«Треугольник печали»: как победитель Канн пытается поженить капитализм и гендер

Рубен Эстлунд сделал карьеру на пассивно-агрессивной сатире, разглядывающей под микроскопом вопросы власти, гендера и капиталистических отношений. С каждым новым фильмом его комментарии становятся все более прозрачными и злыми. При этом пропорционально со злостью и очевидностью растут вручаемые ему призы: его комедия «Форс-мажор» об отце, который трусливо покинул семью в критический момент, получила приз жюри конкурса «Особый взгляд» (второго по значимости после главного) Каннского фестиваля; обаятельная сатира на мир искусства «Квадрат» принесла шведу первую «Золотую пальмовую ветвь» в тех же Каннах в 2017 году; а в этом году его опус на тему красоты, отношений полов и капитализма «Треугольник печали» сделал Эстлунда обладателем двух «Пальмовых ветвей», что удавалось немногим. 

Однако триумф режиссера в обоих случаях был немного приглушен — он попадал в программу в самые неудачные годы фестиваля. В 2017 году жюри под председательством Педро Альмодовара просто не из чего было выбирать — «Квадрат» оказался единственным приличным фильмом конкурса. В этом году французскому актеру Венсану Линдону не удалось привести свое жюри к общему знаменателю: победа «Треугольника печали» выглядела как откровенный компромисс. Но победителей не судят, а новому опусу Эстлунда удалось привлечь к себе внимание. Тем более некоторые критики считают его чуть ли не самым шокирующим фильмом года. Что же там такого страшного?

Карл и Яя работают моделями, несмотря на то что Яя гораздо успешнее Карла, второму все равно приходится платить за них обоих в ресторане, ведь он мужчина. У Яи нет иллюзий насчет их отношений — она хорошо проводит время с красивым Карлом, пока не найдет себе кого-нибудь посостоятельнее, а тот, наоборот, верит в большую и чистую любовь. 

Вместе они отправляются в дорогой круиз, где можно встретить богачей на любой вкус: от британских производителей оружия до русского продавца удобрений. Капитан роскошной яхты — заядлый марксист (Вуди Харрельсон), находящийся в перманентном запое. Жизнь на судне идет своим чередом — богачи от скуки чудят, обслуживающий персонал исполняет любой каприз, — пока неожиданное событие не заставляет всех пересмотреть их место в сложившейся пищевой цепочке.

Маркетинговая кампания картины настоятельно пытается нас убедить, что основное действие проходит на роскошной яхте, однако это все лишь второй акт довольно длинного (2,5 часа) фильма. Первый акт служит как большое введение в темы гендера, отношения полов и экономических связей между ними. Второй отвлекается на краткий анализ экономических систем с дружеским пьяным баттлом между американским марксистом и русским капиталистом, а третий служит фантазией о том, что случилось, если бы люди вдруг освободились от навязанных им обществом экономических и гендерных ролей. Все это звучит увлекательно, если бы не довольно неуклюжее исполнение. 

«Треугольник печали» похож на конспект из разрозненных идей, шуток и анекдотов, который худо-бедно оформляется в рыхлое художественное высказывание, не особо блещущее откровениями. Местами получается забавно, местами остроумно, но чаще всего пресно. Эстлунд достиг в своей злобной критике крайности, вырубая вечные истины топором, чтобы смысл дошел даже до самых непонятливых. От обаятельной иронии, скрытой издевки и интригующего подмигивания не осталось и следа — режиссер перешел на крик.

По версии Эстлунда, гендер настолько сильно связан с экономическими отношениями, что изменить его роль невозможно без тотального передела системы. Взаимодействие между полами ничем не отличается от купли-продажи, и доминирует всегда тот, у кого больше ресурсов. Обладатель ресурсов всегда диктует правила игры, и в версии шведа, неважно, какого он (она, они) пола. 

Историк, писатель Юваль Ной Харари в своей книге «Sapiens. Краткая история человечества» утверждает, что ученые смогли найти объяснение всем явлениям человеческой цивилизации — от религии до аграрной революции, — но так и не смогли понять, почему общество выбрало патриархат. Некоторые считают, что даже с экономической точки зрения матриархат был бы более эффективен, однако на протяжении тысячелетий женщины добровольно находятся под гнетом мужчин. Эстлунд считает, что пол в данном случае не так важен, потому что тот, кто находится у власти, всегда будет ей злоупотреблять. И в данном случае его эксперимент с перераспределением гендерных ролей становится одним из самых любопытных в фильме. Однако, как и все другие идеи в «Треугольнике печали», эта мысль тоже не доведена до конца.

Как круиз на яхте — не центральный и далеко не самый любопытный сегмент фильма, так и Вуди Харрельсон, появляющийся на короткие десять минут, не главная его звезда. Златко Бутич в роли обаятельного подонка Дмитрия, русского продавца экскрементов (куда уже буквальнее), легко перетягивает одеяло на себя. Герою абсолютно невозможно сопротивляться, потому что он прекрасно знает, насколько он аморален, и ничуть этого не стесняется. Выходец из бывшего коммунистического блока предсказуемо окажется самым гибким и живучим. 

Еще одно неожиданное открытие — Долли Де Лион в роли обычной работницы Эбигейл. Наверно, она единственный персонаж в фильме, который еще не растерял человеческие черты, хотя и это ненадолго. В остальном «Треугольник печали» работает как типичный для Эстлунда фильм: неловкие ситуации, намеренная пытка скукой, дискомфортная, раздражающая камера, никаких художественных изысков, немного поднадоевшая бравада и какие-то уж совсем банальные способы шокировать публику. Если последствия коллективного отравления на лодке — самое шокирующие, что есть в кино в этом году, то с сожалением придется признать, что провокаторы, как и сам кинематограф, обмельчали. 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции