Совет ветеранов

Когда банк переименовывали, Валентина Романова хотела назвать его «Ораниенбаум» в честь дачного пригорода Петербурга. Она даже придумала логотип — силуэт апельсинового дерева, но совет директоров решил, что это название трудно запомнить и еще труднее выговорить, поэтому остановились на другом немецком имени: «Банкхаус Эрбе».

«Это не немецкое имя, а швейцарское», — шутит Романова, имея в виду, очевидно, что ее банк ориентируется на швейцарские традиции, но вообще слово Erbe действительно немецкое. На русский язык оно переводится как «наследие», и это название подходит банку лучше, чем какое-то другое, потому что Валентина Романова и ее сын (один из пяти членов совета директоров), 37-летний Андрей Кулаков, — классические наследники. Отец Романовой Григорий Васильевич десять лет возглавлял Ленинградский обком КПСС, а потом еще несколько лет работал в Москве, будучи членом политбюро и секретарем ЦК КПСС.

В совет директоров входит также бывший министр финансов России Владимир Пансков. Он дружен с семьей Романовых еще с тех времен, когда Григорий Романов считался одним из наиболее вероятных преемников Брежнева во главе КПСС. Еще один член совета, бывший заместитель генпрокурора и начальник следственного управления Генпрокуратуры РФ Олег Гайданов, освобождал Панскова из «Лефортова», куда тот попал по обвинению в получении взятки (прокуратура закрыла дело, как только ей передали его из Министерства безопасности). Гайданов о причинах своего прихода в банк говорит еще проще: «Меня привела жена». Его жена — это как раз Валентина Романова. Пятый член совета директоров Александр Гаврин, бывший министр энергетики РФ, тоже старый друг семьи. А чужих здесь и не ждут. «Для нас очень важно не выходить за пределы своего круга общения», — объясняет Андрей Кулаков.

Началось все как раз с Андрея, который, закончив в 1994 году МИФИ, пошел работать в нефтяную компанию «Корпорация Синтез» к нынешнему сенатору от Чувашии Леониду Лебедеву. Когда Лебедев создал карманный «Русский индустриальный банк», Андрея Кулакова перевели туда в отдел по работе с клиентами. Внук члена политбюро не хотел, как он говорит, искать клиентов на улице, зато привел в банк всех знакомых своей матери и ее саму. Валентина Романова к тому времени бросила преподавательскую работу на мехмате МГУ и создала небольшую строительную компанию.

В начале 1996 года Андрей рассказал матери, что у банка начались проблемы и что она рискует потерять свой вклад. Романова («Я всегда была активным человеком», — говорит она) организовала собрание вкладчиков, на котором ее избрали председателем совета директоров. Юридической силы решение собрания не имело, но, как говорит Валентина Романова, владельцы банка были напуганы и пошли навстречу клиентам, утвердив ее назначение. Андрей стал и. о. председателя правления, потому что предыдущего председателя Лебедев от работы отстранил.

В этом банке Романова и ее сын работали до кризиса 1998 года. Когда «Русский индустриальный» обанкротился, Романовы вместе с клиентами ушли в свой второй банк, который так и назывался — «Второй банк». Семья купила его «почти бесплатно» после дефолта. Кулаков не скрывает: «Второй банк» был нужен только для того, чтобы «клиенты могли там пересидеть несколько месяцев». Романовы же тем временем покупали другой банк — Международный банк храма Христа Спасителя (МБХХС).

Он был основан в 1991 году для обслуживания строительных операций Русской православной церкви, но к 1998-му свое значение утратил и был выставлен на продажу. Мать и сын приобрели 40% акций банка, часть МБХХС по-прежнему принадлежала структурам РПЦ — последние акции церковь продала только два года назад, и теперь отношения со священнослужителями банк поддерживает только по клиентской линии.

Отказавшись от имени храма Христа Спасителя в пользу «швейцарского» названия, новые владельцы сформулировали и идеологию банковского, как они говорят, «бутика». По словам Романовой, есть немало богатых людей, которые не идут в обычные банки из-за невозможности конфиденциально и без очередей обсудить условия вклада или инвестиции. «Именно поэтому многие наши клиенты до сих пор не являлись вкладчиками банков. Держали деньги на полке». (На самом деле у Альфа-банка, «Зенита» и «Глобэкса» существуют VIP-отделения, где обслуживается лишь ограниченный круг клиентов, большую часть дня они пустуют.)

