Слезы для развлечения: как менялось отношение к насилию над женщинами в кино
Средневековые нравы
Кино всегда отображало социальные проблемы, поэтому уже первые фильмы в ХХ веке стали рассказывать о насилии над женщинами. Режиссер Дэвид Уорк Гриффит, один из основоположников киноиндустрии в раннем Голливуде, в 1915 году выпустил фильм «Рождение нации». В нем Уорк использовал принуждение к сексу как пример распущенности и агрессии темнокожего населения. По сюжету темнокожий мужчина (на самом деле белый актер в блэкфейсе — черном гриме) пытается изнасиловать героиню Лилиан Гиш, в то время как «благородный» ку-клукс-клан спешит ей на помощь. Создателей фильма позже осуждали за неприкрытый расизм и героизацию ку-клукс-клана, хотя лента и вошла в историю как один из самых ранних примеров использования параллельного монтажа — поочередного показа двух и более действий на экране. Вместе с тем она стала одной из первых картин, использовавших троп, который стал известен как rape revenge, или «месть за изнасилование».
Эта стилистическая фигура известна как минимум со Средних веков. Формула проста: женщина «опорочена», и ее муж, брат или отец должен отомстить за оскорбление, нанесенное не только девушке, но и ему самому как ее законному защитнику. По такому принципу построен сюжет фильма Ингмара Бергмана «Девичий источник» (1960), основанный как раз на средневековой легенде. Отец, узнав, что гости изнасиловали и убили его красавицу-дочь, мстит, убивая путников. Налицо конфликт между христианской добродетелью, исповедуемой родителями девушки, и принципом «око за око».
В современном кинематографе примеров агрессии по отношению к женщинам как сюжетообразующего события тоже немало. Например, «Игру престолов» долгое время критиковали за многочисленные сцены сексуализированного насилия. Киноэксперты и зрители замечали, что оно становится элементом истории практически каждой женщины в сериале. Особенно это заметно в историях Сансы Старк и Дейнерис Таргариен. В развитии этих персонажей пережитое насилие играет решающую роль, грубо говоря, «закаляет характер».
Тем не менее «Игра престолов» переворачивает традиционную формулу, в которой защитник женщины мстит за насилие над ней. Несмотря на условно-средневековый сеттинг, героини сериала не нуждаются в мужчинах и с помощью своей же силы и ума способны отомстить и защитить себя, что выделяет их на фоне типичных «дам в беде» из куртуазных романов.
Глядя на женские слезы
В 1980-х годах с развитием развлекательного кинематографа и борьбы за кассовые сборы сюжет о принуждении к сексу начали эксплуатировать ради привлечения зрительского внимания. Использование тропа rape revenge в фильмах-хоррорах часто связывают с sexplotation cinema, или кино о сексуальной эксплуатации (так называли низкобюджетные ленты эротического содержания, которые стали популярны в 1960-х). Сцены сексуализированного насилия в этих фильмах нарочито растянуты, чтобы не столько передать травмирующие для героини события, сколько создать эротическую фантазию. Эти долгие, подробные кадры превращают изображение ужасов жизни в «порно страданий». За это, например, критиковали фильм «Блондинка» Эндрю Доминика (2023): байопик о Мэрилин Монро концентрируется на насилии и травмах, пережитых актрисой, и совсем не говорит о ее политическом активизме и творчестве.
Тогда же, в 1980-е, исследование, проведенное психологом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Нилом Маламутом, выявило, что треть мужчин испытывают возбуждение и интерес при виде насилия над женщинами (даже если оно не носит сексуализированный характер). Более того, как оказалось, повторные просмотры таких фильмов, как «Пятница, 13-е» (1980) или «Техасская резня бензопилой» (1974), прививают аудитории установки, схожие с теми, которые встречаются у насильников. Зрители, включая самих женщин, становятся менее чувствительными к издевательствам над героинями в фильмах и чаще верят, что изнасилованная женщина на самом деле хотела секса, утверждал Маламут.
К 2000-м количество фильмов с сексуализированным и не только насилием, его прямым обсуждением увеличилось в несколько раз. «Фильмы пытаются бороться за внимание аудитории, и исследования показывают, что насилие — это один из элементов, который наиболее эффективно цепляет зрителя», — говорит Бабак Фотоухи, один из авторов исследования 2024 года.
В ХХ веке женские страдания стали излюбленной темой мужчин-режиссеров. Фетишизация насилия приносила фильмам все больше внимания, поддерживая патриархатный статус-кво. А излишняя виктимизация девушек на экране лишила их способности самостоятельно бороться против насильника. Однако со временем женщины в кино все чаще стали высказываться против харассмента, показывать трагедию со своей стороны и передавать последствия травмы такими, как они выглядят на самом деле.
