К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера.

«Дневник невидимки»: история необычной старшеклассницы с обычными проблемами

Фото Getty Images
Фото Getty Images
Роман «Дневник невидимки» писателя и психолога Льва Кузьминского вошел в короткий список литературной премии «Лицей» имени Александра Пушкина для авторов в возрасте от 21 до 35 лет. По сюжету, невидимая (в прямом смысле слова) героиня книги, «начав вести дневник, становится более видимой, по крайней мере для себя самой». Это роман для читателей всех возрастов о том, как оставаться собой в любых ситуациях

В издательстве «Лайвбук» вышла книга писателя и психолога, работающего с подростками, которые страдают от интернет- и игровой зависимости, депрессий и тревожности, финалиста литературной премии «Лицей» 2025 года Льва Кузьминского «Дневник невидимки». Это, как написано в аннотации, трогательный и пронзительный роман для читателей всех возрастов о том, как оставаться собой в любых ситуациях, и о том, как важно научиться выстраивать доверительные отношения.

Telegram-канал Forbes Young
Просто о сложной картине мира
Подписаться

«Подростковый возраст — один из самых коротких этапов человеческой жизни, далеко не всегда пересекающийся с «тинейджерством» и традиционными развеселыми представлениями (да и ожиданиями) от него, но безальтернативно закладывающий фундамент всего последующего «взрослого» маршрута. И из точки «взрослого» этот период становления может казаться стертым, почти невидимым, ведь за бурлением гормонов забываются многие полученные и нанесенные обиды, а за активным расширением социальных связей — теряются друзья детства», — считает литературный обозреватель, член жюри премии «Лицей» Лена Чернышева. По ее мнению, тихое, почти невидимое, развитие подростковой литературы фиксирует то, что стирает память, — «первые попытки сепарации от «других» и ее причины, поиск и объяснение самому себе своих ценностей, «каталогизация» окружающих людей и примерка тех «ботинок», которые тебе потенциально могут подойти (и, желательно, отвечать общему стилю)». 

Все эти темы поднимает в своей повести «Дневник невидимки» Лев Кузьминский. Forbes Young публикует отрывок.

 
Обложка книги «Дневник невидимки» Льва Кузьминского

У меня почти нет тела. Порой я хочу совсем забыть о нем, освободиться от плоти и стать духом, идеей. Да, я поселилась бы в мире фильмов, книг, музыки и абстрактных понятий. Но каждый раз, когда я поднимаюсь к чему-то большему, люди тянут меня вниз. Достаточно сальной шутки или дебильного смешка, чтобы я приземлилась. Тогда я сержусь на людей и пишу об этом тебе, дневник, как вчера. Да, здесь много злобы. Но я надеюсь, что я не злая сама по себе. Меня всегда называли доброй девочкой. 

Сегодня утром по пути в школу встретила Давида Друида. Дурацкий Друид, разве ты не должен быть в колледже? Вообще, если я не хочу видеться с кем-то, это легко осуществить. Давид Друид шел в наушниках, и у него не было шансов меня заметить. 

 

Биологичка оценила, как я изучила тему кишечника: я ответила на все вопросы в конце параграфа. Она поставила мне пятерку. Спросила, какие ЕГЭ собираюсь сдавать.

— Профильную математику, русский, литературу, английский, — сказала я. 

— Молодец! Но надо готовиться. Я слышала, экзамен по литературе очень сложный. Но положись на Веру (учительница с «Пенсне» Вера Рудольфовна). 

 

После урока я спустилась в столовую. Давали запеканку с вишневым джемом. Повезло, что не резиновый «омлет» с ветчиной. Я осмотрелась. Робкого Ромы нигде не было. Обидно. Я хотела узнать, как он, не били ли его. Села за самый дальний стол. 

Малышка Маша ходила по столовой с коробочкой и что-то раздавала. Сначала Красотке Кате, Линам Малинам, потом сидящим по соседству Дурному Дане и Страшному Серому. Малышка Маша, видимо, заметила, что моя запеканка исчезает с тарелки, и подошла ко мне. 

— Привет! — пискнула она. 

На ней, как всегда, была потертая джинсовка с кучей кармашков разной степени ободранности. От Малышки Маши сильно пахло потом. Она поставила передо мной пачку сахара-рафинада. 