Почему бы таким опасливым клиентам не довериться испытанным временем иностранным банкам? У Кулакова есть объяснение: «Сейчас клиенты, действительно, держат основную часть своих средств за рубежом, но они понимают, что часть средств надо держать в России — и потому, что источники доходов уже стали прозрачными, скрывать нечего, и потому, что нужно иметь деньги поближе. Многие замучились пыль глотать, когда нужно забрать деньги из-за границы».

К началу нынешнего года у МБХХС было около 150 вкладчиков — все старые друзья семьи и друзья друзей, которые в общей сложности хранят в банке 3,3 млрд рублей. Среди клиентов банка Романовых почему-то много женщин, которые «удачно развелись» (и Кулаков, и Романова используют именно эту формулировку), но типичный клиент — все-таки мужчина. «От 45 до 60 лет, активный бизнесмен, который либо решил часть своих средств вывести из бизнеса, либо отошел от дел», — говорит Кулаков. Такие, как Пансков, добавляет Романова, отошедший от дел рантье.

У 64-летнего Панскова, впрочем, денег в банке нет. Семейным бюджетом распоряжаются жена и дочь (и у той и у другой есть счет в банке Романовых), а для Панскова банк — прежде всего возможность не заскучать на пенсии. «У меня 45 лет трудового стажа, — говорит бывший министр финансов, — я привык к активной жизни. Сейчас только преподаю на четверть ставки в двух институтах, а хочется общаться, хочется активно участвовать в жизни страны». В тех же словах обычные, нетитулованные пенсионеры объясняют, зачем они ходят на собрания в совет ветеранов. Да, Пансков занимает свой пост «на общественных началах, без зарплаты».

РУБРИКА: Семейный бизнес

ЗАГОЛОВОК: Совет ветеранов

ВВОДКА: Богатые люди предпочитают держать деньги в Швейцарии? Дочка и внук члена политбюро ЦК КПСС так не считают

АВТОР: Олег Кашин

Когда банк переименовывали, Валентина Романова хотела назвать его «Ораниенбаум» в честь дачного пригорода Петербурга. Она даже придумала логотип — силуэт апельсинового дерева, но совет директоров решил, что это название трудно запомнить и еще труднее выговорить, поэтому остановились на другом немецком имени: «Банкхаус Эрбе».

«Это не немецкое имя, а швейцарское», — шутит Романова, имея в виду, очевидно, что ее банк ориентируется на швейцарские традиции, но вообще слово Erbe действительно немецкое. На русский язык оно переводится как «наследие», и это название подходит банку лучше, чем какое-то другое, потому что Валентина Романова и ее сын (один из пяти членов совета директоров), 37-летний Андрей Кулаков, — классические наследники. Отец Романовой Григорий Васильевич десять лет возглавлял Ленинградский обком КПСС, а потом еще несколько лет работал в Москве, будучи членом политбюро и секретарем ЦК КПСС.

В совет директоров входит также бывший министр финансов России Владимир Пансков. Он дружен с семьей Романовых еще с тех времен, когда Григорий Романов считался одним из наиболее вероятных преемников Брежнева во главе КПСС. Еще один член совета, бывший заместитель генпрокурора и начальник следственного управления Генпрокуратуры РФ Олег Гайданов, освобождал Панскова из «Лефортова», куда тот попал по обвинению в получении взятки (прокуратура закрыла дело, как только ей передали его из Министерства безопасности). Гайданов о причинах своего прихода в банк говорит еще проще: «Меня привела жена». Его жена — это как раз Валентина Романова. Пятый член совета директоров Александр Гаврин, бывший министр энергетики РФ, тоже старый друг семьи. А чужих здесь и не ждут. «Для нас очень важно не выходить за пределы своего круга общения», — объясняет Андрей Кулаков.

