Игра в имитацию: как дочь пивовара стала одной из богатейших self-made-женщин Индии
Быстрорастущий бизнес Киран Мазумдар-Шоу по изготовлению медикаментов начался не в лаборатории, а под железным навесом в городе Бенгалуру (ранее известном как Бангалор) ― столице южного индийского штата Карнатака. Под тем навесом 25-летняя предпринимательница применяла на практике знания, которые до этого приобрела во время изучения пивоваренных технологий в Австралии, где ферментировала энзимы для клиентов вроде бренда клюквенного сока Ocean Spray. Изначально девушка хотела пойти по стопам отца (он был главным пивоваром в большой индийской фирме United Breweries, которая прославилась своим пивом Kingfisher и сегодня принадлежит холдингу Heineken). Но на дворе был 1978 год — и работу молодая Киран найти не могла, потому что никому не хотелось нанимать на работу в пивоварне женщину.
Разочарованная и почти отчаявшаяся Мазумдар-Шоу решила подыскать своим навыкам другое применение — и начала изготавливать энзимы для промышленности. В партнерстве с ирландским бизнесменом, который владел компанией Biocon и стремился тогда выйти на индийский рынок, девушка открыла под тем самым навесом производственную базу. «Предпринимательницей я стала по воле случая», ― поясняет она.
Бизнес оказался настолько успешен, что в 1980-х его вместе с ирландской родительской компанией выкупил Unilever. Мазумдар-Шоу осталась руководить предприятием в Бенгалуру до 1998 года и потом вместе с покойным ныне мужем Джоном Шоу выкупила долю Unilever обратно приблизительно за $2 млн. Почти что даром, ведь со временем в 2007 году она продала бизнес по производству энзимов датской компании Novozymes за $115 млн.
К тому времени предпринимательница уже нацелилась на больший успех. В 2000 году Biocon стал изготавливать фармацевтические продукты, начав с инсулина. Инсулин относится к типу «биопрепаратов» — лекарств, созданных на основе живых организмов. Обычно, в случае с инсулином, ― модифицированной версии бактерии E. coli (Biocon применяет дрожжи). Благодаря своему индийскому подразделению компания смогла производить биопрепараты по более низкой цене, чем у крупных западных игроков.
Инсулин является одним из простейших биопрепаратов — лекарств, которые все чаще используют при лечении буквально всего: от рака до заболеваний иммунной системы. Более сложные биопрепараты вроде генной терапии и моноклональных антител выпускать куда труднее, а еще они чрезвычайно дорогие. Например, лекарство для детей со спинальной мышечной атрофией стоит свыше $2 млн за курс из одной дозы. Рынок просто огромный, однако насколько именно ― сказать невозможно. По данным профильной исследовательской фирмы Iqvia, в 2023 году на биопрепараты по заявленным ценам было потрачено $324 млрд, но в это число не входят значительные льготы, которые в попытке удержать долю на рынке часто предлагают производители. Последние снижают сумму выплат со стороны страховых компаний и пациентов, но общая стоимость в итоге прозрачнее не становится.
«Это очень сложные, дорогие лекарства, а потому важно, чтобы компании типа нашей упрощали к ним доступ», ― отмечает Мазумдар-Шоу за чашкой чая, который подал дворецкий в ее квартире на Манхэттене, украшенной пейзажами шотландских художников Джорджа Девлина и Арчи Форреста.
Сейчас Мазумдар-Шоу 72 года. Она начинала на индийском рынке, но теперь продает лекарства по всему миру, причем главный фокус постепенно смещается на Соединенные Штаты и Канаду, которые обеспечивают около 40% всей выручки от биопрепаратов. Предпринимательница на самых ранних этапах поняла, что разработка сложных и жизненно важных препаратов по более низкой цене не только делает продукт доступнее, но и является хорошим бизнесом.
Сегодня Biocon торгуется на индийских фондовых биржах и на продаже десятков лекарств-дженериков и «биоподобных» медикаментов зарабатывает $1,9 млрд в год. Через публичную дочернюю фирму Syngene компания также осуществляет исследования по заказу других организаций. И пусть в рейтинг предпринимательниц self-made по версии Forbes входят исключительно американки, Мазумдар-Шоу, будь она гражданкой США, запросто попала бы в первую двадцатку. Она является одной из самых состоятельных предпринимательниц категории self-made в мире и обладает активами, которые Forbes оценивает в $3,2 млрд.
Наиболее важный компонент ее империи ― контрольный пакет в частном дочернем предприятии Biocon Biologics, которое специализируется на биоподобных препаратах и обеспечивает родительской компании почти 55% совокупного дохода. Примерно так же, как дженерики соотносятся с синтезируемыми химическим путем лекарствами, эти недорогие альтернативы имитируют биологические препараты. Как и в случае с дженериками, компаниям типа фирмы Мазумдар-Шоу разрешается выпускать биоподобные препараты после того, как истечет патент на брендовое лекарство.
Пусть по сравнению с дженериками биоподобные препараты в производстве гораздо дороже (на разработку требуется свыше $100 млн), они могут весьма ощутимо снизить расходы пациентов. По оценке Iqvia, начиная с 2015 года такие лекарства по заявленным ценам сэкономили американской системе здравоохранения $36 млрд. А с учетом того, что к 2035 году патенты истекут на 118 биологических препаратов, на рынке более дешевых имитаций скоро предвидится бурный рост. «Сейчас даже в США внедрение биоподобных препаратов становится более повсеместным, так как траты на медицинское обслуживание выходят за всякие рамки приличий, и любые шаги к тому, чтобы сократить расходы, будут крайне важны, ― рассуждает Мазумдар-Шоу. ― У нас огромные возможности создать очень крупный бизнес».
