«Только закрываться или адаптироваться»: выживет ли социальный бизнес в России

За первые пять месяцев 2022 года количество социальнопредпринимательских проектов на Planeta.ru увеличилось в два раза, а собрали они на 86% больше в сравнении с прошлым годом — несмотря на то, что общее количество проектов на платформе снизилось на 16%, а общий сбор упал на 20%. По данным опроса Фонда региональных социальных программ, 84% респондентов из числа социальных предпринимателей отметили, что ощущают влияние новых экономических реалий на бизнес. Упала покупательская способность населения, выросли цены на сырье, оборудование, расходные материалы, появились проблемы с логистикой, а из-за блокировки популярных соцсетей снизилась возможность бизнеса привлекать новых клиентов.  Выход социальных предпринимателей на платформы, в том числе краудфандинговые, может быть связан с тем, что бизнес сейчас ищет не только дополнительные инвестиции, но и новые каналы продвижения. 

Мы узнали у четырех социальных предпринимательниц, что они делают сейчас для минимизации потерь — и как видят ближайшее будущее социального бизнеса в России.  

Дарья Алексеева, директор благотворительного фонда «Второе дыхание» и сети одноименных магазинов:

Мне кажется, выживание социального предпринимательства зависит только от конкретного бизнеса — и команды, которая этот бизнес делает. Если до кризиса команда и руководитель воспринимали социальные цели как нагрузку, обременяющий фактор, отдаляющий их от максимизации прибыли, то сейчас их дела безусловно будут идти хуже. Это связано с дополнительными рисками и барьерами, которые сейчас появились, — в некоторых случаях это может быть, например, рост цен и проблемы с поставками. Но если импакт — это, наоборот, та составляющая, что «драйвит» команду, помогает лучше продавать, объединяет в сообщество как команду, так и клиентов, то у такого бизнеса, на мой взгляд, сейчас много преимуществ. Люди не откажутся от таких услуг и товаров, так как это дает им дополнительную устойчивость, делает их жизнь лучше. 

Что касается «Второго дыхания», то, конечно, сейчас наша ситуация сильно ухудшилась. Мы 8 лет развивали отношения с крупным бизнесом и почти все наши партнеры из fashion-ритейла сейчас приостановили работу в России (фонд «Второе дыхание» развивает в стране инфраструктуру сбора ненужной одежды, которая затем отправляется нуждающимся. —  Forbes Life). Поэтому 800 пунктов приема, которые мы открыли за прошлый год совместно с крупными сетями в 53 городах России, сейчас не могут функционировать должным образом. То есть мы откатились на несколько лет назад, и люди, которые начали сдавать свои вещи в переработку в крупных и средних городах, где раньше не было таких проектов, снова не имеют возможности это делать. Также многие ушедшие компании были нашими клиентами и оплачивали наши услуги, делая наш бизнес более устойчивым. Cамое важное для нас сейчас — перестроиться и найти новых партнеров среди тех, кто остался. То есть на самом деле варианта всего два: или закрываться, или адаптироваться к новой реальности. Мы идем по второму пути и ищем других партнеров, которые продолжают работать в России и хотят делать социальные проекты качественно и дешево. Мы даже бодры, нас эта ситуация дополнительно зарядила. Работаем. 

Как помочь: сдать вещи на переработку в одном из пунктов приема; купить одну из вещей капсульной апсайкл-коллекции; оформить ежемесячное пожертвование в пользу фонда.

Ольга Барабанова, попечитель благотворительного  фонда «Продвижение» и основательница компании по производству эргономичных колясок для взрослых и детей Kinesis:

Конечно, заранее подготовиться к ситуации, в которой мы оказались сейчас, нельзя. Недавние события сильно сказались на нашей работе — например, мы вынуждены были запустить краудфандинговую кампанию. У нас нет уверенности в том, что в ближайшее время мы не потеряем возможность покупать качественные колеса для наших колясок — в России нет ни одного завода, который производил бы такие. Мы можем — и мы бы очень хотели — производить колеса сами. За три года нашей работы мы много раз запрашивали поддержку у государства, но все безрезультатно. Чтобы получить медицинское удостоверение, мы за два года только на официальные пошлины потратили более 2,5 млн рублей, но его у нас до сих пор нет. По конструкции коляска не так уж сильно отличается от велосипеда — при этом, чтобы производить коляски для людей с ограниченной подвижностью, медицинское удостоверение нужно, а для производства велосипедов — нет. Даже если это велосипед для детей с ДЦП.  