— У меня сегодня день рождения, и я всех угощаю, — сказала Малышка Маша. — Будешь? Можешь взять два кусочка, но лучше один. У меня нет денег на новую пачку. Я взяла сахарок и поздравила ее с днем рождения.

 

Сложно было сказать, сколько ей исполнилось. Шестнадцать? Ее розовая футболка с блестками, низкий рост и писклявый голос сбивали с толку. А еще, несмотря на обилие розового, Малышку Машу было сложно отличить от юноши: у нее были мальчишеские черты лица, а за фигуру мальчики прозвали ее «доской». Мне было за них стыдно, и я никогда не упоминала при Малышке Маше обидное прозвище. 

— Смотри, я сделала видео, — сказала Малышка Маша. 

Она открыла канал в телеге и показала ролик. Леди Баг и Супер-Кот танцевали под грустную поп-песню. У Леди Баг вместо лица появлялся застенчивый смайлик. Потом прилетал злодей в черной маске, и у него вместо лица был смайлик какашки. 

Малышка Маша хихикнула. 

 

— Смешно же? — спросила она. 

— Остроумно. 

— А ты подписана на мой канал? Если нет, я могу тебе кинуть ссылку. 

Красотка Катя и Лины Малины встали из-за стола и, оставив тарелки с джемом для уборщицы, направились к выходу. 

 

— Маша, пошли! — крикнула Красотка Катя. — Не мешай Димке кушать. 

Малышка Маша поспешила за подругами и забыла у меня пачку сахара. 

Димке не мешали кушать, пока к ней не подсел Робкий Рома. Да она сегодня звезда!

— Привет, как дела? — сказал он. 

 

— Супергеройски. А у тебя? 

— Так себе. Утром ходили в музей военной техники. Ребята обсуждали танки, фоткались с автоматами, а я стоял в стороне. Писал стихотворение. Про невидимку. 

— Про меня? 

— Вообще, скорее про меня,— ответил Робкий Рома. — Вот хочу на музыку положить. 

 

— Ты на чем-то играешь? 

— На гитаре. Я в музыкалке третий год. Спою тебе потом, если захочешь. 

— Слушай, скажи мне честно: ты общаешься со мной только потому, что я невидимка? Просто у меня уже был такой знакомый, и с ним все неприятно закончилось. 

— Нет, что ты! Просто ты единственный человек в школе, с кем я могу расслабиться. Хоть пару минут отдышаться. А про невидимок я говорю, потому что… мне кажется, тебе об этом интересно поговорить. Но если тебя это задевает… 

 

— Совсем не задевает! Но я готова обсудить любую тему. 

— Хорошо, я подумаю. 

— Не надо думать. Говори о чем угодно. Или о ком угодно. Например, о себе. У тебя под глазом снова синяк! Неужели ни Катя, ни Давид ничего не сказали Дане? 

— Вчера меня меньше били. 

 

— Ромик, как же это ужасно. 

— Ромик? — улыбнулся он.— Меня еще никто так не называл. На самом деле, мне кажется, все не так уж плохо.

Робкий Рома взял четыре кубика сахара и построил из них башню. 

— Они вообще не такие плохие, — сказал Робкий Рома. — Но между нами стена. И я кое-что делаю. Уже посмотрел несколько футбольных матчей. 

 

Робкий Рома снял кубик с вершины башни. 

— Дальше я зарегистрировался в соцсети, где они сидят. Мы там добавились в друзья, лайкаем друг друга. 

Робкий Рома снял еще один кубик с вершины башни. 

— Следующий шаг — выпить пива. Они считают, что без пива не станешь мужиком. Я к этому отношусь с иронией. Но ладно, может, и правда, без пива никуда. Вообще, я думал после восемнадцати попробовать. Наследственность по папе плохая. 

 

Я представила себе, как Робкий Рома пробует пиво. Его лицо краснеет, он широко улыбается и развязно говорит на праздные темы. Мне стало противно, и чуть слезы не навернулись от тоски. 

— Лишь бы отстали, знаешь, — сказал Робкий Рома. — Конечно, возможно, у нас снова возникнут противоречия… 

Робкий Рома поставил кусочек сахара на верх башенки. 

— Но я в любом случае хочу решить проблему мирным способом. 

