Детский мир

На аукционе я с удивлением обнаружила, что там полно народу, прямо ажиотаж: совершенно другой мир, новые люди. Мы так много работаем, и очень важно иногда переключаться». Анастасия собирает детские портреты советского периода. Специального искусствоведческого образования у нее нет: в детстве ходила в художественную школу, но, когда нужно было принимать решение, куда поступать, перевесил прагматизм — стала экономистом. С тех пор кисть в руки она не брала ни разу.

Коллекционирование началось случайно: шесть лет назад муж Александр подарил Анастасии на день рождения карандашный рисунок художника Григория Журавлева 1963 года. Работа называется «Кто лучше», на ней изображены мальчик и девочка. Через полгода после этого на блошином рынке на Тишинской площади супруги забрели в павильон одной из галерей и среди выставленных там работ увидели портрет школьника кисти Людмилы Скубко-Карпас. Хозяин галереи Леонид Шишкин рассказал немного о художнике и его работе, в результате портрет перекочевал в новые руки. «Только в тот день в нашем сознании вдруг возникла идея — почему бы не посмотреть, что еще есть в этой теме», — вспоминает Осипова.

Настоящий коллекционерский азарт возник не сразу, поначалу дела шли очень медленно. Редкие свои приобретения семья развешивала на стенах подмосковного дома. Стены в нем деревянные, и принципиально менять интерьер не было необходимости. И только когда накопилось не меньше десятка работ, Анастасия поняла, что хочет создать настоящую коллекцию.Сейчас в собрании супругов более ста работ примерно шестидесяти русских, украинских, башкирских и татарских художников, работавших в 1930–1970 годах, при этом большая часть работ написана в 1950–1960-х.«Думаю, мы ограничились этим периодом, потому что ощущаем в работах частицу нашего детства, приятное напоминание о близкой эпохе», — говорит Осипова. В советских детских портретах она обнаружила выигрышную особенность: им, в отличие от «официальных» работ художников, присущи вольный стиль и непосредственность. Рисуя детей, не нужно было следовать строгим канонам, и это было в определенном смысле отдушиной для многих художников. Моделями, как правило, выступали их дети или дети знакомых.

Первые шаги

Вначале семья скупала «все подряд», Осиповой хотелось пополнить коллекцию как можно большим числом работ. Но со временем супруги стали избирательнее. Анастасия обзавелась книгами по советскому искусству. Она пользуется справочниками, изданными на Западе, и регулярно покупает на книжных развалах каталоги Союза художников СССР. «Каждый раз, когда в поле моего зрения появляется работа неизвестного мне художника, я для начала провожу небольшое исследование. Честно говоря, к мнению экспертов мы вообще не прибегаем, разве что за советом. Решение о покупке принимаем сами», — говорит Осипова.

Она не скрывает, что главным критерием выбора по-прежнему остался принцип «нравится — не нравится». Поэтому в загородном доме мирно соседствуют работы художников «первого эшелона» и малоизвестных широкому кругу живописцев. Например, в коллекцию Осиповой попало несколько полотен знаменитого художника Федора Решетникова — его картина «Опять двойка» украшала все советские хрестоматии.

Некоторые работы приобретались эмоционально: одно из полотен Бориса Шолохова супруги купили, потому что им показалось, что девочка на портрете очень похожа на их собственную дочь. Осипова признается, что это самая любимая ее работа. В собрании есть и полотно с историей — эскиз к картине «Павлик Морозов» художника Никиты Чебакова. В процессе подготовки к работе над большим полотном художник сделал несколько эскизов с разными детьми. Герой картины из собрания Осиповой на финальное полотно не попал. Настоящим кладом стал для собирателей художник Борис Шолохов, который несколько лет писал портреты детей в «Артеке» и оставил много этюдов.

