Крупный российский производитель соевого белка начинал с хны и порошка для удаления волос
Глава фирмы «Гислав-М» Игорь Ставрулов охотно ест мясо и не пытается никого убедить, что основа жизни на земле — соя. Он просто производит и продает полуфабрикаты из нее. На $10 млн в год. При этом 38-летний Ставрулов на бизнесмена с миллионными оборотами не похож: выглядит как исполнитель регги из растаманского московского клуба. «Есть социальный спрос на продукт, фирму, идею и даже человека. И неважно, как ты выглядишь, во что одет, на чем ездишь», — объясняет Ставрулов свое отношение к имиджу в бизнесе.
Восточный базар
Ставрулов — бизнесмен «первой волны». Выпускник факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, в 1991 году он оставил науку. «Тогда биржи создавались, меня позвали техническим директором на одну из них», — вспоминает Ставрулов. А год спустя он решил заняться своим делом. Под делом тогда понималась торговля.
Знакомый азербайджанец уговорил Ставрулова ехать в Баку и продавать там товары народного потребления. Начали с размахом: заняв денег, компаньоны закупили телевизоры, компьютеры, колу, сигареты и даже несколько автомобилей «Москвич» и на арендованном Ил-76 переправили все это в Азербайджан.
Поначалу все было в порядке. «А потом я заметил, что товар убывает, а деньги прибывают не в той пропорции», — рассказывает Ставрулов. Оказалось, его новый партнер платил по своим старым долгам. После выяснения отношений Ставрулов уехал в Москву. Зла на компаньона он не держит: «Я его простил — он меня вытолкнул в новую жизнь».
Эту жизнь, правда, пришлось начинать с сумасшедшим, по меркам 1992 года, долгом — $50 000. «От нервов у меня так слоились ногти, что превратились в кисточки», — вспоминает бизнесмен.
Однажды ему позвонили: на таможне простаивала фура из Баку. Ставрулов вспомнил, что незадолго до его отъезда из Азербайджана коммерсанты из Ирана предложили ему «санитарный порошок для удаления волос». «Я тогда написал на упаковке из-под Tampax «Депревит» (от англ. deprive — лишать), попросил их упаковать всю партию порошка в такие коробки и отправить в Москву. И забыл об этом», — рассказывает бизнесмен.
Ставрулов вызволил товар и начал продавать чудо-порошок. Бизнес-план был простой и решительный. Он суммировал свой долг ($50‑000) и стоимость партии препарата ($15 000) и рассчитал цену упаковки, назначив которую, он смог бы заплатить долги. Цена средства выросла в три раза, но спрос на него не упал. Новый 1993 год Ставрулов встретил без долгов.
Через посольство Ирана он разыскал отправителей первой партии «Депревита». Иранцы предложили одновременно завозить и хну. «Через полтора года я покрывал 90% российского рынка хны», — улыбается Ставрулов. В денежном эквиваленте, по его словам, это составляло $200 000 ежемесячно.
В 1999 году от хны пришлось отказаться: она стала товаром совсем уж копеечным. А «Депревит» прекратил свое существование еще раньше — в 1995-м: на рынок хлынули новые средства эпиляции. Однако Ставрулов уже был увлечен другим — на выставке в Тегеране он увидел соевый текстурат. Соевое мясо.
Свой белок
В России рынок текстурата контролировали американские компании Archer Daniels Midland (ADM), Cargill и DuPont. Ставрулов стал дистрибьютором ADM. Продавая чужой товар, он решил производить свой. Начал с соевого молока. Оборудование закупил в Санкт-Петербургском НИИ жиров, установил его в арендованном цехе на Московском Микояновском заводе («Микомс»). За неделю до августовского кризиса 1998-го в продаже появились соевые майонез, йогурт и молоко под торговой маркой «Флора».
Название и дизайн придумала жена Ставрулова. Упаковщики говорили: «Твой бледный пакет не вызывает аппетита». Однако продуктовая линейка «Флоры», отличаясь от однотипных пакетиков «с лучком и помидорчиками», запомнилась потребителю. Закрепиться на рынке Ставрулову помогла послекризисная неразбериха — западные игроки заняли выжидательную позицию.
В 1998 году «Микомс» обанкротился. Ставрулову предложили выкупить у завода цех за 7 млн руб. Обзаведясь помещением, бизнесмен решил производить соевый текстурат. На банковский кредит приобрел аппарат за $800 000. К концу 2003 года «Гислав-М» производил 10‑000‑т текстурата в год. Сейчас у Ставрулова уже два аппарата, и он — один из крупнейших отечественных производителей соевого мяса. Его ближайший конкурент — компания «Техномол» (также дистрибьютор ADM). По данным Российского соевого союза, объем российского рынка пищевых соевых белков — 85‑000 т (в пересчете на чистый белок), из них 13‑000 т приходятся на фирму Ставрулова и «Техномол». Остальное преимущественно импортируется.
Белый лепесток
«Белым лепестком» называется производная сои — сырье для текстурата. В России его не производят. Пока. В планах предпринимателя исправить этот недостаток, наладив полный цикл: сбор бобов — их экстракция в «лепестки» — получение текстурата — его продажа через дистрибуторскую сеть.
Установку для получения «лепестка» Ставрулову разработал краснодарский физик Виталий Кузнецов. «Мы обогнали всех на 50 лет», — хвастается Ставрулов. Аппарат будет установлен в Адыгее, на специально купленном бывшем комбикормовом заводе. Этой весной на 4500 га земли вокруг нового предприятия начали сеять сою.
Эксперты из Соевого союза отмечают дефицит соевого белка: общая потребность российского рынка составляет порядка 450‑000 т. Оценка Мясного союза более осторожна — 120 000 тонн. Даже если так, перспектива расширить бизнес реальна. С каждым годом в российскую колбасу добавляют все больше текстурата.