«Я не женщина, я пилот»: как спасти бизнес с помощью воздушных шаров
На рассвете несколько джипов припарковались на обочине дороги. Мужчины и одна девушка вышли из машин и начали вглядываться в туманный горизонт. Кто-то вдруг достал что-то черное, чуть-чуть подержал в руках и отпустил — наполненный гелием черный шарик полетел в туманное небо, несколько пар глаз пристально за ним следили. «Ветер в норме, летим», — немного вопросительно сказала миниатюрная девушка, мужчины кивнули и сели по машинам. Через полчаса в поле неподалеку две горелки уже наполняли воздухом огромный шар с надписью «Masha». Девушка быстро запрыгнула в плетеную корзину и с улыбкой махнула мужчинам: «Отпускайте, полетели». Решительно нажав на рычаг газа, Мария Опарина оторвалась от земли. Корреспондент Forbes с опаской посмотрел на удаляющуюся землю, а потом на сосредоточенную воздухоплавательницу и решил-таки задать вопрос про мужа. «А муж поддерживает?» — «Если честно, мы расстались. Зато я стала летать».
Прощай, оружие
Этот шар генеральный директор компании «Русбал» Мария Опарина купила год назад фактически у самой себя. Компания «Русбал» — производитель воздушных шаров и надувного оружия — 15 лет управлялась ее основателем Александром Талановым, пока не впала в глубокий кризис. Опарина в тот момент делала карьеру финансиста. Начав в «Экономической экспертной группе» Аркадия Дворковича в 1998 году с зарплатой $200, Опарина доросла до финансового директора Центра исследований бюджетных отношений. Познав финансовые тонкости и особенности общения с правительственными институтами, она переключила внимание на бизнес отца.
Разобраться в семейном деле Марию попросил брат, который пришел в компанию чуть раньше на должность менеджера по продажам. Виктор Таланов просил помочь советом, но, по словам Опариной, положение было настолько катастрофичным, что одним советом тут было не обойтись. «По состоянию на конец 2010 года предприятие находилось в состоянии банкротства, чистые активы были в минусе, и еще 60 млн был кредитный портфель, — рассказывает Опарина. — Папа опустил руки. Аэростаты как вид бизнеса вообще были потеряны». Опарина решила спасти семейный бизнес и пришла в компанию. Несмотря на семейный характер бизнеса (а вернее, как раз из-за этого), было непросто — учитывая, что раньше делами занимался брат Марии. Опарина договорилась с отцом, что будет работать бесплатно, пока не выведет компанию на прибыль.
«Нужно было взять под контроль денежные потоки. В компании не столько воровали, сколько жили по принципу «деньги есть — хорошо, денег нет — плохо». Пока на свои жили, это было нормально. А когда набрали кредитов, такая позиция стала катастрофой», — рассказывает Мария.
В кредитную яму ее отец Александр Таланов попал из-за первого крупного госзаказа — «Рособоронэкспорт» попросил «Русбал» изготовить 52 макета ракетной установки С-300. «Русбал» — автор ноу-хау по изготовлению надувных макетов боевых единиц. Они стоят дешево и вводят в заблуждения воздушную разведку противника. Надувные танки и ракетные установки даже снабжаются специальными железными пластинами, чтобы излучать тепло, таким образом, электронные навигационные радары беспилотных разведчиков и самолетов не могут с воздуха отличить скопление настоящих боевых единиц от надувных. Такое профессиональное надувательство очень ценится в развивающихся странах. 
Когда в 2007 году «Рособоронэкспорт» подписал контракт на поставки Ирану комплексов ПВО С-300 на сумму около $800 млн, то среди настоящих зенитных комплексов Иран попросил изготовить и 52 надувных (стоимость одного макета — около 2 млн рублей). Для «Русбала» это был самый крупный контракт за все время существования.
Однако деньги он должен был получить уже после поставки, поэтому пришлось залезать в кредит. Каково же было разочарование Таланова, когда Дмитрий Медведев решил сделать реверанс в пользу восстановления отношений с Западом и подписал указ о мерах по выполнению четвертой санкционной резолюции СБ ООН, который предусматривал запрет на передачу Ирану комплексов С-300, бронетехники, боевых самолетов, вертолетов и кораблей. Впервые за всю историю российское правительство отказалось от оплаты госзаказа — полтора года работы не принесли компании ни копейки.
Изготовленные макеты зенитно-ракетных комплексов оказались никому не нужны. Выбить из правительства долг в 100 млн рублей казалось задачей невыполнимой. Однако Опарина пришла именно затем, чтобы долг вернуть. «Мы были похожи на муравьев на теле большого человека, когда они залезают под рубашку и кусают больно-больно», — вспоминает сейчас Мария. Тут-то и пригодился предыдущий опыт общения с правительством и умение правильно подготовить бумаги для госорганов.
«Мы писали президенту, раскачивали лодку. Боролись за свои деньги, а больше, кроме нас, никто не боролся».
В итоге Опарина добилась своего. Она вовремя вспомнила про постановление правительства о порядке выплаты компенсации в случае запрета поставки. Его не применяли еще ни разу — отказ от поставки случился впервые в истории СССР и России. «В итоге «Рособоронэкспорт» понял, что мы не уймемся. Выплатили компенсации не только нам, а всем участникам», — торжествует Опарина. Часть долга была компенсирована, компания — спасена. Но это было только начало — впереди еще было сокращение штата, выведение на окупаемость направления воздушных шаров и модернизация производства.
Полеты наяву
Воздушными шарами Мария занялась, когда захотела, чтобы ей сшили свой собственный. Вникнув в производство, она поняла, что есть проблемы с качеством. «До этого мы сидели в кабинетах и не видели, как люди на земле работают. А тут мы начали все подробно разглядывать: какая корзина, какая оболочка, как укомплектовано. В процессе папа открывал для себя все больше интересного, увидел, как халтурно все это дело делалось». С приходом Опариной поменялась и технология. Ивовую лозу — основной материал для корзины — заменили на ротанг (он гораздо более прочен, лучше гнется и меньше ломается). Ротанг закупают в Юго-Восточной Азии. Корзины теперь стали современные, и Опарина собирается завоевывать европейский рынок — сейчас ее шары стоят на 45% дешевле европейских аналогов. За 2013 год «Русбал» продал 15 шаров (стоимость одного — около 1 млн рублей) и только за первый квартал этого года — еще 15. Осталось главное — контролировать качество, а это Опарина делает жестко:
«Не представляете, сколько разносов я устраивала, сколько у меня было публичных порок со штрафами, с угрозой увольнения, сотрудники сейчас как милые бегают».
Сложно в это поверить, когда видишь эту улыбчивую субтильную женщину в белой болоньевой куртке и шапочке. Однако характер у Опариной мужской, и этого она не скрывает. «Я не женщина, — обворожительно улыбаясь, Мария делает неожиданное признание на высоте почти 1000 футов над землей. — Я могу умело ею прикидываться в нужных случаях, иногда это хорошо работает. Но я не женщина, я пилот, я руководитель».