В слове "бордель" обнаружилось каламбурное созвучие со словом "бордо"
Первую классификацию бордоских замков, подготовленную в 1855 году по случаю парижской Всемирной выставки, часто называют историческим монументом, имея в виду ее архаизм и неточное соответствие реальной расстановке фигур в нынешнем винном мире. Но любая табель о рангах — это попытка остановить мгновение, когда-то кому-то показавшееся прекрасным. Хоть сколько-нибудь серьезная классификация — всегда памятник, и пересмотр ее так же чреват шоком для действующих лиц исторической пьесы, как визит каменного гостя или аллюр медного всадника.
Винные хозяйства Сент-Эмильона — престижного субрегиона правобережного Бордо — были классифицированы почти на сто лет позже Медока, в 1954 году. Причин задержки было несколько, но главная заключалась в том, что правобережные виноградники на порядок меньше левобережных. Если у первых средняя площадь — около десяти гектаров, то у последних она часто доходит до ста. Меньшая площадь, по канонам классического виноделия, означает меньшую стабильность качества. Поэтому, распределив по ранжиру сент-эмильонские шато, законодатели решили раз в 10 лет подвергать новую пирамиду ревизии.
Замысел казался благородным и мудрым, но в нем не было учтено одно важное обстоятельство. Прописка на верхних этажах иерархии дорожала с каждым годом, а расставаться с дорогой жилплощадью не любит никто.
Полвека назад винный мир не был так капитализирован и регулировать его было легко. К тому же винная критика, столь влиятельная сегодня, в то время делала лишь первые, неуверенные шаги. В 2006 году, когда настал срок планового пересмотра сент-эмильонской классификации, винный мир был уже совсем иным. Амбиции и интересы владельцев лучших хозяйств сталкивались, высекая искры. Полемика между европейской и американской винной критикой разгоралась, разделяя и производителей, и лояльных потребителей на враждебные кланы. Рейтинги специализированных изданий игнорировали официальную классификацию и оказывались для вина более влиятельным фактором коммерческого успеха.
По итогам ревизии 2006 года статус 13 шато понизился, а восемь хозяйств пошли на повышение (Pavie-Macquin и Troplong Mondot — до уровня 1-er Grand Cru Classe, группа B, а Bellefont-Belcier, Destieux, Fleur Cardinale, Grand-Corbin, Grand-Corbin-Despagne and Monbusquet — просто до Grand Cru Classe). Ревизоров обвинили в предвзятости, и семеро смелых из числа отверженных подали в суд. Тяжба тянулась почти два года, а весы Фемиды качались, как качели.
Наконец, 1 июля 2008 года административный трибунал Бордо принял решение об отмене классификации 2006 года, а спустя десять дней сенат, руководствуясь благим намерением «заполнить правовой вакуум», восстановил действие классификации 1996 года на два года, в течение которых должно быть найдено компромиссное решение.
Уже более месяца блоги бордоских виноделов, а за ними и колонки винных обозревателей, пестрят лексикой на грани приличия: в слове «бордель», означающем во французском языке не только дом терпимости, но и то же, что наше «бардак», обнаружилось каламбурное созвучие со словом «бордо».
Франсуа Деспань, владелец Chateau Grand Corbin-Despagne, комментарий которого воспроизвели несколько французских и британских изданий, назвал ситуацию «омерзительной» и сказал, что после отмены классификации 2006 года негоцианты стали предлагать ему снизить цену в два раза. Его шато уже однажды терял место в категории Grand Cru Classe, но в 2006-м, после того как он вложил в модернизацию производства €2 млн, его престиж был восстановлен. Теперь отстаивать право на престижный статус придется снова.
Отмена итогов ревизии всколыхнула недовольство даже тех, чьи позиции в классификации не изменились. Бордоский патриарх, 90-летний Тьерри Манонкур, давно мечтавший перевести свой Chateau Figeac из группы В в высшую группу А (монополию на которую с 1954 года разделяют Chateau Ausone и Chateau Cheval Blanc), в 2006 году опять получил отказ — на основании того, что его цена не столь высока, как у двух более удачливых грандов. Он сетует на то, что цены формирует винная критика, и в особенности Роберт Паркер, который предпочитает вина более концентрированные и густо окрашенные. «Но ведь я произвожу не чернила», — разводит руками винодел. Не мог не включиться в полемику любимец Роберта Паркера Жан-Люк Тюневен, основоположник движения «гаражных вин» и владелец Chateau Valandraud. Он заявил, что со своими стобалльными рейтингами он не меньше других имеет основание претендовать на группу B категории 1-er Grand Cru Classe.
Разочарованный отменой классификации Николя Тьенпон, директор Chateau Pavie-Macquin, был все же менее резок: «Абсурдно поощрять дебоширов и наказывать прилежных учеников! Мы десять лет боролись за качество и сейчас считаем себя достойными места 1-er Grand Cru Classe».
Пока волна дискуссий только поднимается: не очень понятно, по какой цене и с какими надписями на этикетках спорные шато должны продавать свои вина урожаев 2006-го и 2007 года. Но виноделы едва ли начнут складывать свои баррики в форме баррикад. Эмоции гасят многочисленные французские, британские и американские рейтинги, где сегодня едва ли не каждый найдет себе утешение.
В винном гиде Мишеля Беттана и Тьерри Дессова выше упомянутые Figeac, Pavie-Macquin и Valandraud оцениваются одной оценкой — тремя условными звездами из пяти. А Патрик Дюссер-Жербер в своей классификации Сент-Эмильона относит Chateau Grand Corbin-Despagne к числу лучших во второй сверху группе — то есть примерно к тому же уровню, что и официальные Grand Cru Classe.
Потребитель, со стороны наблюдающий за скандалом в благородном семействе, в этой мутной воде может усмотреть свою выгоду: до появления новой классификации цены «подвешенных» вин едва ли будут расти, а скорее всего, даже понизятся. По крайней мере, купить великолепный образец Chateau Villemaurine 2005 года в Duty Free за €50 — уже реальность.