NILF, NEET и «люди-крысы»: что такое трудовой нигилизм и как не стать его жертвой

Среди молодежи всего мира набирают популярность концепции NILF (Not in Labor Force — «не входит в состав рабочей силы») — термин, описывающий группу людей, которые не работают и не собираются это делать, и NEET (Not in Employment, Education, or Training — «неработающий и неучащийся»), обозначающая категорию молодых людей, которые не учатся, не работают и не проходят стажировку. Важно не путать NILF и NEET-молодежь с классическими безработными, которые стремятся вернуться на рынок труда. 

Живем один раз

NILF и NEET — это не просто тренды, а часть более широкой проблемы — трудового нигилизма. Он связан с усталостью от традиционных моделей занятости, ощущением бесполезности усилий и потерей веры в то, что труд дает опору и смысл. В отличие от временного безработного трудовой нигилист не видит причин возвращаться к работе, может считать ее вредной для здоровья или несовместимой с личными ценностями, поэтому либо находится на иждивении, либо ищет альтернативные источники дохода.

Существует ряд предпосылок для возникновения такого явления. После пандемии COVID-19 многие пересмотрели приоритеты и стали больше заботиться о здоровье и других сферах жизни, не связанных с работой. Популярность философии YOLO (You Only Live Once — «живем один раз») сделала получение удовольствия главной целью молодых людей, в то время как автоматизация и развитие искусственного интеллекта (ИИ) привели к тому, что рынок труда стал менее стабильным и предсказуемым. Растет конкуренция, а вместе с ней —  риски выгореть. 

Ко всему прочему, молодые соискатели испытывают сложности при трудоустройстве. Например, в США они сталкиваются с недоверием со стороны работодателей из-за нехватки опыта и гибких навыков. В России дискриминация по возрасту (янгизм) за последние годы несколько снизилась, но остается на высоком уровне. Все это формирует среду, в которой поиск официальной работы теряет привлекательность.

Лишняя нагрузка

Конечно, далеко не все молодые специалисты настроены против классической карьеры в компании. Многие из них готовы заключать трудовые договоры, но предъявляют к работодателю более высокие требования, чем соискатели старших поколений. Зумерам важно, чтобы работодатель разделял их ценности, открыто говорил о требованиях к кандидатам, проявлял заботу о коллективе и поощрял сотрудников за достижения.

Кроме того, молодым людям свойственны повышенный индивидуализм и привычка вести коммуникации в онлайн-среде. Все эти факторы формируют принципиально новое представление о работе. Зумеры не хотят повторять путь родителей, для которых работа была повинностью. Им нужна карьера, которая не доминирует над другими сферами жизни и не истощает.

Многие молодые люди считают пятидневную рабочую неделю в офисе пережитком прошлого. Они чувствуют давление со стороны семьи и общества, которые вынуждают их принимать подобные предложения, но не видят смысла работать в таких условиях. Отсюда возникают «тихие» и «голые» увольнения — человек формально остается в компании, но перестает включаться в рабочие процессы.

Интернет-культура усиливает антипатию к традиционным представлениям о работе. Популярность инфлюенсеров заставляет молодых людей стремиться к альтернативному образу жизни и формирует вирусные тренды вроде китайского Rat People («люди-крысы» — безработные молодые китайцы, которые днями лежат в постели, протестуя против выгорания) или американского Snail Girl («девочка-улитка» — относится к девушкам, которые выбирают работать в комфортном темпе, уделяя внимание личной жизни), которые, в свою очередь, подталкивают к размышлениям о необходимости труда как такового. Многие начинают воспринимать работу как источник отрицательных эмоций или лишнюю нагрузку.

Паралич выбора

У зумеров наблюдается новый тип тревожности, который возникает не от нехватки, а от избытка выбора. Раньше, когда многие выбирали ту же профессию, что и родители, карьерная траектория была понятной. Сегодня молодых людей окружает море возможностей — от офисной работы до блогинга, фриланса и запуска стартапов. В результате выбор становится все более сложным. Любое решение кажется неправильным: вдруг где-то есть более интересный и перспективный путь? Этот страх упустить важное — FOMO (Fear of Missing Out, «страх упущенной возможности») — тормозит движение вперед.

