Как Беназир Бхутто боролась за право участвовать в политике и была убита

Девочка из хорошей семьи

Семью Бхутто часто называли «пакистанскими Кеннеди», а их история напоминала шекспировскую пьесу, где жизнью главных героев управляла жажда власти. Беназир, или Пинки, как ласково называл ее отец, родилась 21 июня 1953 года — как говорится, с серебряной ложкой во рту. Провинция Синд, где она жила, веками находилась в руках семьи Бхутто — заминдаров, то есть крупных землевладельцев. Отец Беназир любил рассказывать историю о британце Чарльзе Нейпире, который совершил поездку по провинции в 1843 году. «Разбудите меня, когда мы покинем земли Бхутто», — сказал Нейпир, уснул, а когда проснулся, с удивлением обнаружил, что по-прежнему находился на территории, где всем управляла эта влиятельная семья.

В 1947 году, за шесть лет до рождения Беназир, Британская Индия была разделена на мусульманский доминион (то есть самоуправляемую страну в составе Британской империи) Пакистан и индуистский Индийский Союз. Массовое переселение индусов и сикхов из Пакистана в Индию и мусульман из Индии в Пакистан привело к кровавым столкновениям на религиозной почве, унесшим жизни, по разным оценкам, от 200 000 до 1 млн человек.

Дед Беназир был одним из архитекторов отделения провинции Синд. Отец Зульфикар Али Бхутто, получивший образование в Калифорнийском университете в Беркли и Оксфорде, в возрасте 29 лет стал самым молодым членом делегации Пакистана в ООН. В 1962 году тогдашний глава Пакистана Мухаммад Айюб Хан сделал Бхутто министром иностранных дел и министром энергетики. «Я видела своего отца чаще на первых полосах газет, чем в жизни», — писала позднее Беназир. 

Мать Беназир, курдянка из Ирана, придерживалась прогрессивных взглядов (в отличие от женщин семьи Бхутто, которые редко покидали поместье без разрешения и носили черные бурки). Она водила автомобиль, а ее сестры даже служили офицерами в Национальной гвардии. Однажды, когда дочери было 13 лет, в поезде из Карачи в Ларкану она достала из сумки черную ткань и накинула ее на смутившуюся Беназир: «Ты больше не ребенок». Мир взрослой девушки показался Беназир удручающим, — она путалась в подоле и никак не могла привыкнуть к новой одежде. Узнав об этом, отец после долгой паузы разрешил дочери не носить бурку: «Пусть о ней будут судить по ее характеру и уму, а не по одежде».

Родители дали Беназир хорошее образование: уже в три года она начала посещать английский детский сад, в пять — христианскую школу при монастыре. После уроков она и ее младшие братья и сестра занимались с репетиторами математикой и английским языком. Когда Беназир было 10 лет, ее с сестрой Санам отправили в католическую школу-интернат в городе Мурри. Сестрам Бхутто пришлось спать в общей комнате вместе с 20 другими девочками, самим застилать постели, начищать обувь, таскать воду. Большое влияние на Беназир оказала матушка Евгения, которая открыла для воспитанниц Шекспира, Китса, Браунинга и Байрона.

Поступив в Гарвард, 16-летняя Беназир поначалу так стеснялась незнакомцев, что едва могла смотреть на них. К тому же ей тяжело далась жизнь вдалеке от дома: «Я плакала, плакала и плакала, потому что никогда в жизни раньше не ходила на занятия. Меня всегда возили в школу на машине и забирали на машине, а здесь мне приходилось идти, идти и идти. Было холодно, очень холодно, я это ненавидела… но это заставило меня повзрослеть». Но когда Беназир поняла, что многие американцы даже не знают, где находится Пакистан, она впервые в жизни почувствовала себя свободной. Для окружающих она была простой студенткой, а не наследницей семьи Бхутто. 

Застенчивость прошла. Беназир ходила на вечеринки и рок-концерты, полюбила яблочный сидр и мятное мороженое. Она работала в студенческой газете, участвовала в маршах против войны во Вьетнаме и демонстрациях за права женщин.

