«На уровень 2019 года не вернемся»: президент «Каро» о кинобизнесе в новой реальности

— Как вы работаете после того, как многие зарубежные компании отказались показывать свои фильмы в России?

— На текущий момент посещаемость и выручка упали более чем на 40%. Ранее кассовые сборы распределялись так: 75–80% — иностранное кино и около 20% — российское. Ограничения распространились на 100% больших голливудских студий (Disney, Fox как часть Disney, Universal, Sony, Paramount). Но иностранное кино, которое принадлежит небольшим студиям, по-прежнему идет в прокате (это европейские картины или фильмы, созданные в копродакшене с американскими студиями). Большую роль сыграло информационное поле. В момент, когда ушли голливудские студии, у зрителей возникло ощущение, что в кинотеатрах больше нечего смотреть. Это основная проблема, с которой мы столкнулись. На самом деле выходило много неголливудских картин, и они продолжают выходить, но не обладают такой маркетинговой силой, которой обладали картины студий-мейджоров.

— Как именно происходила заморозка отношений с Голливудом?

— Некоторые компании официально заявили об уходе. Некоторые не делали никаких заявлений. Все временно приостановили кинопоказы  в России, но для бизнеса есть перспективы с обеих сторон, а главное, общее желание продолжить сотрудничество, когда это будет уместно. Важно помнить, что Россия — рынок номер один по посещаемости в Европе (по сборам — нет, из-за нестабильности курса). Это колоссальный объем, который ни одна бизнес-структура не заинтересована потерять.

— В каких-то кинотеатрах показали фильм «Бэтмен», хотя было объявлено, что премьеры не будет. С чем была связана неразбериха?

— «Бэтмен» успел получить прокатное удостоверение, но правообладатель не выпускал картину в прокат. И показ картины был инициативой отдельных кинотеатров. Они открыто говорили о правовом обосновании своей позиции, но в «Каро» мы не показывали «Бэтмена». 

— Чем вы планируете заполнять образовавшуюся нишу? 

— Сейчас у нас в прокате 30% иностранного контента, о котором я уже упомянула. Мы налаживаем более тесную работу с дружественными странами, а также с теми рынками, с которыми раньше не сотрудничали. В частности, с Латинской Америкой, Турцией, с некоторыми азиатскими странами, но эта работа требует времени. Российский зритель привык к определенному киноформату, к определенной маркетинговой кампании, а переориентация рынка требует от полугода до года. 

При этом маркетинг изменился кардинально: ушли многомиллионные бюджеты, которые тратились на продвижение голливудских фильмов, а каналы, которыми маркетологи пользовались раньше, сейчас недоступны. Например, покупка таргетированной рекламы в соцсетях теперь ограничена (компания Meta, которой принадлежат Facebook и Instagram, признана экстремистской, ее деятельность в России запрещена. — Forbes Woman). Сейчас со стороны студий, дистрибьюторов, рекламных агентств идет работа по поиску новых каналов коммуникации с аудиторией. 

— Потребление контента изменилось?

— Нет, мы видим, что интерес людей остается стабильно высоким. Это вполне объяснимо: люди начали испытывать психологическую необходимость отвлекаться. Мы рассчитываем, что после налаживания контентной линейки и маркетинга зритель начнет возвращаться в кино. Но на уровень 2019 года в ближайшее время мы не вернемся, это факт. 

— Люди в Советском Союзе ходили на индийские фильмы, к Болливуду была особая любовь. Каким образом это может вернуться сейчас?

— У этих картин определенная специфика, нельзя сказать, что они быстро начнут пользоваться спросом, потому что эти ленты не всегда подходят нам по культурному коду. Но сейчас в мире много копродакшена, появляются фильмы, сделанные Индией или Кореей с участием европейских и американских актеров. В таком случае нашим зрителям легче их воспринимать.

— Сможет ли российское кино импортозаместить голливудское? 

— Шестого октября вышел фильм «Сердце Пармы» — это фильм-открытие на ММКФ, который имеет серьезную маркетинговую поддержку. Это первое большое кино в нашей новой реальности. Двадцатого октября выходит еще один масштабный проект «Средневековье», 27-го выходит «Либерея», 3 ноября выходит проект «14+ Продолжение» — на мой взгляд, одна из лучших картин для молодежи за последние лет пять-семь лет. Ближе к новому году, 8 декабря, выходит «Щелкунчик». 22 декабря выходит фантастический фильм «Мира». В декабре — пятая часть фильма «Иван Царевич и Серый Волк», который по-прежнему очень любим зрителями. И 1 января выходит семейный блокбастер «Чебурашка». Эти фильмы будут драйвить спрос и формировать параллельный интерес. Не такой, как к большим картинам, но как к фильмам, которые совершенно точно заинтересуют зрителя.

