Ни что не за бытом

Это наш совместный проект с книжной серией «История глазами Крокодила. ХХ век», которую придумали журналисты Сергей Мостовщиков (бывший главред «Крокодила») и Алексей Яблоков. В марте выходит второй трехтомник серии. Он про 1938–1956 годы, то самое время, когда «зарвавшиеся бюрократы и мещане» с их буржуазными привычками оказались под строгим ироническим прицелом власти Советов. По просьбе Forbes Life главный редактор журнала «Мезонин», президент Объединения декораторов интерьеров Наташа Барбье посмотрела карикатуры разных лет и оценила, далеко ли мы ушли от советских обывателей.

1

— Правда, жить в этом доме неудобно, зато снаружи он, говорят, красив!..

«Крокодил», №00–01, 1955. Рис. К. Ротова

Перед нами одна из пародий на сталинский ампир с его торжественным размахом, обилием скульптур, парадным декором. (Как раз к середине 1950-х, после хрущевского постановления «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», все это стало предметом насмешек и гонений на высоких трибунах и в печати.) Интерьер на картинке не очень уютный, тяжеловесный, официальный, как в метро, но мгновенно узнаваемый: высокие потолки, лепнина, характерная люстра, паркет «елочкой». Центральный элемент здесь — угловое окно, вывернутое внутрь, за которым виднеется массивная фигура то ли рабочей, то ли колхозницы. Художник, выполняя вполне конкретный политический заказ, высмеивает те самые излишества, в жертву которым принесен комфорт обитателей привилегированного жилища. Сегодня, впрочем, многие готовы дорого заплатить за эти излишества — жить в сталинских высотках считается все так же престижно, как и полвека назад. Сталинский ампир давно стал синонимом хорошего тона не только в архитектуре, но и в интерьере — массивная мебель сделана на века, выглядит солидно и даже несет в себе какие-то черты советского ар-деко. Нужно только не забывать, что мебель эта часто делалась заключенными ГУЛАГа.

2 Сделала все, что могла

— Где же Додик?! Звонила в ресторан, в милицию, в вытрезвитель, больше уж не знаю, где искать.

«Крокодил», №25–26, 1956. Рис. Г. Валька

Когда-то у меня был альбом лучших карикатур «Крокодила» за несколько десятилетий, и эта картинка, напечатанная там среди прочих, почему-то особенно мне запомнилась. Это странно, потому что в ней нет ничего необыкновенного. Напротив — все слишком обычно. Типичная обстановка в стиле все того же советского ар-деко. Такие лампы, тумбочки, радиоприемники были в каждом доме, в том числе и моем. В 1960-е — начале 1970-х все эти вещи оказались на помойках, люди освобождались от бабушкиных сервантов и покупали новую мебель: более продвинутые — полированные чешские стенки, более консервативные и порой более состоятельные — тяжелые румынские буфеты и шкафы. В 1980-е годы помойки были переполнены антикварной мебелью, и те, кто понимал ее истинную ценность, подбирали и реставрировали. Я очень люблю старые вещи, потому что они хранят память о прошлом и их осталось очень мало. Я знаю много людей, которые коллекционируют маленькие фарфоровые статуэтки, посуду и даже мебель, которая когда-то стояла у наших бабушек и дедушек. В Москве помимо антикварных магазинов и блошиных рынков есть несколько складов, куда привозят и где распродают такие вещи, — настоящий рай для ценителей винтажа.

3 «Свой парень» (в семье нэпмана)

— А ведь и коммунисты бывают хорошие... Взять хоть нашего управдома, — сколько он нам добра сделал! И заборные книжки выхлопотал, и квартплату берет как с безработных, и от выселения спас. Жаль, что мало их таких в партии.

«Крокодил», №42, 1929. Рис. Ю. Ганфа

При взгляде на эту карикатуру почему-то вспоминаются стилизованные рисунки Рустама Хамдамова — портреты девушек с завитками и кукольными лицами, выполненные как будто одной линией. Хотя, конечно, главные персонажи здесь не люди, а вещи. Кресла с бахромой, обои с гирляндами, канделябры и гипсовый бюст на пианино — напоминание о быте начала ХХ века, остатки прежней роскоши, царившей в таких квартирах до революции и последующих «уплотнений».

4 Без вины виноватое

Ну, и зеркала нынче пошли — смотреть противно. Вот лет шестнадцать тому назад были действительно зеркала!..

«Крокодил», №35, 1933. Рис. А. Топикова (тема М. Глушкова)

Деревянный столик второй половины XIX века с позолотой, бронзовыми накладками и фигурной мраморной поверхностью — еще один привет из «капиталистического прошлого», следов которого уже через десять лет, к середине Великой Отечественной войны, почти не остается. Впрочем, в буржуйках гибла не только дореволюционная «рухлядь», но вообще все, что могло гореть, в том числе книги, картины, паркет. Осознание масштаба этих потерь пришло гораздо позднее. Так, во второй половине 1990-х было очень модно, особенно среди богемы, собирать уцелевшие предметы советского ар-деко, которого у нас, по большому счету, всерьез и не было… Один из самых важных и красивых стилей ХХ века прошел почти что мимо нас, поэтому интерес к нему возник с большим запозданием и сегодня еще не исчерпан.