Взять хотя бы одно из новейших лекарств компании: более дешевую альтернативу невероятно успешному препарату «Стелара» против аутоиммунных заболеваний, который в прошлом году был самым популярным лекарством от Johnson & Johnson и принес производителю выручку на сумму более $10 млрд. Без учета льгот «Стелара» стоит свыше $25 000 за дозу, причем ее нужно принимать каждые восемь недель при болезни Крона и каждые 12 ― при псориазе. Запущенный в продажу в феврале «Есинтек» от Biocon дает тот же эффект по цене $3000 за дозу, то есть по сравнению со «Стеларой» примерно на 90% дешевле.
В общей сложности компания Мазумдар-Шоу представила уже девять биоподобных препаратов, включая лекарство, имитирующее «Хумиру» против ревматоидного артрита от AbbVie (в 2022-м объем ее продаж достиг пика на уровне $21 млрд), и еще одно по образцу «Герцептина» — против рака молочной железы от Genentech, которое предпринимательница пустила в продажу в 2017 году после того, как такой диагноз поставили ее подруге, которая не могла позволить себе курс лечения. Согласно результатам исследования медицинского журнала JCO Oncology Practice, на пике, в 2019 году, «Герцептин» стоил почти $90 000. Среди биоподобных препаратов производства Biocon для применения в Соединенных Штатах одобрено семь наименований.
Biocon Biologics конкурирует со швейцарским гигантом Sandoz из Базеля (годовая выручка порядка $10 млрд), корейскими фирмами Samsung Bioepis (продажи на сумму около $1,1 млрд) и Celltrion (выручка в районе $2,5 млрд) и даже с крупнейшими фармацевтическими холдингами типа Amgen, чей собственный биоаналог «Стелары» принес в первом квартале доход на $150 млн. Охваты рынка особенно велики в развивающихся странах, где на многие биоподобные препараты приходится 80% всего реализуемого объема. Американский рынок намного сложнее, но он настолько больше сам по себе, что даже в случае с 10% или 20% от выручки популярного лекарства речь может идти о сотнях миллионов долларов.
Рынок в США настолько сложен отчасти по такой причине: изготовители лекарств должны убедить посредников, что их препараты достойны попасть в перечни лекарств, покрываемых страховкой. С учетом того, что у Biocon производственные мощности сосредоточены в Индии и Малайзии, компании также необходимо разбираться c потенциально высокими пошлинами Трампа на изготовленную за рубежом фармацевтическую продукцию (в настоящее время грозит планка в 25%). «Мы увидели, что вывод биоаналогов на рынок будет куда сложнее, чем нам хотелось бы, и тому есть множество причин, ― поясняет исследователь политики в области здравоохранения Бенджамин Роум из Гарвардской медицинской школы. ― Цены на дженерики гораздо прозрачнее. Среди них обычно не бывает ни льгот, ни каких-либо иных манипуляций».
Однако Мазумдар-Шоу давно научилась преодолевать трудности и не обращать внимание на мнение большинства. Впервые начав 25 лет назад изготовлять инсулин в Индии, женщина открыла для себя рынок, куда до нее импортировался исключительно животный инсулин. Несмотря на то что такой тип препарата был более высокого качества, он стоил в десять раз дороже. «Я подумала: «Безумие какое-то», ― вспоминает предпринимательница. — Только из-за того, что нам не по карману человеческий инсулин, мы вынуждены пользоваться животным, и давайте я что-нибудь с этим сделаю». Тогда Biocon по-прежнему производил промышленные энзимы и опытом в изготовлении лекарственных средств похвастаться еще не мог. Но за четыре года фирма разработала первый в Индии человеческий инсулин, и у миллионов диабетиков, которым необходим препарат, появилась лучшая альтернатива. «Именно это и подтолкнуло меня к тому, чтобы сосредоточиться на биофармацевтических разработках», ― добавляет Мазумдар-Шоу.
Сегодня Biocon полноценно реализует по всему миру либо готовит к выпуску 20 препаратов, предназначенных для лечения онкологии, нарушений иммунной системы, сахарного диабета и заболеваний глаз. Кроме того, в Великобритании производитель представил свой первый биоаналог GLP-1 против сахарного диабета и ожирения, а в Соединенных Штатах собирается развернуться, когда действие патентов завершится у популярных наименований типа «Оземпика».
Мазумдар-Шоу уверена, что вплоть до 2030-го сможет запускать в продажу в США и Европе по одному препарату в год. В 2025-м ее фирма планирует начать коммерческую реализацию биоаналога популярного лекарства «Эйлеа» против заболеваний глаз от Regeneron (в 2024-м производитель заработал на нем $10 млрд). В ближайшие полтора года женщина надеется оформить Biocon Biologics в отдельную публичную компанию.
«Я считаю, что мы занимаемся гуманитарным бизнесом, ― подчеркивает руководительница. ― И, думаю, мы вносим свой вклад в то, чтобы упростить доступ к медицине. Это наша главная цель».