Юлия Подлубнова
Литературный критик, историк литературы, поэтесса
— Фем-литература — это литература, написанная от лица женщины и несущая в себе идеи феминизма. Если говорить шире, то фем-литература держится на трех Т: телесность, трансгрессия, то есть нарушение стереотипов и табу, и травма. Фем-литература может быть и без травмы, но обычно она проблематизирует насилие, каким бы оно ни было. Есть еще один принцип фем-литературы — транслировать личное как политическое. Обращаясь к личному опыту, писательницы выносят его в публичную сферу. Даже в 2010-х годах многие их высказывания казались радикальными, а сейчас особенно.
Было несколько волн фем-литературы в России в XX и XXI веке. Их не стоит путать с волнами феминизма в западной культуре. Они касаются только литературы на русском языке. Так, в 1979 году в СССР вышел альманах «Женщины и Россия». Потом его переименовали в «Марию». Было пять номеров, в которых так или иначе отражалась картина мира, соответствующая развитию фем-идей того времени.
Вторая волна была в конце 1980-х — начале 1990-х. В 1988 году была образована первая женская литературная группа «Новые амазонки». Она выпустила одноименный сборник. Но вторая волна фем-литературы существовала недолго и ушла в академический контекст.
Филологи и культурологи начали активно изучать женскую литературу. В 1990-е и начале 2000-х годов проводили конференции, выпускали сборники, писали статьи и монографии. Многие исследователи пытались пересмотреть литературный канон. Он сам по себе патриархален, поэтому очень важно говорить о писательницах, которых недооценили современники или потомки, и делать видимым их труд.
Молодая волна относится к концу 2010-х годов. Она связана с деятельностью сначала семинара, а потом альманаха «Ф-письмо». Плюс было создано книжное издательство No kidding press, да и многие издания поддерживали фем-движение. Для меня важно, что вышли книги «Сетка Цеткин. Антология феминистской критики» и «Поэтика феминизма». Сейчас уже никто не может говорить, что феминистской критики в России не было.
В «Поэтике феминизма» я и Мария Бобылева рассматриваем современную фем-поэзию. В этой книге девять очерков-портретов авторок, у которых брала интервью Мария Бобылева, а также их тексты: это и Лида Юсупова, и Галина Рымбу, и Дарья Серенко (признана иноагентом. — Forbes Woman), и Марина Темкина, и другие.
«Антологию феминистской критики» составляли мы с Анной Голубковой и Леонидом Георгиевским. До этого мы довольно много работали, так или иначе делая видимой феминистскую литературу конца 2010-х — начала 2020-х годов. Я, например, писала статьи, обзоры и рецензии на произведения многих современных авторок.
Мое творчество можно разделить на две части — поэзия и фем-критика. Некоторые мои стихи можно отнести к феминистской литературе. Но я намного больше занимаюсь исследовательской работой.
После 24 февраля 2022 года русскую фем-литературу спасает то, что многие писательницы и поэтессы оказались за границей. Поэтому они могут себя не цензурировать. Тем, кто остается в стране, приходится сложнее. Кто-то теперь, публикуя подборку, оставляет только инициалы, кто-то и вовсе замолчал, кто-то вынужден считаться с новыми законами. Например, если посмотреть на прозу Оксаны Васякиной, то в «Ране», вышедшей пару лет назад, она много говорит о своем лесбийском опыте, однако в заключительном для ее трилогии романе «Роза» уже нет той пронзительной лирической линии ее личных отношений.
Евгения Некрасова
Писательница, сценаристка
— Фем-литература — это та литература, которая написана через женскую оптику и в которой женщина — главная героиня текста, обладающая субъектностью: она действует, обладает своим мнением, делает выбор. Или же в тексте героиня субъектность приобретает. Раньше все это было присуще только мужчинам. Литература автоматически подразумевала мужской взгляд. Он был главным и объективным, универсальным, этаким «взглядом бога». Считалось, что мужчины могут писать и о мужчинах, и о женщинах, а женщины — только бульварные романы о романтических героинях. Писательницы и поэтессы на протяжении столетий доказывают своими текстами, что женский взгляд тоже универсален, я бы даже сказала, что он более универсальный, менее ограниченный, чем мужской. И что авторки как раз достовернее и страшнее пишут так называемую серьезную литературу, чем авторы.