Началось все как раз с Андрея, который, закончив в 1994 году МИФИ, пошел работать в нефтяную компанию «Корпорация Синтез» к нынешнему сенатору от Чувашии Леониду Лебедеву. Когда Лебедев создал карманный «Русский индустриальный банк», Андрея Кулакова перевели туда в отдел по работе с клиентами. Внук члена политбюро не хотел, как он говорит, искать клиентов на улице, зато привел в банк всех знакомых своей матери и ее саму. Валентина Романова к тому времени бросила преподавательскую работу на мехмате МГУ и создала небольшую строительную компанию.

В начале 1996 года Андрей рассказал матери, что у банка начались проблемы и что она рискует потерять свой вклад. Романова («Я всегда была активным человеком», — говорит она) организовала собрание вкладчиков, на котором ее избрали председателем совета директоров. Юридической силы решение собрания не имело, но, как говорит Валентина Романова, владельцы банка были напуганы и пошли навстречу клиентам, утвердив ее назначение. Андрей стал и. о. председателя правления, потому что предыдущего председателя Лебедев от работы отстранил.

В этом банке Романова и ее сын работали до кризиса 1998 года. Когда «Русский индустриальный» обанкротился, Романовы вместе с клиентами ушли в свой второй банк, который так и назывался — «Второй банк». Семья купила его «почти бесплатно» после дефолта. Кулаков не скрывает: «Второй банк» был нужен только для того, чтобы «клиенты могли там пересидеть несколько месяцев». Романовы же тем временем покупали другой банк — Международный банк храма Христа Спасителя (МБХХС).

Он был основан в 1991 году для обслуживания строительных операций Русской православной церкви, но к 1998-му свое значение утратил и был выставлен на продажу. Мать и сын приобрели 40% акций банка, часть МБХХС по-прежнему принадлежала структурам РПЦ — последние акции церковь продала только два года назад, и теперь отношения со священнослужителями банк поддерживает только по клиентской линии.

Отказавшись от имени храма Христа Спасителя в пользу «швейцарского» названия, новые владельцы сформулировали и идеологию банковского, как они говорят, «бутика». По словам Романовой, есть немало богатых людей, которые не идут в обычные банки из-за невозможности конфиденциально и без очередей обсудить условия вклада или инвестиции. «Именно поэтому многие наши клиенты до сих пор не являлись вкладчиками банков. Держали деньги на полке». (На самом деле у Альфа-банка, «Зенита» и «Глобэкса» существуют VIP-отделения, где обслуживается лишь ограниченный круг клиентов, большую часть дня они пустуют.)

Почему бы таким опасливым клиентам не довериться испытанным временем иностранным банкам? У Кулакова есть объяснение: «Сейчас клиенты, действительно, держат основную часть своих средств за рубежом, но они понимают, что часть средств надо держать в России — и потому, что источники доходов уже стали прозрачными, скрывать нечего, и потому, что нужно иметь деньги поближе. Многие замучились пыль глотать, когда нужно забрать деньги из-за границы».

К началу нынешнего года у МБХХС было около 150 вкладчиков — все старые друзья семьи и друзья друзей, которые в общей сложности хранят в банке 3,3 млрд рублей. Среди клиентов банка Романовых почему-то много женщин, которые «удачно развелись» (и Кулаков, и Романова используют именно эту формулировку), но типичный клиент — все-таки мужчина. «От 45 до 60 лет, активный бизнесмен, который либо решил часть своих средств вывести из бизнеса, либо отошел от дел», — говорит Кулаков. Такие, как Пансков, добавляет Романова, отошедший от дел рантье.

У 64-летнего Панскова, впрочем, денег в банке нет. Семейным бюджетом распоряжаются жена и дочь (и у той и у другой есть счет в банке Романовых), а для Панскова банк — прежде всего возможность не заскучать на пенсии. «У меня 45 лет трудового стажа, — говорит бывший министр финансов, — я привык к активной жизни. Сейчас только преподаю на четверть ставки в двух институтах, а хочется общаться, хочется активно участвовать в жизни страны». В тех же словах обычные, нетитулованные пенсионеры объясняют, зачем они ходят на собрания в совет ветеранов. Да, Пансков занимает свой пост «на общественных началах, без зарплаты».