр. 

По этому пути идут некоторые банки, например, Т-банк, и интернет-ретейлеры вроде Ozon. Есть примеры и из государственного сектора. Это, прежде всего, приложение «Госуслуги», где можно записаться к врачу, оформить паспорт, права и т. д. В 2024 году в нишу вошла IT-«дочка» «Газпрома» — «Оператор Газпром ИД» разработал «Единую платформу взаимодействия ГИД». Она включает цифровые сервисы для взаимодействия работников и компаний-работодателей и предлагается в виде мобильного супераппа и веб-версии.

Впрочем, пока всем российским супераппам далеко до азиатских аналогов. По сравнению с азиатскими супераппами отечественные меньше и гораздо проще устроены. Например, в том же «Яндекс Go» невозможно написать е-мэйл, пройти обучение в «Яндекс Практикуме» и воспользоваться другими сервисами холдинга. 

В этом смысле Max, запущенный VK весной этого года, — первая попытка создать суперапп, не уступающий по функционалу азиатским проектам. Пока он представляет собой мессенджер и позволяет обмениваться сообщениями, звонками, стикерами, а также создавать чат-боты и мини-приложения. Но в перспективе площадка объединит платежную систему, государственные и другие сервисы для решения бытовых вопросов. 

Запуск супераппа для VK — логичный шаг в текущих условиях. Приток новых пользователей замедляется на фоне насыщения рынка цифровых сервисов, и конкуренция за внимание внутри цифровой среды усиливается. Но говорить о начале массового тренда пока рано. 

Пока большинство российских игроков предпочитают развивать экосистему через отдельные взаимосвязанные приложения, а не через объединение всех продуктов в одном интерфейсе. В этом они похожи на западные компании. Например, в приложении Amazon невозможно посмотреть фильмы и сериалы онлайн-кинотеатра Prime Video, хотя они и принадлежат одной компании.

Почему рынок цифровых приложений в России исторически тяготеет к западной модели? Дело в том, что в условиях высокой конкуренции компании фокусируются на конкретной аудитории и обеспечении максимально качественного пользовательского опыта. А этого в рамках одного перегруженного приложения достичь сложно. 

К тому же объединение пока не дает кратного прироста ключевых метрик, например MAU (месячная активность пользователей) и DAU (дневная активность пользователей), которые оправдали бы затраты на интеграцию. Так, по экспертным оценкам, для VK запуск супераппа может обойтись в 1 млрд рублей. А еще нужно учитывать сопутствующие риски, включая технические и регуляторные.

Российские компании, скорее всего, займут выжидательную позицию — будут внимательно следить за результатами VK, особенно в части роста метрик и монетизации. Но даже в случае успеха затеи вряд ли последуют примеру холдинга.

На западных рынках, где зрелость аудитории и технологий гораздо выше, супераппы не стали нормой. Предположу, что огромные затраты на их создание и развитие не окупаются на таких рынках, где конкуренция требует фокусировки на отдельных сервисах, отточенных для своей аудитории. В результате компании предпочитают искать другие точки роста, где ROI (возврат инвестиций) более предсказуем.

Даже азиатские супераппы на сегодня не всегда показывают положительные финансовые результаты. Зачастую продукты внутри мегаприложений убыточны, а выживают за счет основного бизнеса компании. Такая ситуация, например, сложилась у индийского Paytm. Проект, запущенный в 2011 году, изначально представлял собой платежный сервис, а со временем оброс продуктами для бронирования гостиниц, покупки билетов на транспорт и в кино, оплаты госуслуг и стал одним из первых супераппов в Индии. В этом году компании пришлось замедлить расширение супераппа из-за финансовых и регуляторных проблем.

Даже если супераппы будут развиваться в России, это останется точечной стратегией отдельных игроков, а не массовым трендом. Большинство продолжит развивать экосистемы — более гибкую и экономически обоснованную модель.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора