Радости обычной жизни: что такое «имперфекционизм» и как выйти из гонки за идеалом
Один мой друг никак не мог решить, уходить от жены или нет. Никто из супругов не был виноват в разладе, но было ясно, что этот брак ничем хорошим не кончится, и выбор между двумя одинаково пугающими вариантами парализовал моего друга. Уйти значило причинить боль жене и шокировать консервативных родственников, но стиснуть зубы и остаться значило обречь их обоих на десятилетия мучений либо вынудить жену уйти самой. Выбирая из двух плохих возможностей, слишком легко решить, что раз оба варианта болезненны, то оба невозможны. Поэтому он замер на месте, надеясь, что какой-нибудь третий вариант волшебным образом даст о себе знать.
Только через некоторое время до него дошло, что к ситуации можно подойти по-другому: нужен не третий вариант, а новый взгляд на существующие. Он увидел, что может признать: уйти — ужасно, но, если для него это настолько важно, он волен уйти и со всей ответственностью принять ужасность ситуации как цену, которую готов платить. Признание этой истины — что у выбора есть цена и что мой друг может взять на себя этот выбор и эту цену — дало ему психологическое пространство для маневра, которого ему хватило. Он ушел. Это было ужасно. Но жизнь продолжалась.
В какой-то момент, пытаясь больше времени, ограниченного конечностью вашего существования, тратить так, как вам кажется наиболее значимым, вы неизбежно осознаете, что, как бы вам ни хотелось, какие-то варианты выбора вам недоступны, потому что обстоятельства просто не позволят их осуществить. Такие обстоятельства могут быть весьма серьезными — например, убежденность в том, что вы не можете уйти из семьи или с опостылевшей работы из-за эмоциональных либо финансовых последствий для вас или других людей. Или это что-то обыденное, вроде того, что сегодня не сможете потратить полчаса на творческий проект, потому что накопилось слишком много электронных писем, на которые следует ответить, или домашних дел, которые нужно выполнить в первую очередь. Это реальные проблемы. Но представление о том, что они исключают всякую возможность выбора, не совсем верно. Правда (хотя люди часто воспринимают ее в штыки) в том, что почти никогда не бывает так, чтобы вы должны были кровь из носу строго к такому-то моменту сдать работу, выполнить обязательство, ответить на письмо, вымыть посуду или сделать что-то еще. Обескураживающая реальность, говоря словами умного и доброго американского психотерапевта Шелдона Коппа (умер в 1999 году), состоит в том, что вы очень даже можете делать все, что вам угодно. Надо только принять последствия.
Последствия обязательно будут. По-другому у человеческих существ, чье пребывание на земле ограниченно, не бывает, и каждый выбор влечет за собой некие последствия, ибо в любом случае вы можете выбрать только один путь и придется иметь дело с результатами того, что не были выбраны другие. Провести неделю отпуска в Риме значит не провести ту же неделю в Париже; избегать конфликта в краткосрочной перспективе значит дать нехорошей ситуации обостриться и позволить конфликту перейти в горячую фазу. Свобода не в том, чтобы каким-то образом увильнуть от необходимости заплатить за ваш выбор — этого никогда не будет, но в том, чтобы понять, как подчеркивает Копп: ничто не мешает вам делать что-либо, пока вы готовы заплатить. Если вас не принуждают к чему-то буквально силой, слова «я должен это сделать» на самом деле означают, что вы решили не платить за отказ; точно так же «я никак не могу это сделать» обычно означает, что вы не хотите платить за выполнение. Вы можете уволиться с работы, не имея запасного плана. Можете купить билет в один конец в Рио-де-Жанейро, или ограбить банк, или честно рассказать вашим подписчикам в социальных сетях о своих взглядах. Консервативный американский экономист Томас Соуэлл резюмировал с бесстрастностью, которая мне импонирует: «Решений не существует. Есть только компромиссы». В момент любого выбора есть только два вопроса: сколько это стоит и стоит ли оно того.
Для тревожных людей это может стать откровением и освобождением — отчасти потому, что сокращает число действительно мучительных вариантов выбора до более приемлемого, но еще и потому, что напоминает нам: большинство возможных последствий, из-за которых мы так мучительно переживаем, и близко не оправдывает такую экзистенциальную тревогу. Если проигнорированное электронное письмо вызовет у отправителя вспышку раздражения или ваши родственники со стороны жены (мужа) недовольны вашим подходом к родительским обязанностям, правильной реакцией вполне может быть: ну и что? Лора Вандеркам, которая, работая над книгами о том, как достичь баланса между работой и семьей, опросила многих работающих матерей, часто слышала повторявшуюся на разные лады фразу: «Я не могу расслабиться вечером, пока не уберу разбросанные детские игрушки!» Но, конечно же, на самом деле вы можете расслабиться, не разложив игрушки по местам. «Нет никакой комиссии, которая приходит в 23:00, чтобы проверить, все ли игрушки убраны», — пишет Вандеркам. Нужно только быть готовым заплатить цену за отдых в таких обстоятельствах, и эта цена — недостаточно идеальный дом.
Разумеется, в комнате есть слон, от которого никуда не деться: последствия любого выбора для одних людей могут быть гораздо серьезнее, чем для других. Есть те, кого уволили за то, что они проигнорировали пару-тройку электронных писем, и те, кого токсично абьюзили за разбросанные по дому игрушки. Но эти крайне несправедливые реалии не меняют того факта, что каждый выбор — всегда и только вопрос взвешивания компромиссов. Если путь, который вы очень хотели бы выбрать, скорее всего, оставит вас без средств к существованию или серьезно навредит каким-то иным образом, то выбирать его, видимо, не стоит. Но для большинства из нас, если быть честными с самими собой, силен соблазн преувеличивать возможные негативные последствия, чтобы избавить себя от необходимости делать смелый выбор. (Я заметил, что прогрессивно мыслящие люди часто грешат тем, что считают недоступность какого-либо выбора для обездоленных основанием для того, чтобы самим не делать такой выбор. Но, если сами вы не относитесь к ущемленным и обездоленным, это отговорка, а не аргумент.) Одно из ключевых положений философии Жан-Поля Сартра состоит в том, что люди боятся осознать свою свободу и ответственность и тешатся самообманом, пребывая в убеждении, будто у них нет выбора, потому что легче утешаться «дурной верой» в отсутствие выбора, чем столкнуться с головокружительной ответственностью своей свободы.
Но свобода действительно кружит голову. Начав относиться к жизни как к принятию последствий, вы будете часто обнаруживать, что отказываетесь тратить время на то, что раньше никогда вас особо не интересовало, но от чего вы, возможно, не осмеливались отказаться. (У некоторых людей это получается естественно: рассказывают, что, когда английскому комику Питеру Куку позвонил тележурналист и ведущий ток-шоу Дэвид Фрост, чтобы пригласить на ужин с принцем Эндрю и его тогда еще женой Сарой Фергюсон, Кук ответил: «Ой нет, я сверился со своим ежедневником — этим вечером я смотрю телевизор».) Но в других случаях вы все же сделаете то, чего не хотели, так как понимаете цену отказа. Обратите внимание, насколько это отличается (насколько по-другому это чувствуется) от того, что вы скрепя сердце соглашаетесь, ибо «чувствуете, что у вас нет выбора», а потом несколько дней из-за этого злитесь. Например, подруга попросила вас отменить планы на выходные и помочь ей с переездом на новую квартиру. Подруга дорога вам, и вы соглашаетесь: обида, которую вы ей нанесете отказом, и есть та цена, которую не хотите платить.
Какой бы выбор вы ни делали, если вы делаете его, руководствуясь принципом «Ты волен делать что угодно. Надо только принять последствия», результатом будет свобода в том единственном смысле, в котором конечные человеческие существа могут ею насладиться.
Не свобода от ограничений, которую нам, увы, никогда не доведется ощутить, но свобода в ограничении. Свобода рассмотреть компромиссы — потому что это всегда компромиссы — и выбрать тот, что вам нравится.