«Разве мы не можем быть подругами»: роман о дружбе Мэрилин Монро и Эллы Фицджеральд
Мэрилин снова начала писать стихи. Иногда она пока зывает их Элле, которая в последнее время смотрит на нее обеспокоенно. Элла говорит, что ей доводилось переживать нечто подобное и она не хочет, чтобы Мэрилин оказалась за рулем автомобиля, едущего в тупик. Они обе с трудом оправляются от ударов судьбы.
Не то чтобы Элла была неправа, но Мэрилин предпочитает не рассказывать, что она, кажется, уже в тупике. Помимо длинных, вдумчивых разговоров с Артуром ей помогают только таблетки. Устроившись у него на коленях, она может весь день слушать, как Артур рассуждает о писательстве, политике и философии. И он всегда прислушивается к ее мнению.
Врач прописал ей таблетки, которые помогают уснуть, и другие таблетки, которые помогают взбодриться и развеять туман в голове с утра. Есть еще одни таблетки — их она принимает днем, чтобы избавиться от ощущения, что ее замотали в целлофан. Иногда Мэрилин забывает, сколько таблеток успела выпить, и тогда ей становится плохо от передозировки.
— Мисс Монро, каково это — вновь вернуться в студию Fox?
— Я очень рада, что мы снова стали партнерами, — говорит она с улыбкой и бросает взгляд на Милтона. — И я верю, что мы снимем вместе немало отличных фильмов.
— Мы полны энтузиазма и очень признательны Fox за предложение, — добавляет Милтон.
Все эти слова нужны для того, чтобы умаслить руководство студии. Но Мэрилин и правда хочет, чтобы новое сотрудничество началось на позитивной ноте, хоть ей с Милтоном и стоило больших усилий уломать Fox на соглашение. Артур поддерживал ее на протяжении всех переговоров. Мэрилин сомневается, что смогла бы этого добиться без Артура и Милтона.
По-своему Джо тоже поддерживал ее в борьбе с Fox, но позже Мэрилин поняла, что он просто надеялся на ее увольнение. Хотел, чтобы она стала бывшей актрисой и занималась лишь работой по дому. А вот Артур поддерживает ее устремления. Он даже упоминал, что хочет написать для нее сценарий.
После многочисленных возражений, разносившихся от Лос- Анджелеса до Нью- Йорка, Fox все же подписала контракт с «Мэрилин Монро Продакшен», по условиям которого Мэрилин будет получать не только более высокую зарплату, но и процент с прибыли каждого фильма. Для нее это был принципиальный вопрос, ведь за «Зуд седьмого года», собравший за первые выходные в прокате почти пятнадцать миллионов долларов, ей заплатили как приглашенной актрисе. Она получила лишь десятую долю процента от прибыли, хотя фильм стал успешен именно благодаря ей.
Но теперь игра будет вестись по-честному. Мэрилин получит справедливую оплату. А самое приятное — то, что теперь руководители Fox разрешили ей сотрудничать с другими студиями. Раньше они это запрещали, угрожая перестать выплачивать зарплату. И самое главное — Мэрилин может отказаться работать с любым сценарием, режиссером или оператором.
С этим условием руководители студии спорили ожесточенней всего. Они хотели, чтобы она подчинялась их указаниям. Это было очевидно еще много лет назад. До них очень долго доходило, что Мэрилин больше не будет это терпеть. Сколько бы раз она ни хлопала дверью, они никак не понимали намека. Слава богу, ей больше не придется об этом переживать.
Мэрилин улыбается журналистам, глядящим на нее с неослабевающим вниманием.
— У вас уже есть сценарий на примете? — спрашивает кто-то.
— Да, — отвечает Мэрилин.
По условиям нового контракта Мэрилин должна сняться в четырех фильмах за семь лет. График плотный, но она схватилась за это испытание обеими руками. До нее доносились слухи, что такова новая тенденция. Вскоре студиям придется дать актерам больше свободы и уважения. Особенно женщинам.
— Вы можете рассказать что-нибудь про предстоящие фильмы?
Мэрилин смотрит на Милтона и улыбается.
— Да, мы будем снимать «Принца и танцовщицу» в Лондоне. Лоренс Оливье будет режиссером и исполнит роль Регента, а я буду играть Элси. А до этого мы снимем фильм по пьесе Уильяма Инджа «Автобусная остановка». Я сыграю Шери. — Ей не терпится продемонстрировать свое актерское мастерство, и роль Шери будет отличной возможностью.
— Вы останетесь в Нью- Йорке?
— Только на обед с моей дорогой подругой Эллой Фицджеральд, — отвечает Мэрилин.
— А что насчет Артура Миллера?
Этот вопрос застает ее врасплох. Об их отношениях знают друзья, но не широкая публика.
— Он тоже мой близкий друг, — отвечает она уклончиво. Нет смысла отрицать связь между ними, раз о ней уже пронюхали. Протесты лишь раззадорят журналистов.
— Просто друг?
— Интервью окончено, — говорит Милтон, когда Мэри лин ему подмигивает — сигнал, что с нее хватит.
Пальцы Мэрилин окоченели, кончик носа тоже замерз. Ей тяжело дышать. Если она останется стоять на пронизывающем ветру, то снова подхватит воспаление легких.
Приобняв Мэрилин за плечи, Милтон ведет ее к машине. Водитель все это время ждал у обочины, чтобы Мэрилин смогла быстро уехать. Помощник в номере собирает ее вещи. Вскоре она насовсем вернется в Лос-Анджелес.