 

— Ромик, не знаю. А ты уверен, что у них такая же башенка? Мне кажется, они планируют максимум на две секунды вперед. 

— Планируют они или нет, но уже относятся ко мне лучше. У меня почти нет синяков! Да, на щеке видно. 

Но под одеждой нет. Она у меня не прозрачная, как у тебя. Не могу показать тут… в столовой. А можно последний вопрос про невидимость? — спросил он. 

— Давай. 

 

— Откуда у тебя прозрачная одежда? 

— Может, поедем в Новослободский парк? Погуляем, расскажу заодно. 

— Я с радостью! Только подожди меня, я сбегаю домой за социалкой. Я забыл взять ее в музей и потратил триста рублей. 

Мы с Робким Ромой доехали до Новослободского парка на автобусе М40, сели в беседку, и я стала рассказывать.

 

Впервые в Троицком  

Когда мне исполнилось шесть лет, мы с мамой и папой поехали на дачу — в старый домик в Троицком. Все мысли уже были о школе, но я в последний раз смогла отвлечься и вздохнуть спокойно. Мне нравилась деревня. Костер, биотуалет, страшный темный подвал, а неподалеку от дома зеленая речка и разноцветное поле. 

Каждый день я начинала с того, что прыгала в речку, потому что любила серию «Смешариков» про водные процедуры. Речка была мелкая и быстро нагревалась на солнце. После купания нужно было обязательно обтереться полотенцем, чтобы не нести на себе тину.

А потом я голышом шла на поле. Солнце грело спину, земля была твердой и холодной, а трава приятно щекотала между пальцами. Уже тогда мне нравилось говорить с самой собой. Когда идешь по городской улице, это неудобно. Люди могут услышать. Начнешь бормотать, а тебе навстречу из-за угла выходит человек. А вдруг он тебя слышал? Чувство, в любом случае, неприятное. Зато в поле болтай сколько влезет! Гуляя, я рассуждала о дружбе с Давидом Друидом, о Дурном Дане, который мне тогда нравился, и о папе с мамой: каково им жить с невидимым ребенком? Я говорила весело и бодро, и на любой вопрос к концу прогулки находила ответ. Когда походишь по полю часика два и выговоришься, жизнь становится простой и понятной. Сразу ясно, что делать, а что нет, и куда двигаться. Успокоившись, я шла домой. 

Как-то раз, возвращаясь, я увидела, что у зеленой речки стоят мальчик и девочка. Я испугалась, что им понравилась теплая вода, и они теперь тоже будут здесь купаться. Но, как выяснилось, их занимала не речка. Они смотрели на наш дом, шептались и, казалось, были напуганы. Я подкралась к ним. Им было лет по десять. Мальчик рассказывал девочке историю о бабушке-приведении, которая живет в доме. По ночам она вылезает из темного подвала и жалобно воет на луну. А еще охотится на детей и бездомных кошек. Поймав кого-нибудь, она тащит жертву в подвал и ужинает ею. 

 

Девочка попросила перестать. Мальчик предложил вечером подойти к дому поближе и посмотреть на привидение. Тут мальчик пощекотал девочку под мышкой, она завизжала и умчалась прочь. Мальчик, смеясь, направился за ней. 

Я подошла к калитке. За забором папа красил охрой деревянный стол. 

— О, привет, — сказал он. — Как погуляла? 

Папа научился опознавать меня по звуку шагов, как все люди, долго живущие вместе. 

 

— Пап, а моя бабушка… она тоже была невидимкой? 

Папа перестал красить стол. 

— Ну вообще да. 

Вечером папа жарил на огне сосиски. Я подсела к нему. 

 

— Пап, а расскажи мне про бабушку. 

— Это грустная история, — ответил папа. — Мы с мамой не хотели тебе рассказывать. 

— Ну давай по секрету? Я маме не расскажу. Бабушка ведь жила здесь? 

— Да. 

 

— В подвале? — спросила я. 

— Ну, нет. Она жила в доме. Но и в подвале, наверно, бывала. 

— И что она делала? 

— Ну, вообще она сначала жила в городе, а потом, когда ей исполнилось лет семьдесят, переехала в Троицкое и заперлась в этом доме. Всех, кто сюда приходил, она прогоняла. 