Азарт растет

Долгое время работы попадали в коллекцию Осиповой только через знакомых галеристов. Но не так давно собирательница впервые попробовала свои силы на открытых торгах. Аукционный дом «Совком» выставил на продажу эскиз к упомянутой выше картине «Павлик Морозов». «Мы очень серьезно бились с одним товарищем. В процессе этой борьбы первоначальная цена на эскиз выросла в два раза. В итоге он все-таки сдался. А я поняла, что, когда впадаю в азарт, мне крайне сложно остановиться. После аукциона мой противник подошел и спросил: «Ну, может быть, вы все-таки мне ее отдадите?» Но я сказала «нет», — вспоминает Анастасия. Второй аукцион тоже оказался удачным. Дополнительный азарт борьбе придал тот факт, что соперником Осиповой оказался француз, и ей очень не хотелось, чтобы советская работа уехала из России. В итоге мальчик с теннисной ракеткой кисти Бориса Коржевского тоже переехал на дачу к Осиповым.

Анастасия утверждает, что в собирательстве никогда не преследовала коммерческих целей. «Через 50 или 100 лет эта коллекция будет иметь прежде всего историческую ценность. Это слепок эпохи — лица, предметы интерьера, одежда, головные уборы. Мне хочется оставить что-то ценное для потомков», — говорит она. Стоимость работ в коллекции достаточно скромная: небольшие этюды приобретены за 10 000 рублей, основная часть полотен собрания стоит от 30 000 до 60 000 рублей, а самая дорогая картина — художника Решетникова — обошлась супругам примерно в 150 000 рублей.

Со временем Анастасия нащупала собственные способы поиска новых экспонатов в коллекцию. Например, узнав, что у художника Аркадия Пластова много жанровых работ, где присутствуют дети, она пустилась на поиски эскизов к этим полотнам — ведь такой формат как нельзя лучше подходит для ее коллекции. Правда, найти подходящий экземпляр пока не удалось.

Осиповы признаются, что пока не встретили прямых конкурентов — других собирателей советского детского портрета. Однако неожиданно они обнаружили крупную «прореху», через которую из России утекают в том числе и интересные для их коллекции работы: общаясь как-то с наследником одного из петербургских художников, Анастасия услышала, что скупкой работ советского периода серьезно интересуются китайские коллекционеры, а петербургские галеристы часто организуют в Китае выставки. Оказалось также, что продавать работы в Китай существенно выгоднее, чем пробиваться на московский рынок.

Еще одна проблема, с которой со временем столкнулись коллекционеры, — помещение. Пока все работы еще умещаются в дачном доме, но уже висят настолько плотно, что воспринимать каждую картину в отдельности практически невозможно. «Многие коллекционеры стараются не собирать портреты или по крайней мере не хранят их дома. Ведь это изображения чужих людей. Но наша коллекция создает позитивное настроение. Помню ощущение пустоты, когда мы отдали картины на выставку. Очень хотелось, чтобы они скорее вернулись обратно. Наша коллекция стала частью дачной атмосферы. Мы среди картин отдыхаем», — признается Осипова.

Продолжение следует

Людям, которые планируют заняться коллекционированием, Осипова советует в первую очередь определиться с целью и с местом для хранения будущего собрания. «Каждому коллекционеру хочется, чтобы это было что-то уникальное. Такую жилу достаточно сложно найти. Трудно сделать так, чтобы тема давала возможность развиваться и одновременно не ограничивала», — говорит Анастасия.

Коллекция есть. Но что же дальше? Супруги пока представляют себе лишь ближайшую перспективу — нужно составить каталог собрания. Для этого их дочь написала специальную программу. На данный момент у собирателей есть лишь небольшой буклет с изображением пары десятков работ, изданный перед их единственной пока выставкой в 2011 году.

«Друзья-галеристы пытаются убедить нас расширить формат собрания — по времени или по тематике. Они утверждают, что в такой узкой нише мы не сможем удержаться долго, — делится Осипова. — Честно говоря, я не думаю, что работы исчезнут, но со временем находить их становится все сложнее и сложнее. А может быть, мы просто становимся более требовательными».