Фем-литература изначально — это литература прорыва, откровения, часто это манифест, проговаривание не проговоренного, не описанного раньше. Женщины слишком долго молчали, а скорее просто стирались из истории вместе со своими текстами. Фем-литература — это часто автофикшн или/и theory-fiction, авторки очень хорошо знакомы с гендерной теорией, иногда сами являются исследовательницами. Фем-литература изначально академична. На разных языках все чаще и чаще появляется художественная фем-литература, беллетристика и даже любовные романы.
Мне кажется, в будущем русскоязычная феминистская литература будет просто литературой, но сейчас нам важно обозначать, что мы есть. Опять же — чтобы не быть затертыми. В 1980-х и 1990-х годах в Англии роман британской писательницы Джанет Уинтерсон «Не только апельсины» ставили в книжных на полку квир-литературы и даже кулинарных книг, а сейчас он находится в разделе современной классики.
Если говорить совсем широко, то фем-литература — это любая литература, написанная современной женщиной, в которой достоверно и напрямую описываются проблемы, касающиеся всех, но женщин в первую очередь. И где героиня действует, принимает решения.
Можно даже детективы Александры Марининой и Дарьи Донцовой назвать фем-литературой. Очень много, кстати, их тексты сделали для самоощущения массовых читательниц в 1990-е и 2000-е. В этих текстах все делают именно женщины: решают проблемы, расследуют преступления, часто сталкиваются с последствиями насилия. Читательницы покупали эти книги и видели в них настоящую реальность не только потому, что она описывалась чрезвычайно достоверно (маршрутки, хрущевки, нищета, первые деньги, офисы, рестораны и прочие приметы раненого постсоветского времени), а еще и потому, что они узнали себя — женщин, которые должны решить все проблемы и всех спасти. Уже есть серьезные исследования романов Дарьи Донцовой и Александры Марининой через фем-оптику.
Конечно, не все произведения, написанные женщинами, можно отнести к фем-литературе. Каждая писательница сама решает, можно ли ее произведения назвать фем-письмом. К тому же, к сожалению, некоторые женщины-писательницы по привычке адаптируют мужскую оптику для письма, в частности характерное для нее пренебрежительное отношение к женским персонажам.
Современная фем-литература на русском языке — это реакция на насилие 1990-х и 2000-х (многие авторки взрослели в это время), далее на консервативный поворот, на законодательные инициативы и на 24 февраля 2022 года. Это важнейший способ женщин отстоять свои права через письмо, достовернее описать реальность (которая, как видим, постоянно замалчивается, даже обычные социальные проблемы остаются без внимания, не говоря уже о последствиях «спецоперации»*), и это важнейшая рефлексия над тем, что происходит. Обратите внимание, что практически любое низовое социальное движение в наши дни — женское. Мне кажется, фем-литература — это тоже форма активизма. Вообще, фем-литература — это просто наиболее гуманистическое направление письма в современном мире, это гуманистическое движение.
У нас выросли поколения девочек и женщин от 18 до 45 лет. Они прошли через реальность, в которой было и продолжается беспрецедентное насилие, они стали анализировать этот опыт и сказали: «С нас хватит». За счет этой реакции на социальную болезнь насилия и сформировалась современная фем-литература. Это совпало с общемировым феминистским трендом. Мне кажется, у нас все началось с поэзии Оксаны Васякиной, Галины Рымбу, Дарьи Серенко и сейчас продолжается через прозу той же Васякиной, Серенко, через мою и многих других авторок.
Фем-литературой я занимаюсь с самого начала, хотя изначально себя не называла феминисткой. Во всех моих произведениях женщина — всегда главная героиня, и ее мир не завязан на романтических историях, ее жизнь может существовать вне материнства, замужества и роли трофея для мужика. Мои героини попадают в разные истории, они думают, мыслят. Я довольно много пишу о насилии. У меня есть рассказ «Лакшми» — про то, как у женщины, которую бьет муж, вырастают дополнительные руки и она ими отбивается.
Я очень люблю писать о женщинах, которые что-то делают, пытаются что-то менять. В моем недавнем сборнике «Золотинка» есть история о журналистке-активистке. Она пытается защитить лес. На месте леса хотят построить жилой комплекс. Моя героиня сначала пробует что-то сделать через свою профессиональную деятельность, пишет статьи, а потом параллельно становится активисткой. Люди из местной администрации периодически нанимают киллеров-силовиков, те убивают ее, закапывают в том лесу, но она прорастает через грибы и деревья и снова возвращается бороться за свой лес.