Социальные сети создают иллюзию, что заработать большие деньги можно легко и быстро, не являясь частью какой-либо системы. Некоторые молодые люди действительно находят альтернативные источники дохода — от поддержки со стороны родственников до инвестиций и инфобизнеса. Но других сама необходимость выбирать из множества вариантов может буквально парализовать.

Молодые люди, выросшие в цифровой реальности, привыкли к мгновенным реакциям, гибким сценариям и возможности в любой момент все «переиграть». Но работа требует другого подхода — адаптации, терпения и принятия того, что не все можно контролировать. Такая концепция кажется молодым людям устаревшей, а рабочая рутина — изматывающей. Кроме того, онлайн-культура приучила зумеров к мысли, что любой источник дискомфорта можно удалить и заблокировать. В офлайне так не работает, и это становится причиной внутренних конфликтов и болезненного столкновения с  действительностью.

Перспективы трудового нигилизма в России

Насколько трудовой нигилизм может прижиться в России — вопрос спорный. ВЦИОМ фиксирует, что молодежь не хочет повторять карьерный опыт родителей, как и получать дополнительное образование. Такие решения мешают молодым соискателям адаптироваться на рынке труда и увеличивают дефицит квалифицированных кадров. Несмотря на это, фактический уровень безработицы в стране уменьшается.

С одной стороны, глобальные тренды неплохо ложатся на культурный контекст: от предыдущих поколений россиянам досталось недоверие к «буржуазным» ценностям — культу денег и карьерного роста. «Работа не волк — в лес не убежит», «как-нибудь проживем» — установки, знакомые многим с детства. Российская интеллигенция всегда дистанцировалась от меркантильности, видя в этом свое духовное превосходство. Эта традиция, трансформировавшись, оказала влияние на современных молодых людей, которые не хотят «продаваться системе». Отказ от работы для них не слабость, а принципиальная позиция.

В то же время, трудолюбие всегда считалось важным элементом национальной идентичности. Эта установка тоже трансформируется, но сохраняется: экономическая реальность научила россиян выживать в условиях неопределенности, переизобретать себя и находить новые источники дохода. 

Скорее всего, в России трудовой нигилизм проявится не в форме полного отказа от работы, а в форме поиска альтернативных сценариев. Молодые люди будут чаще выбирать неофициальную занятость или гибкие форматы, совмещая работу с личными проектами. Даже те, кто попадает в категорию NEET (не работают и не учатся), могут получать доход за счет фриланса или творчества. Это не трудовой нигилизм в его классическом виде, а пересмотр понятий работы и занятости, которые больше не сводятся к фиксированному графику и присутствию в офисе, а становятся частью гибкой стратегии, в которой важны самореализация, независимость и личная заинтересованность в результате.

Как не стать заложником тренда

Тем, кто оказался под влиянием тренда на трудовой нигилизм, важно понимать: проблема заключается не в работе как таковой, а в ожиданиях и установках, с которыми к ней подходят. Иллюзия, что труд должен приносить исключительно удовольствие, мешает понять его реальную природу: любая занятость требует усилий и включает рутину. Принятие этого факта — шаг к зрелому выбору. Идеальной работы не существует, но можно найти занятие, которое соответствует индивидуальным целям и позволяет поддерживать work-life balance («баланс между работой и личной жизнью»).

Ложная оппозиция — жизнь или работа — теряет актуальность, когда труд перестает восприниматься как нечто навязанное извне. Важно научиться видеть в нем ресурс для роста, общения, реализации. Это может быть фриланс, проектная занятость, предпринимательство или классическая карьера в компании. Главное не формат, а осознанность выбора. 

Проблема не в том, что молодые люди не хотят работать, а в том, что им сложно найти трудовую деятельность, которая бы соответствовала их ценностям и потребностям. Это вызов как для молодых специалистов, так и для рынка труда, который должен предложить им более гибкие и соответствующие новым реалиям формы занятости.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов