Трое уехавших от мобилизации россиян больше года живут в аэропорту Сеула
Несколько россиян, уехавших из страны после объявления частичной мобилизации в прошлом сентябре-октябре, больше года не могут получить убежище в Южной Корее и до сих пор живут в международном аэропорту Инчхон в Сеуле. Об этом сообщает южнокорейское агентство Yonhap.
В начале этого января газета The Korea Times сообщала о пяти застрявших в зоне вылета аэропорта Инчхон россиянах. Издание сообщало тогда, что они были вынуждены остаться в аэропорту после того, как южнокорейское правительство отклонило их заявления о представлении убежища, сославшись на то, что уклонение от мобилизации не является основанием для получения статуса беженцев. The Korea Times отмечала тогда, что в течение нескольких месяцев мужчины ожидают рассмотрения своих апелляционных жалоб и питаются едой, которую им предоставляет Минюст Южной Кореи: пирожное и упаковка сока на завтрак и ужин, рис с курицей на обед.
Сейчас, по информации Yonhap, речь идет о трех живущих в Инчхоне россиянах — они все еще ожидают суда высшей инстанции по своему вопросу. Двое других мужчин, о которых издание The Korea Times сообщало в начале года, все-таки получили разрешение на въезд в страну после того, как в феврале окружной суд Инчхона вынес решение по апелляционным жалобам на постановление Минюста Южной Кореи в пользу двух из них.
Как сообщает агентство Yonhap, 30 октября Национальная комиссия по правам человека Кореи (NHRCK) заявила, что россияне, которые уже более года находятся в аэропорту Инчхон, заслуживают «гуманитарного содействия» со стороны властей страны. Кроме того, служба рекомендовала властям расширить пространство, в котором россияне могут находиться в зоне ожидания вылета, и улучшить их условия питания и проживания. Также представители NHRCK обратились в Минюст страны и попросили создать отдельное помещение для них за пределами аэропорта. Специалисты по правам человека отметили в своем заявлении, что длительное пребывание в зоне ожидания унижает человеческое достоинство, которое гарантируется Конституцией Южной Кореи.