Мои романы «Калечина-Малечина» и «Кожа» — про обретение героинями возможности самим управлять своими жизнями. В «Коже» это очень ярко проявляется, потому что там героини противостоят целым чудовищным государственно-экономическим системам — крепостному праву и рабству.
Цензура, как мне кажется, сейчас не сильно отражается на фем-литературе, если только в тексте нет квир-линии. Если она есть, редакторы советуют ее сделать менее очевидной. Если она основная, то роман, увы, пока нельзя напечатать в России. Цензура также распространяется на антивоенные произведения. Единственная страшная ситуация по проявлению цензуры относительно текста, который можно условно отнести к феминистской литературе (потому что там искренне и достоверно описывается чудовищная ситуация, в которой оказываются именно женщины-героини), произошла с Женей Беркович и Светланой Петрейчук. Но важно понимать, что это показательное дело.
Анна Голубкова
Литературный критик, литературовед, писательница, поэтесса
— Фем-литература — одно из важнейших направлений актуальной словесности, которое не только ставит жизненно важные вопросы, но и предлагает способы решения накопившихся в обществе проблем. С одной стороны, кажется, что ответить на второй вопрос достаточно легко. С другой стороны, совершенно неожиданно возникают некоторые терминологические сложности. Ведь есть еще понятие «женская литература», которое включает в себя также и феминистскую литературу, но целиком и полностью к ней не сводится. Возможно несколько толкований. Первое: это тексты, написанные с использованием феминистской оптики. Второе: феминистская литература — это произведения, написанные феминистками. Третье: к феминистским произведениям иногда относят книги, описывающие тяжелую женскую жизнь. Четвертое: феминистской может считаться литература, которая разрушает патриархальные штампы.
Фем-литература делает достоянием культуры огромную часть жизни. Многие предпочли бы ее не видеть. Поэтому тексты, рассказывающие о подлинных, а не описанных по лекалам мужской культуры женских переживаниях, у многих вызывают резко негативную реакцию, как что-то низкое или некачественное.
Для меня фем-литература — это в первую очередь произведения, на которые я реагирую как читательница, узнавая собственные проблемы в историях героинь. Найти это в книгах, которые написаны мужчинами или женщинами с патриархальной оптикой, практически невозможно. В первую очередь это касается русского литературного канона. Жизнь женщин описывается у наших классиков исключительно как эмоциональное и бытовое обслуживание мужчин. Хотя женщины, как и вообще люди, много думают о смысле существования, хотят получить профессию и построить карьеру, добиться значимых для себя и общества результатов. Все особенности фем-литературы связаны одновременно и с ее маргинальным положением, и с остросоциальным, гражданским смыслом этих произведений.
Фем-литература тесно связана с историей женского движения, которое в России началось в середине 1850-х годов и насчитывает уже больше 150 лет. Наверное, можно говорить о расцвете женского движения в России начала ХХ века. Именно в этот период появляются произведения, которые можно с полным правом отнести к фем-литературе. Тут надо сделать оговорку, что в силу патриархального устройства культурной памяти многие произведения могут быть еще просто неизвестны не только широкому, но даже и профессиональному читателю. Но для меня первыми такими текстами на русском языке стали романы Евдокии Нагродской «Гнев Диониса» и «Белая колоннада». Нагродская очень подробно описывает гендерную подоплеку так называемой любви и принципиальную невозможность выстроить равноправные отношения с мужчиной. Эта же тема была продолжена в очень интересных романах Александры Коллонтай «Василиса Малыгина» и «Большая любовь» уже на совершенно новом материале. Еще стоит упомянуть шуточную пьесу Тэффи «Женский вопрос». Тэффи никогда не причисляла себя к феминисткам и в этом произведении пыталась их критиковать. Тем не менее сама логика построения сюжета позволяет отнести эту небольшую, но очень впечатляющую драматическую шутку именно к фем-литературе.
Взрывной интерес к феминизму возник во второй половине 2010-х годов. На этой волне в Санкт-Петербурге в январе 2017 года группой единомышленниц был создан женский интеллектуальный кружок «Ф-письмо», где публиковались стихи, эссе и проза. Дальнейшие наши представления о фем-литературе в этот период были связаны именно с деятельностью «Ф-письма», которая сейчас фактически приостановлена. Но это не значит, что развитие фем-литературы полностью остановилось. Ведь социальные проблемы, связанные с гендерной дискриминацией и эксплуатацией, за это время только усугубились.