Сестринство против общественного осуждения
Чем больше женщины завоевывают место в кино, тем больше появляется сюжетов, в которых героиня мстит за собственное изнасилование или изнасилование близкой ей женщины. Этот прием стал традиционным не только для хорроров и триллеров, таких как «Тело Дженнифер» (2009), «Зубы» (2007) и «Я плюю на ваши могилы» (1978), но и для социальных драм — например, для номинированного на «Оскар» фильма Мартина Макдоны «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» (2017).
По сюжету Милдред Хейс (Фрэнсис Макдорманд), чья дочь была изнасилована и убита группой парней, пытается рассказать обществу о трагедии ее семьи. Чтобы привлечь внимание к застопорившемуся расследованию, она арендует три билборда, которые шеф полиции видит по дороге на работу каждый день. Для матери самым важным становится даже не отомстить, а показать людям свою боль и скорбь. Она требует правды, какой бы она ни была, и это становится ее протестом против всеобщего молчания. До конца фильма убийцу не удастся найти или даже вычислить, но справедливость проявится в самом акте сопротивления. Действия Милдред — бунт не только против насилия и жестокости повседневной жизни, но и против равнодушия общества.
Зов к окружающим слышится и в фильме «Девушка, подающая надежды» (2020). Главная героиня Кэсси (Кэри Маллиган) также мстит за изнасилование и смерть лучшей подруги Нины. Она притворяется пьяной девушкой в шумных клубах и барах. И когда «хорошие парни» ведут ее к себе домой, чтобы воспользоваться уязвимым состоянием Кэсси, героиня перестает притворяться и заводит с мужчинами разговор об их хищнической натуре. Что примечательно: они сразу пугаются вида трезвой и адекватной женщины. В отличие от большинства фильмов, использующих троп женской мести, расплата Кэсси — не ответное насилие, а справедливость и эмпатия. Девушка в первую очередь просит общество не оставаться равнодушными и встать на сторону пострадавшей. Завершающим актом становится разоблачение насильника Нины прямо на его свадьбе.
Не только в Голливуде говорят о принуждении и агрессивном сексуальном поведении с женщинами: в отечественном кинематографе тема насилия более чем актуальна. Фильм «Ничья» Лены Ланских рассказывает о 14-летней девочке, родившей ребенка после того, как ее изнасиловал сводный брат. «Один маленький ночной секрет» Натальи Мещаниновой — о пережитом опыте насилия со стороны отчима. Если «Ничья» показывает только последствия травмирующего события (общественное осуждение пострадавшей, старания девочки-подростка, которая воспитывает маленькую дочь), то самый важный кадр «Одного маленького ночного секрета» — сцена, в которой главная героиня Мира проваливается внутрь дивана — метафорическое обозначение самого момента насилия.
В сериале Валерии Гай Германики «Обоюдное согласие» изнасилованная героиня Анна Федорова борется с теми же проблемами, что и женщины, столкнувшиеся с сексуализированным насилием в реальной жизни, — недоверием, просьбами забрать заявление, нежеланием правоохранительных органов заниматься расследованием. И все же с ростом женского присутствия в киноиндустрии героини фильмов постепенно перестают казаться пассивными жертвами. Теперь они сами управляют своей жизнью. А сцены насилия перестают быть частью развлечения зрителя.
Из кино в реальность
Сюжеты фильмов печально повторяют действительность. Сексуальные скандалы преследовали Голливуд с начала его основания и не затихают до сих пор. Например, в 1920-е годы изнасилование и убийство Вирджинии Рапп актером Роско Арбаклом стало одной из причин, почему киностудии задумались о создании свода нравственных правил для голливудских фильмов, известного как «Кодекс Хейса». Один из недавних скандалов — арест рэпера Diddy по обвинениям в сексуализированном насилии над несовершеннолетними и торговлей людьми. В России домашнее насилие все еще остается декриминализированным, поэтому фильмы, посвященные проблеме агрессии по отношению к женщинам, не утрачивают своей актуальности.
Но постепенно общество перестает игнорировать проблему. С 2017 года движение #MeToo борется против культуры замалчивания, а организация Time's Up до 2023 года поддерживала жертв сексуализированного насилия в Голливуде (сегодня продолжает работать Фонд правовой защиты Time's Up, оказывающий юридическую и финансовую помощь пострадавшим). В России, по данным на 2024 год, до 90% граждан выступают за принятие закона о домашнем насилии.
Все громче звучит критика эксплуатации насилия над женщинами и сексуализации их страданий в кино. С каждым годом зритель и киноиндустрия все чаще встают перед выбором: продолжать поддерживать sexploitation cinema или изменять курс в сторону освещения проблемы. И последние события — семь «Оскаров» у фильма «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» или дискуссия об изображении страданий в «Блондинке» — дают надежду, что общество выбирает второй путь.