5

— Откуда такие огромные цифры!

— С потолка!..

«Крокодил», №32–33, 1955. Рис. Е. Горохова

Поскольку карикатура датируется 1955 годом (самый разгар борьбы с излишествами), здесь концентрация всего того, что связано со сталинским ампиром в архитектуре, который к тому времени был объявлен «идеологически чуждым» советскому народу: колонны, сводчатые потолки, обилие лепнины и позолоты. Картинка, похоже, срисована с каких-нибудь дворцов или музеев, потому что мало напоминает настоящие образцы советского монументального классицизма. А вот ирония по поводу цифр, взявшихся с потолка, вполне уместна: известно, что на строительство семи московских высоток было потрачено больше, чем на восстановление всего послевоенного Сталинграда.

6 Жизнь миллионерская

— Скажите, здесь клуб миллионеров?.. 

— Здесь, сэр, но на сегодня все револьверы уже забронированы. Можете выброситься только в окно. Прикажете подсадить?

«Крокодил», №19, 1932. Рис. Ю. Ганфа

Очень забавная интерпретация эпохи Великой депрессии. Начало 1930-х годов, как известно, было временем, когда многие американские миллиардеры кончали жизнь самоубийством. Такой эталонный мужской клуб с дорогой выпивкой и модным интерьером — «идеальное» место, чтобы расстаться с жизнью. На карикатуре — все приметы нью-йоркского ар-деко: клубные кресла «честерфилд», большие окна, высокие потолки. Любопытно, что и современные мужские клубы классического толка выглядят, как правило, именно так — интерьеры, изображенные на карикатуре, морально не устарели. 

7 Под орех

...отделал... ...разделали.

«Крокодил», №19–20, 1950. Рис. Е. Щеглова

Перед нами богатый кабинетный интерьер позднесталинского времени: шторы с помпонами, ламбрекен, напольные часы с кукушкой, громоздкий письменный стол, деревянные панели на стенах и главный элемент обстановки — парадная люстра со стеклянной «бахромой», или «лапшой», состоящая из множества тонких стеклянных трубочек. Если их потерять или разбить — ни за что не восстановишь. Раньше такие трубочки делали, кажется, на заводах радиоаппаратуры, а теперь их уже никто не выпускает. Я столкнулась с этой проблемой, когда искала именно такую люстру в интерьер для дирижера Теодора Курентзиса. Нашла в одном антикварном магазине. А по дороге несколько стеклянных трубочек разбились, и мне пришлось потратить немало времени и сил, чтобы найти им замену.

8 Виды на благоустройство

Предгорсовета: — Кабинет отделан хорошо. Вот только вид из окон никудышный. Поскорей повесьте шторы.

«Крокодил», №06–07, 1946. Рис. И. Осмепова

Огромные письменные столы со множеством ящиков, обитые кожей или сукном, настольная лампа с абажуром и круглым выключателем, глубокие массивные кресла, все тот же паркет «елочкой» — продолжение темы сталинского ампира, но уже в официальных интерьерах. Забавно, что эти столы, которые до сих пор стоят в кабинетах многих российских чиновников (они действительно удобны и необычайно крепки — могут прослужить хоть сто лет), сначала появились у нас как шведские или американские столы-бюро еще в начале прошлого века, а позже стали характерной приметой именно советского стиля.

9

— Сдать ненужные вещи?..

Но у меня же все только самое необходимое!

«Крокодил», №04, 1930. Рис. М. Храпковского

«Крокодил» со второй половины 1920-х годов и почти до перестройки яростно боролся с мещанством, порой забывая настоящий смысл этого слова. Все, что касалось сферы уюта, комфорта, домашнего быта, расценивалось авторами журнала как мелкобуржуазное мещанство, недостойное советских людей. Художники старались как могли — иногда по делу, иногда нет. На этой карикатуре, которая лично мне кажется не слишком удачной, предмет сатиры — богатая по тому времени обстановка с набором вещей из еще недавнего дореволюционного прошлого, в большинстве своем погибших в годы войны.

10 Специальный номер о семье и браке 

Крокодил: — Не беспокойтесь! Будьте, как дома. Такими мы вас и зарисуем.

«Крокодил», №46, 1926. Рис. К. Ротова

Похожий интерьер был популярен в маленьких московских ресторанчиках, которые в большом количестве появлялись в середине нулевых и эксплуатировали тему домашних обедов. А в провинции и сейчас такие интерьеры встречаются, причем не в общепите, а в домах. Вещи, которые мы здесь видим, всем знакомы и потому легко узнаваемы: например, у меня дома стоит точно такая же тумбочка, что и на карикатуре Ротова. Венские стулья, на которых сидят обитатели квартиры, когда-то были чуть ли не на каждой даче и до сих пор очень популярны, и даже граммофон, который еще можно купить на любом блошином рынке, встречается в некоторых домах — правда, из проигрывателя грампластинок он давно превратился в предмет интерьера.

Автор: Ольга Мамаева