— Давайте поговорим о стратегии, которую выбрали очень многие кинотеатры, — ретроспективах. Это эффективно?

— Для наших кинотеатров показ альтернативного контента не что-то новое. Мы занимаемся этим с 2017 года в рамках проекта «Каро.Арт». Всегда есть зритель, который хочет смотреть другое, более сложное кино. 

Это не всегда артхаус, речь о том, что мы делаем из фильмов некое специальное событие. Есть большое количество картин, которые выходили в наш прокат и до сих пор имеют прокатное удостоверение, но не успели собрать всю потенциальную аудиторию. Причин много, например, конкуренция. А сейчас у них есть возможность дособирать деньги. Если говорить про «Каро.Арт», на этот проект пришло свыше 1,3 млн зрителей за последние несколько лет, и это притом что кинотеатры долгое время были закрыты.

Инициаторами похода в кино преимущественно являются женщины. А как мы знаем, женщины смотрят на женщин

Сейчас у нас образовался дефицит контента, и мы действительно вернули на большие экраны ретроспективные фильмы, запустили тематические фестивали, стали делать спецпроекты с онлайн-площадками.

Например, с 11 по 16 октября на площадке «Октября» будет показано свыше 30 различных картин. Там три направления: премьеры, ретроспективы и сеансы экспериментального кино (на стыке театра, перформанса, видео-арта, выставок).

Существовавшее ранее направление стало активно развиваться и набирать большее число зрителей, чем это было до 2022 года. Если говорить о флагманах нишевого проката последних месяцев, это фильм «Она — океан» (про женщин-серфингисток), хотя картина нетипична для российского зрителя. Мы сделали перезапуск «Драйва» и «Ла-Ла Ленда», которые вошли в топ синефильских предпочтений. Если говорить о классике, это «Фотоувеличение» [Микеланджело Антониони] и «Седьмая печать» [Ингмара Бергмана]. Еще мы активно показываем современное российское авторское кино, например «Межсезонье» Александра Ханта. Из экспериментального контента, на который раньше никто не ставил, — прокаты концертов, в частности, группы BTS, которые только в нашей сети собрали более 10 млн рублей. Но огромная часть нашей аудитории все-таки ждет большого громкого кино.

— Насколько российскому зрителю интересно кино, снятое женщинами и с женщинами в главных ролях?

— Мне кажется, что сейчас 99% картин — это фильмы, в которых женщины играют так или иначе главную роль. Это не только кино, но и сериалы, например «Дом дракона». Я связываю это со спросом: инициаторами похода в кино преимущественно являются женщины. А, как мы знаем, женщины смотрят на женщин. Если говорить о российском кинематографе, у нас, безусловно, есть маститые женщины-кинорежиссеры. Но если говорить о большом кино, собирающем серьезные деньги, там пока женщин нет. Думаю, это вопрос времени. 

— Не боитесь ли вы пиратства? Что зритель будет смотреть голливудские премьеры в интернете и не вернется в кино?

— Пиратство всегда крайне отрицательно влияло на киноиндустрию. Рынок недособирал из-за него около 30%. И сейчас пиратство процветает, особенно в том, что касается голливудских фильмов. И когда мы обсуждали приостановку показов, мы аргументировали тем, что поклонники найдут способ посмотреть премьеры. Во время ковида и локдаунов было мнение, что пиратство полностью поглотит кинотеатры. Но этого не произошло: люди сохранили желание выходить из дома, смотреть кино массово.

А вообще кинотеатры прошли много сложных периодов. После 1990-х площадок не было, потом они начали активно появляться. Были кассеты, видеосалоны, и несмотря на это, зрители пришли в кинотеатры. Когда появились онлайн-площадки, все снова хоронили отрасль. Но я абсолютно уверена: если будет достойный контент, зритель продолжит ходить в кино, потому что такой уровень впечатлений и такой спектр эмоций больше нигде получить невозможно.

— Кинобизнес серьезно пострадал во время коронавируса, и сейчас страдает снова. С чем связан ваш оптимистичный настрой?

— Знаете, во время пандемии все говорили (и это было удивительно), что кинотеатрам конец, все идут в онлайн и никто никогда не вернется. Но прошло полгода, нас открыли, и зритель очень быстро снова пришел. Через три-четыре месяца показатели вернулись к допандемийным. Ни одна индустрия так быстро не восстанавливается. 

— Как сказывается на управлении то, что вы женщина? Что думаете о специфике женского антикризисного менеджмента?

— Мне кажется, женщины легче меняют решение, если того требует ситуация. И лучше «бегают на длинные дистанции». Как правило, женский менеджмент спокойнее и уравновешеннее, женщины редко «перебирают» с темпом, распределяя усилия более грамотно. Научный факт, что женщинам легче даются тренировки на выносливость. А текущая ситуация именно такая.