Водитель отвозит их в ресторан в Куинсе, где у Мэрилин назначена встреча с Эллой. Там они расстаются с Милтоном. Он возвращается в Коннектикут, чтобы провести время с семьей, но позже прилетит в Лос- Анджелес на съемки «Автобусной остановки». Пола Страсберг тоже будет там — она согласилась поработать преподавательницей актерского мастерства на съемочной площадке.
В венах Мэрилин кипит адреналин. Она ждет не дождется начала съемок. Скоро она покажет Голливуду, чему научилась в «Актерской студии». И тогда у них не будет другого выхода, кроме как принять Мэрилин всерьез.
— До встречи в Лос- Анджелесе, напарник. — Она целует Милтона в щеку и выходит из машины.
Мэрилин ведут к столику в углу ресторана, рядом с окном, где они с Эллой смогут любоваться видом, не думая о том, что их побеспокоят. Она заказывает мартини и понемногу пьет, пока не замечает снаружи знакомое лицо. Вскоре Элла подходит к столику.
— Элла. — Мэрилин встает и обнимает ее, вдыхая знакомый аромат духов «Мой грех» от Lanvin, после чего они садятся друг напротив друга.
Официант спрашивает Эллу, какой напиток ей принести. Она косо смотрит на стакан Мэрилин и заказывает чай со льдом.
— Рановато для мартини, — замечает она, снимая перчатки и пряча их в сумочку.
— Только в нашем часовом поясе, — с улыбкой отшучивается Мэрилин.
Элла улыбается в ответ, но ее глаза остаются серьезными. Она уже говорила Мэрилин, что та слишком много пьет. Мэрилин не нравится осуждение во взгляде Эллы. Потому что, как считает сама Мэрилин, на работе у нее все идет отлично, и к тому же она влюблена. Разве пара коктейлей и таблеток сможет это испортить? Ни за что. Мэрилин такого не допустит. Элла зря переживает.
— Надеюсь, ты сможешь позаботиться о себе в Лос- Анджелесе. — Элла делает глоток чая. На ланч они заказывают салат со шпинатом и сэндвичи с курицей, любимые блюда Эллы. — Не налегай так на выпивку и таблетки.
Мэрилин окидывает взглядом ресторан, желая убедиться, что их никто не подслушивает. Заодно это хороший повод не встречаться с Эллой глазами.
— Ты же знаешь, я сама видела, как они на тебя влияют.
Мэрилин кивает — она помнит ту ночь, когда позвонила Элле, запив таблетки половиной бутылки водки. Случайный стук в дверь в два часа ночи чуть не довел ее до истерики, хотя это был не Джо. Из-за алкоголя она будто снова провалилась в тот день, когда он колотил в дверь номера. Они уже давным-давно официально развелись, но во снах он до сих пор ее преследует. Отчаянно нуждаясь в помощи, она вспомнила об Элле.
Мэрилин наконец отвечает:
— Знаю. — Разве можно обижаться на того, кто искренне хочет тебе помочь? — Ты права. В Лос- Анджелесе я постараюсь завязать.
— Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, я просто о тебе беспокоюсь.
Им приносят салаты, и, дождавшись, пока официант отойдет, Мэрилин говорит:
— За это я тебя очень люблю.
Элла улыбается.
— Поздравляю с новым контрактом. Я знала, что ты справишься.
— Спасибо. Я рада, что мы можем рассчитывать друг на друга во всех этих судебных тяжбах. Пусть Pan American и Fox вместе катятся к черту.
Элла стучит вилкой по стакану с чаем.
— Хорошо сказано! Так и будет.
Они еще какое-то время болтают о своих успехах и достижениях, а потом Элла говорит:
— Через пару недель я буду выступать в Лос- Анджелесе в клубе «Зардис». Ты сможешь прийти? Там будут многие твои знакомые. Думаю, тебе будет приятно с ними повидаться после пребывания на Восточном побережье.
Ее пронзает тоска по всем тем людям, с которыми она развлекалась вместе с Эллой.
— Я приду. Пусть Голливудский бульвар хорошенько подготовится. Ты будешь исполнять песни из нового альбома?
— Кое-какие. Я не люблю заранее раскрывать программу, ты же знаешь. Но также я буду исполнять и старые песни по заявкам.
— Все хотят послушать свои любимые песни, и я не исключение. Но и новым композициям буду очень рада.
Прохожие шагают по улице, не догадываясь, что из окна ресторана за ними наблюдают две знаменитости. Но потом они попадаются.
Снаружи собираются зеваки и пялятся в окно, как на экран в кинотеатре. Толпа привлекает внимание посетителей внутри ресторана, и Мэрилин с Эллой кажется, будто их вот-вот возьмут в кольцо. Спокойный ланч превратился в цирковое представление.
— Хорошо хоть, у них нет фотокамер. А то Норман дошел бы до белого каления. — Элла закатывает глаза. — Ему бы совсем не понравилось, если в Jet или DownBeat появились бы фотографии того, как я ем.
— Можно подумать, ты не человек и есть тебе необязательно. — Мэрилин мотает головой. — Ты одна из самых гениальных певиц в мире. Кому какая разница, что ты любишь сэндвичи с курицей?
— Знаменитостям положено питаться воздухом и вспышками камер.
Мэрилин откусывает большой кусок сэндвича и демонстративно жует.
— Я через это уже проходила и больше не хочу.
Элла смеется и тоже откусывает от сэндвича.
— Голод не тетка. — Мэрилин продолжает с аппетитом есть. — В детстве я дала себе обещание — и ты, наверно, тоже, — что я больше никогда не буду голодать, верно?
— Совершенно верно.