В своей художественной прозе я всегда придерживалась реальности и никогда не предполагала, что пишу феминистскую литературу, пока мне это не объяснили рецензии на мой первый роман «Постмодернистская любовь». У меня там очень четко зафиксирован разрыв между тем, что общество навязывает женщине, и тем, что происходит с ней на самом деле. Героиня этого романа, пытаясь выстроить отношения с мужчиной, примеряет самые разные культурные модели, и все они оказываются неподходящими. Проблема в том, что она слишком живая, а мужчина хочет какого-то робота женского пола, который будет выдавать заранее заданный набор реакций. Но этого вывода там нет. Я сама сделала его уже после того, как прочитала рецензии. Еще у меня есть сборник рассказов «Мужчины провинциального города», который открывается провокативным эпиграфом, намекающим на фактическую смену гендерных ролей. Я много пишу о мучительных для женщины попытках найти себя и как-то вписаться в окружающий мир без усиленного приема антидепрессантов.
На само фем-письмо цензура не влияет никак. Но зато она сильно влияет на его публичную репрезентацию. Впрочем, женская культура имеет многовековой опыт существования на грани выживания, поэтому тут, к сожалению, для нас ничего нового не происходит.
Елизавета Хереш
Поэтесса, исследовательница литературы
— В фем-литературе очень много чувствительности, телесности, противостояния. Женщина в ней — главная героиня. Если раньше, практически с самого появления русской литературы, писали в основном мужчины и подавали женские образы с мужской позиции, то теперь женщины пишут о женщинах и подаются через женскую оптику. В обществе это вызывает дискуссию. Например, Елена Шварц в своих стихотворениях хочет приобрести какую-то силу над миром, который она создает. У нее есть поэма «Грубыми средствами не достичь блаженства». Кто-то считает, что это внушение феминистского сознания. У многих было неоднозначное впечатление, а некоторые говорили, что женщина не должна так писать.
Феминистская литература постоянно заинтересована в гендерной проблематике, в переосмыслении старых устоев. Недавно у поэтессы Елены Костылевой в издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга Cosmopolitan. В ней много стихотворений о сексе, в которых женщина активна. Если говорить о типичном представлении о сексуальности, то женщина пассивна, а мужчина все делает. Это ярко выражено в любовной лирике поэтов. Обычно мужчина пишет о своей любви к женщине, а женщина либо остается бессловесной, либо становится музой. Если женщина пишет о любви, часто также женский голос остается пассивным. Есть много исследований, как Анна Ахматова конструирует любовные сцены. В них лирическая героиня пассивна. Она либо сидит на кресле, либо лежит в кровати, либо едет в экипаже и не позволяет себе никаких движений.
Лирическая героиня Ахматовой немногословна и сдержанна. Лирическая героиня Костылевой откровенна, иногда до такой степени, что это можно назвать пошлостью. У некоторых читателей это вызывает отвращение. Но подобное можно встретить и у мужчин-поэтов. В поэзии Чарльза Буковски очень много откровенности.
Еще одна важная черта фем-литературы — прямота. Долгое время о женских проблемах не писали прямо. Фем-литература разрушает это правило. В ней ярко выражены темы насилия, гендерного неравенства, семейных проблем без каких-либо попыток завуалировать их. В фем-литературе есть прямой отказ от насилия, хотя многие героини ему подвергались и подвергаются, но они отказываются в нем участвовать.
В моих стихотворениях фем-литература выражается по-разному. Сейчас я много пишу и думаю о том, что мы все женское ассоциируем с чем-то мягким, миролюбивым и нежным. Я полемизирую с этим в своем творчестве. У меня есть стихотворение «Семь вымираний плюс одно рождение». В нем есть строчка о том, что долгое разложение опорочило лицо женской революции. Это о том, что многие экологические компании стыдят женщин за то, что они пользуются прокладками, которые долго разлагаются.
Цензура больше отражается на книгоиздательстве, чем на фем-литературе. Многие писательницы не могут публиковаться в российских издательствах из-за содержания их произведений. Но фем-литература особо не подвергается никаким репрессиям. Намного важнее самоцензура писательниц.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.