В 1973 году, окончив с отличием гарвардский Рэдклифф-колледж, Беназир отправилась в Оксфорд. Она стала президентом Оксфордского дискуссионного общества, а после окончания трехлетнего курса взяла еще один, годичный, — по международному праву и дипломатии. Бхутто-старший любил повторять: «Моя дочь заставит меня гордиться больше, чем Индира Ганди своего отца».

«Угрозы смертью. Коррупция. Насилие»

Зульфикар Али Бхутто не случайно упоминал Индиру Ганди — с ней он воевал и вел переговоры. Еще в 1965 году между Индией и Пакистаном вспыхнула 17-дневная война за Кашмир, где более половины населения составляли мусульмане. Али Бхутто выступил с пламенной речью в Совете Безопасности ООН, пообещав, что Пакистан будет сражаться за эту территорию. Когда вместо этого президент Айюб Хан согласился вернуться к довоенным границам, Али Бхутто ушел в отставку и основал Пакистанскую народную партию (ПНП). Первый этаж дома семьи Бхутто в Карачи был переоборудован в офис. 

Напряжение между политическими соперниками нарастало. Сторонники Айюб Хана неоднократно стреляли в Али Бхутто во время митингов (каждый раз неудачно). В 1968 году политика арестовали. «Я очень горжусь тем, что у меня такая умная дочь, — писал он из тюрьмы в письме к Беназир, которая как раз готовилась к поступлению в Гарвард. — Такими темпами ты можешь стать президентом». «Это была политическая жизнь Пакистана, и, следовательно, жизнь, которую мы вели, — отметила Беназир в автобиографии «Дочь Востока». — Угрозы смертью. Коррупция. Насилие». 

Впрочем, через три месяца Али Бхутто освободили. А спустя три года он победил на президентских выборах. 

В том же году Пакистан потерпел еще одно военное поражение от Индии (на этот раз причиной конфликта стала независимость Бангладеш). Встретившись с Индирой Ганди, Али Бхутто убедил ее отказаться от территориальных приобретений и вернуть 93 000 пакистанских военных. После той поездки его встретили на родине как героя. Но за следующие несколько лет его положение становилось все более шатким. Реформы не находили поддержки. Забастовки грозили парализовать крупные города. После победы Бхутто на выборах в марте 1977 года оппозиция обвинила его в фальсификации результатов голосования. Он рассчитывал на поддержку армии, но совершил роковую ошибку, назначив начальником штаба сухопутных войск генерала Мухаммеда Зия-уль-Хака. 

Рано утром 5 июля 1977 года Беназир, только месяц назад вернувшаяся домой, проснулась от криков матери: «Просыпайтесь! Одевайтесь! Поторопитесь! Армия взяла верх!» Через несколько часов Али Бхутто был схвачен и помещен под охрану. Его спасла популярность среди народа — спустя три месяца он был освобожден. Но уже в сентябре его снова арестовали и обвинили в убийстве политического оппонента. «С этого момента я поняла, что законов больше нет», — вспоминала это время Беназир.

Спустя полгода Али Бхутто вынесли смертный приговор. Несмотря на призывы международного сообщества смягчить наказание бывшему премьер-министру, генерал Зия был непреклонен. 3 апреля 1979 года Беназир с матерью были доставлены в тюрьму для прощания. Али Бхутто пытался успокоить их: «Сегодня вечером я буду свободен». На рассвете его повесили. Семье запретили устраивать публичные похороны.

Политическая наследница

После казни отца Беназир всерьез задумалась о том, что, возможно, она действительно должна стать его преемницей. Опасаясь этого, генерал Зия полгода продержал ее и мать под домашним арестом. 

Следующие пять лет были для Беназир особенно тяжелыми. Она страдала от болей в ухе и мучилась, не зная, что с ее братьями, бежавшими в соседний Афганистан, куда вскоре вошли советские войска. Власти преследовали сторонников ее отца. В 1980 году была арестована ее мать. Братья создали террористическую организацию. В 1981-м в одиночной камере оказалась сама Беназир.

