Теснота и инфернальные машины: как кинематограф обнажает наш страх перед будущим
Взбунтовавшаяся природа
Один из наиболее частых сюжетов. От пыльных бурь в «Интерстелларе» и всечеловеческого бесплодия в «Дитя человеческое» до брошенных городов и живописных свалок в «Бегущем по лезвию» — древний, хтонический страх перед силами природы возрождается в менеджерах и программистах. В глубине души мы понимаем, что каждый стаканчик кофе, каждая трубочка для коктейля, да и вообще весь современный образ жизни — предательство по отношению к нашей планете, и ждем от нее мести.
Теснота
Будь-то мрачное подземелье «12 обезьян» или видео-стены технологичной каморки в эпизоде «15 миллионов заслуг» «Черного зеркала» — фантазии о том, что пространство станет роскошью не так уж далеки от реальности: уплотнение жизни в мегаполисах и квартиры по 20 квадратных метров уже строятся не где-нибудь, а в Москве. Раздвоение, которое принесла виртуальность, нашло отражение в «Матрице», где физический мир оказывается и вовсе необязателен.
Сон разума
Самая неожиданная фантазия на эту тему — фантасмагорический фильм «Конгресс» по книге Станислава Лема с Робин Райт в главной роли. Мир реальный в нем отделен от мира грез мультипликацией, и после глобальной катастрофы люди все чаще делают выбор в пользу сказки. Эту неоднозначную обозначил еще Платон в своей «пещере» — где проходит граница между истиной и иллюзией, и всегда ли мы хотим видеть правду. Еще одну развилку показывает драма Спайка Ли «Она», где в благополучном и материально совершенном мире оказывается, что подлинные чувства вызывает искусственный интеллект. Пока институт семьи переживает кризис, время задаться вопросом: что придет на смену идее романтической любви — изобретению последних пары веков — и не будет ли этот наркотик опаснее?
Предельное расслоение
Кастовость с наибольшим размахом показано в «Голодных играх», где пролетарий может выживать, только участвуя в немыслимо жестоком шоу — которое, к тому же, является единственным социальным лифтом для выживших.
«15 миллионов заслуг» — о том же. Шикарный вид из окна, который становится доступен герою после того, как он становится звездой шоу, выводит на новую высоту извечную пространственную иерархию, от которой так старался уйти модернизм XX века: стандартизированных нищеты и богатства. Есть что-то страшное в этом образе точно отмеренной роскоши, предназначенной для определенной точки в системе общественных координат — начинаешь скучать по малиновым пиджакам и их обладателям, способным перевернуть с ног на голову само понятие роскоши.
Бесконечное ретро
Сюжет может быть, не самый частый, но более чем вероятный. Глядя на то, как сейчас мода повсеместно вспоминает 1970-е, начинаешь верить костюмам и галстукам «Гаттаки» на фоне филигранно подобранных зданий. Тем временем ковбои и их девушки в «Мире дикого запада» возвращают скучающим по острым ощущениям топ-менеджерам свежесть чувств и опьянение адреналином, самим сюжетом задавая сложный вопрос о человечности в киборгах, и о том, где заканчиваются люди и начинаются боги. Не похож ли робот, залезающий в собственные настройки, на современного человека, с помощью психологии и медицины получившего возможность «пересобирать» себя заново? «Рассказ служанки» показывает еще более глубокую ностальгию — по «старым добрым» временам, никогда не существовавшим.
Потеря первенства
Человек боится собственных возможностей и того, куда может завести его прогресс, еще сильнее, чем природных катаклизмов. Искусственный интеллект поработивший человечество — один из главных мотивов мрачных техно-фантазий. Инфернальный компьютер HAL из «Одиссеи 2001 года» полностью захватил власть над героем. Робот в «Луна 2112» показывает астронавту галлюцинации. Красивая кукла с нечеловеческим интеллектом из «Мира Дикого Запада». Искусство и кинематограф в частности всегда вступает в контакт с коллективным бессознательным. Истории, которые мы так жадно смотрим с экрана, обнаруживают очевидное — мы боимся собственных созданий. Возможно, отчасти потому, развитие искусственного интеллекта может поставить перед человечеством вызов — суметь договориться. А люди знают, что обычно они с этим не очень хорошо справляются.