У нас нет ощущения, что поддержка сейчас откуда-нибудь на нас свалится. Мы как рассчитывали на себя, так и продолжаем это делать. Сейчас нам понятно, что мы должны еще больше работать с нашими донорами — обычными физлицами, социально ответственными людьми. Я уверена: социальное предпринимательство может выжить, только если как можно больше людей будет его поддерживать. У нашего фонда, например, есть 300 подопечных, помощь которым мы оказываем именно благодаря пожертвованиям. Для нас самое важное — маленькие и регулярные платежи, помогающие нам планировать свою работу. Чем раньше ребенок получит коляску, тем лучше и качественнее в дальнейшем будет жизнь всей семьи. В марте у нас был катастрофически низкий сбор — 10% от нашего общего плана. Сейчас показатели выравниваются, но все еще далеки от целевых. Поэтому, чтобы подстраховаться на полгода-год, мы запускаем дополнительные акции и пытаемся обеспечить себе возможность работать дальше. Потому что, если наш иностранный партнер, поставщик колес для колясок, не сможет больше с нами сотрудничать, весь проект придется закрыть. 

Как помочь: поддержать сбор на закупку партии колес для инвалидных колясок или купить мерч фонда.

Мария Грекова, создательница кафе «Огурцы» и инклюзивных мастерских «Простые вещи», идеолог кластера «Нормальное место»:

Месяц назад мы открыли в Санкт-Петербурге инклюзивный кластер «Нормальное место». Площадка набирает обороты, сетка еще не полностью занята, но событий очень много: мы проводим корпоративные мероприятия для бизнеса, готовим серию мастер-классов для жителей города, а в июле проведем большой фестиваль «Фонарь». Единственный форс-мажор, который случился у нас за последние месяцы, — слетели сроки открытия первого этажа и, соответственно, сам запуск площадки. Это связано и с политическими событиями, и с внутренними решениями команды: риски сейчас многократно возросли, поэтому нам нужно было заново все просчитать — и понять, сколько именно в финансовом плане мы готовы вложить в проект. Некоторые наши партнеры уехали из страны. Другие пока не уехали, но уже не могут с нами сотрудничать. Естественно, это сильно сказывается на нашей работе. Никакого антикризисного плана мы не придумали, кроме как просто не останавливаться и продолжать работу. Это одинаково важно и для наших сотрудников, и для наших подопечных — сейчас им всем нужна дополнительная поддержка.

У меня нет уверенности в том, что будет дальше. С одной стороны, хочется думать, что социальное предпринимательство будет расти, так как в кризисное время люди ищут смыслы во всем — в том числе в продуктах и услугах, которыми они пользуются. С другой — многие люди сейчас оказались в таком положении, что им нужно финансово обезопасить себя и свою семью. Они будут экономить, а это, соответственно, отразится на нашей прибыли. Нужно помнить, что социальное предпринимательство и в спокойные времена вещь непростая и не гарантирующая большой прибыли. Да, это тоже предпринимательство, а значит, и «про деньги». Но, как правило, организовать такой бизнес намного сложнее, чем «обычный»:  и риски выше, и ответственности больше.

Как помочь: купить изделия инклюзивных мастеров; провести выходные в «Нормальном месте»; выпить кофе в инклюзивном кафе «Огурцы».

Юлия Володина, директор «Школы профессий» и основательница инклюзивного кафе «Разные зерна»:

Несмотря на сложную обстановку, мы с командой все равно решили запустить крауд-сбор  на открытие в Москве инклюзивного кафе «Разные зерна». К запуску проекта мы серьезно готовились. Это очень трудоемкий процесс — даже в более благоприятных условиях все может измениться на каждом этапе: могут отмениться договоренности, расторгнуться партнерства; мы можем не собрать нужную сумму — и так далее. 

Необходимость открыть инклюзивное кафе назрела давно. Многие подопечные нашей «Школы профессий», люди с ментальными особенностями, выучились на поваров, а потом столкнулись с тем, что работы для них нет. Люди с ментальной инвалидностью нуждаются в особых условиях: сокращенный график, сопровождение специалистов и лояльный коллектив, который умеет взаимодействовать с такими людьми. Нам нужно было создать для подопечных место, где они могли бы себя реализовать. Открытие кафе стало логичным решением. Работа над этим проектом сейчас очень помогает моей команде — она заставляет сосредоточиться на большой задаче, вместо того чтобы рефлексировать по поводу событий, происходящих во «внешнем» мире. 

За два года пандемии мы выработали мощную закалку. Я поняла, что самое важное — ориентироваться на запросы людей. План такой: что бы ни происходило, ты смотришь на потребности целевой аудитории и подстраиваешь свой бизнес под запрос. Грубо говоря, если запретили офлайн, то идем в онлайн, запретили занятия в помещениях — идем с подопечными в поход. А если для людей с аутизмом мало рабочих мест — мы их создаем. Сейчас многие бизнесы, которые до этого реализовывали большие социальные проекты в России —  например, IKEA, — закрываются. Но важно понимать, что на замену им никто не приходит, поэтому работа НКО и социальных предпринимателей нужна еще больше. Я много общаюсь с коллегами из сферы социального предпринимательства. Это удивительные люди, которые делают свою работу несмотря ни на что. Они всегда будут искать способы продолжать свое дело. Для них — то есть для нас — это образ жизни.

Как помочь: поддержать краудфандинг на открытие «Разных зерен» в Москве; вместе с детьми присоединиться к летним мероприятиям «Школы профессий».