Тюрьма Суккур находилась в пустыне, где температура летом достигала 40 градусов, вода была мутно-желтого цвета, а грязная камера кишела насекомыми. Там Беназир встретила свой 28-й день рождения — в полном одиночестве, приходя в себя после операции на матке (у нее нашли рак). Хотя к концу года Бхутто перевели под домашний арест, ее состояние стремительно ухудшалось, усилились боли в ухе, она теряла слух. Ей нужна была срочная медицинская помощь, которую невозможно было получить в Пакистане. Правозащитные группы обратились к Зии с просьбой разрешить Беназир Бхутто уехать на лечение в Европу. В январе 1984 года она покинула Пакистан. Но даже ходя по улицам Лондона, еще долго оглядывалась, чтобы удостовериться в отсутствии слежки. 

В изгнании Беназир начала кампанию против генерала Зии — рассказывала всему миру о развернутых им репрессиях, о тысячах политзаключенных; издавала политический журнал «Амаль» («Действие»). В июле 1985 года она приехала на Французскую Ривьеру, чтобы после долгой разлуки встретиться с семьей. Вместо этого пришлось готовиться к похоронам: один из ее братьев был найден мертвым. Несмотря на опасность (семья полагала, что это дело рук агентов Зии), Беназир твердо решила, что похоронит брата в родной земле.

В аэропорту Карачи ее встречали около 10 000 человек. После похорон Беназир Бхутто снова оказалась под домашним арестом и вышла на свободу лишь несколько месяцев спустя. Ее встречали более 2 млн пакистанцев, одетых в красное, зеленое и черное — цвета Пакистанской народной партии. Они кричали «Да здравствует Бхутто!», бросали в воздух лепестки роз и гирлянды цветов. Стоя в кузове грузовика, Беназир обратилась к ним: «Вы хотите свободы? Вы хотите демократии? Вы хотите революции?» Толпа заревела в ответ. 

Генерал Зия позже скажет: оставить Беназир в живых было его главной ошибкой.

Лидер

В предстоящей политической борьбе Беназир нуждалась в партнере. Многие члены ПНП были не готовы видеть во главе партии женщину. Замужество сделало бы ее более привлекательной для пакистанских избирателей. «Брак по договоренности был ценой, которую я должна была заплатить за политический курс, который взяла моя жизнь», — говорила потом Беназир. В середине 1987 года она объявила имя избранника — им стал Асиф Али Зардари, принадлежавший к семье богатых заминдаров. Свадьба больше была похожа на рок-концерт. Беназир пошла против традиции и оставила свою девичью фамилию. 

Генерал Зия надеялся, что из-за беременности Беназир не сможет участвовать в выборах в Национальную ассамблею 1988 года. Но сам он до них даже не дожил — погиб в авиакатастрофе. Когда это случилось, на улицах люди радостно кричали «Зия мертв!», автомобили непрерывно сигналили. 

ПНП победила на выборах, и Беназир Бхутто стала премьер-министром. Она освободила политзаключенных, отменила цензуру. Студенческие группы, политические организации и профсоюзы больше не были под запретом. Однако во власти оставалось немало сторонников генерала. Военные следили за каждым шагом Бхутто, ожидая ошибки и шанса для переворота. Ей пришлось пойти на уступки и не сокращать военный бюджет, несмотря на то что правительству требовались средства на социальные проекты — финансирование 18 000 школ, электрификацию 40 000 деревень. 

Правительство Бхутто не смогло выполнить все свои обещания. Например, сохранилась проблема гендерного насилия: хотя сама Беназир выступала за равноправие (что вызывало неприятие у последователей шариата), создать эффективные механизмы для защиты женщин она не смогла. Показания одного мужчины в суде были равноценны показаниям двух женщин. Если женщина становилась жертвой убийства, компенсация, которую получали ее родственники, была в два раза меньше, чем если бы убит был мужчина. Женщины, подвергшиеся изнасилованию, должны были заручиться свидетельскими показаниями четырех мужчин. Чаще всего это было невозможно, поэтому большинство изнасилований оставались безнаказанными. Пострадавшие под давлением вынуждены были признать, что вступали с насильником в сексуальную связь добровольно. Если женщина была замужем, это уже трактовалось как супружеская измена.

