Задержание Михаила Абызова побудило многих проводить параллели с делом Baring Vostok и искать в них скрытый смысл. И в том, и в другом случае обвинения известному бизнесмену, недавно приехавшему из-за рубежа, были предъявлены по одной и той же статье. Не являются ли эти события, как принято сейчас выражаться, «звеньями одной цепи»?
Сходство этих историй, несомненно, состоит в обвинениях в мошенничестве. Оба бизнесмена привлекаются по ст. 159 ч. 4 — «Мошенничество». К сожалению, эта статья стала универсальным орудием правоохранительных органов против бизнеса — недаром ее называют «резиновой». При этом Абызову вменяется еще и статья 210 — «Организация преступного сообщества». Комбинация из этих двух статей ранее фигурировала в деле братьев Магомедовых.
Свое мнение по делу Абызова я попытаюсь сформулировать в ближайшее время, чтобы доложить его бизнес-омбудсмену Борису Титову. Однако вся информация по делу Майкла Калви у нас есть, и я могу сказать, что эта ситуация совершенно иная. В случае дела Baring Vostok мы сразу же получили обращение адвокатов и включились в его поддержку, потому что ситуация была для нас предельно прозрачной. Мы провели экспертизу и считаем, что избранная мера пресечения в отношении Майкла Калви и всех фигурантов дела Baring Vostok незаконна. Что касается Абызова, не было ни обращения адвокатов, ни документов, позволяющих судить о законности меры пресечения.
Однако есть одно очевидное отличие, на которое я могу указать уже сейчас. После ареста Майкла Калви в бизнес-сообществе возникла заметная тревожность. Такой накал эмоций мы наблюдали впервые за последние годы, и ее причины ясны: Baring Vostok — открытый публичный бизнес, отношение к которому в деловой среде очень позитивно. Лично Майкл Калви имел безупречную репутацию, и его арест не мог не обеспокоить многих. Такой мощной поддержки я не могу вспомнить за все время моей совместной работы с Борисом Титовым в качестве Общественного уполномоченного. Это дело было чистой воды экономикой. Существовал, как принято говорить, «заказ»: никто не скрывал и не скрывает по сей день, что речь идет о споре двух коммерческих структур.
В деле Михаила Абызова мы пока не можем говорить о том, что ситуация в чем-то схожа. В этой истории пересекается и работа в правительстве, и вывод средств в офшорные компании. И если Калви все поддерживают и после его ареста бизнес реально напрягся, то по делу Абызова мы пока такого не видим. Предприниматели не звонят и большого волнения не проявляют. Возможно, это связано и с методами ведения бизнеса, и с тем, что Абызов многими воспринимается как чиновник. Поэтому предпринимательское сообщество напрямую не ассоциирует его с собой.
Ситуация после ареста Калви была абсолютно иной. Там все видели: да, это бизнес. Каждый воспринимал случившееся, без преувеличения, как собственную беду. До сих пор многие звонят нам и интересуются шансами на пересмотр решения суда. Что касается ареста Михаила Абызова, то консенсусное мнение бизнес-сообщества пока не сформировалось. И если судить по реакции бизнесменов в первые сутки после публикации новости, это мнение может быть не таким уж однозначным.
Впрочем, окончательное мнение мы сможем составить только после поступления обращения к Борису Титову с подтверждающими документами. Все остальное пока лишь домыслы. Вероятно, многие крупные деятели и предприниматели сформируют свою позицию, только когда станет ясно, в чем именно Михаила Абызова обвиняют.