 

— Круто! И она ела детей и кошек? 

— Ты с ума сошла? Она была очень добрая и вежливая. Просто, когда она состарилась, ей надоели люди. Всю жизнь она, кажется, пыталась их полюбить, но не смогла. В конце ей захотелось просто побыть невидимкой. 

— Но ты сказал, что она и раньше была невидимкой? 

— До этого она вела себя как человек… но невидимый. 

 

— А потом перестала быть человеком? 

— Нет, сама по себе она не изменилась. Но почувствовала, что лучше быть привидением. Слушай, да ты сама все понимаешь. Бабушку всю жизнь учили быть как все, а потом ей захотелось пожить для себя. 

— Пап, а я человек? 

— Конечно, человек! 

 

— Но я тоже невидимка! 

— Зайчик, все это так сложно! Мы ничего не знаем ни о тебе, ни о бабушке. Мы не знаем, почему вы такие, а я, например, нет. Если бы бабушка успела рассказать мне о своих предках, возможно, мы бы что-то поняли. Но она мало со мной общалась. Давай договоримся так: раз ты считаешь себя человеком, то ты и есть человек! Бабушке не хотелось быть человеком, ей это было неприятно, и она стала жить, как и положено невидимке: пугала людей в одиноком сельском домике. Но мы с мамой надеемся, что ты не поступишь так же, как она. Впрочем, тебе решать. 

— Не поступлю! Я вас люблю и поеду с вами домой.

— Ну вот и славно, — сказал папа и протянул мне сосиску. 

 

Я, однако, соврала. Мне хотелось попробовать себя в роли призрака, как бабушка. Тогда я придумала слово «темножизнь». Есть «светложизнь» — в городе, с детским садиком и школой. А есть «темножизнь» — когда ты одна в деревне и скорее призрак, чем человек. Звучало заманчиво. 

Когда мама и папа уснули, я услышала шорох в подвале. Я надела куртку и теплые штаны, с тумбочки в прихожей взяла фонарик и ключи, а потом вышла на ночной участок и открыла дверь в подвал. Там пахло травой и пищали крысы. Я задумалась, стоит ли спускаться: вдруг съедят. Но папа говорил, что порой мне не помешает быть посмелее, поэтому я решилась сойти вниз по деревянной лесенке. В подвале, куда бы я ни направляла фонарь, было пусто. Но вдруг из щели в стене выпрыгнула крыса, и у меня перехватило дыхание. Я быстро поднялась по лестнице и убежала в свою комнату. 

Как-то днем я упражнялась с ракеткой и воланчиком, он стукнулся об стол, который папа красил охрой, и прыгнул в подвал. Я спустилась за воланчиком и увидела, что он повис в воздухе. Я подошла, потрогала… это был не воздух. Воланчик лежал на какой-то поверхности. На ощупь это были нитки. Много клубков. А еще в подвале стояли старые бабушкины ботинки, тоже прозрачные. Я положила все в рюкзак и отвезла в Москву. С тех пор я начала вязать себе прозрачную одежду. И больше не позорилась в обычной, человеческой. Я, как и бабушка, окончательно стала невидимкой. Но есть кошек не стала. Камка у меня послушная. 

— Надо же! — сказал Робкий Рома. — А можно потрогать невидимую ткань?

 

— Наверно, можно, — сказала я и протянула ему рукав платья. 

— Круто, — сказал Робкий Рома. — И что, с тех пор тебе никогда не хотелось сбежать от людей? В темножизнь? 

— Иногда хочется, — сказала я. — Но потом я читаю какую-нибудь хорошую книжку или смотрю доброе кино, и настроение становится веселее. А еще помогает записать мрачные мысли в дневник. 

Когда мы гуляли по парку, нам встретилась сумасшедшая старушка Баба Капа. Она коснулась плеча Робкого Ромы.

 

 — А чего вы тут делаете? — сказала Баба Капа. 

— Просто гуляю. 

— А, да? — сказала Баба Капа. — И как вам, нравится… гулять? 

— Нравится,— ответил Робкий Рома. 

 

Я потянула его за руку, и мы пошли дальше, а Баба Капа продолжала смотреть Робкому Роме вслед. Мы были в парке до вечера, и мне тоже нравилось гулять.

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2025
16+