Кроме того, Беназир и ее мужа обвиняли в коррупции, мошенничестве и отмывании денег. Али Зардари получил прозвище Мистер Десять Процентов — якобы такова была его доля в коррупционных сделках. Беназир заявляла, что все эти обвинения сфабрикованы. Последней каплей стал 1990 год: этническая напряженность в провинции Синд переросла в беспорядки, теракты унесли жизни 500 человек. Вскоре Беназир была отстранена от занимаемой должности.

Второй шанс появился у Бхутто в 1993 году, когда ее снова избрали премьер-министром. Став более уверенной и твердой, Беназир продолжила строительство школ и электрификацию, запустила программу борьбы с голодом и бедностью. Новым политическим соперником неожиданно стал ее брат Мир Муртаза, который видел преемником отца себя, а не сестру. Мать оказала поддержку сыну. Но в 1996 году Мир Муртаза был застрелен полицейскими возле собственного дома. Поползли слухи о том, что с ним расправилась Беназир, не желавшая уступать власть.

В том же году президент Фарук Легари отправил ее в отставку, обвинив в коррупции, кумовстве, препятствовании суду, неэффективном управлении и причастности к убийству брата. 

В 1997 году партия проиграла выборы, а через два года Бхутто и ее муж были приговорены к пяти годам тюремного заключения и оштрафованы на 8,6 млн долларов. Али Зардари оказался в тюрьме, а Беназир Бхутто успела выехать за границу. Вместе с тремя детьми она поселились в Дубае.

В изгнании она не оставляла мысли о реванше. В октябре 2007 года Беназир Бхутто заключила сделку с президентом Мушаррафом: согласилась поддержать его переизбрание, надеясь сама стать премьером в третий раз (хотя закон разрешал занимать этот пост дважды). На Мушаррафа давил Запад, да и люди в Пакистане устали от правления военных. 

Она прибыла в Карачи 18 октября 2007 года, чтобы подготовиться к выборам, которые должны были пройти через три месяца. Ее снова встречала толпа. Когда в этой толпе прогремели взрывы, погибли по меньшей мере 139 человек, более 400 получили ранения.

Бхутто осознавала опасность, но не намеревалась сдаваться. 27 декабря 2007 года она появилась на митинге в городе Равалпинди. Закончив свое выступление, она села в машину — бронированный внедорожник Land Cruiser с люком в крыше. Она открыла его и поднялась, чтобы помахать рукой пришедшим на митинг людям. 

Раздались выстрелы. Бхутто быстро нырнула в машину. Слева от внедорожника взорвалась бомба. 

Тяжело раненную Беназир Бхутто срочно доставили в больницу. Она умерла на операционном столе. Ее похоронили в семейной усыпальнице — рядом с отцом и братьями.

После ее смерти по всей стране вспыхнули беспорядки. За Бхутто стояли миллионы пакистанских девушек и женщин, которые смотрели на ее жизнь, ее решимость, ее настойчивость перед лицом всех трудностей. В завещании Беназир указала имя своего преемника в качестве лидера партии — 19-летнего сына Билавала. Однако тот был слишком молод, поэтому ПНП возглавил его отец. Асиф Али Зардари стал президентом Пакистана в 2008-м. 10 марта 2024-го начался его второй президентский срок.

Комиссия по расследованию убийства Беназир Бхутто не назвала имен заказчиков и исполнителей, однако считается, что к смерти политика могли быть причастны как военные, которые были ее политическими оппонентами, так и исламистские группировки, для которых она — с ее амбициями и намерением добиваться расширения прав женщин — была идейным врагом.