Король кассовых сборов: как оскароносный режиссер Джеймс Кэмерон стал миллиардером

Одним из главных сюрпризов голливудской декабрьской повестки, если не считать новостей о борьбе за Warner Bros. Discovery, стало отсутствие фильма «Аватар: Пламя и пепел» среди ключевых номинаций «Золотого глобуса». В то же время жюри премии дало понять, что новый сиквел двух из трех самых кассовых фильмов в истории может стать главным релизом года и потенциально собрать более $2 млрд, включив картину в категорию «Лучшие кинематографические и кассовые достижения» — еще до ее официального релиза в эту пятницу (19 декабря. — Forbes Life).

И это показывает уровень доверия индустрии к режиссеру «Аватара» Джеймсу Кэмерону. За 40 лет карьеры 71‑летний режиссер делал все более крупные ставки на собственные проекты и жил в ожидании очередного «золотого прииска» в прокате. Начиная с 1980‑х — фильмов «Терминатор» и «Чужие», затем «Титаника» и двух первых «Аватаров», — его фильмы в сумме заработали почти $9 млрд в мировом прокате, и именно это легло в основу личного состояния Кэмерона, которое Forbes оценивает в $1,1 млрд.

Благодаря этому его имя вошло в короткий список режиссеров‑миллиардеров вместе с Джорджем Лукасом, Стивеном Спилбергом, Питером Джексоном и Тайлером Перри. В отличие от многих коллег, которые получили значительную часть доходов за пределами индустрии кино, Кэмерон пришел к этой отметке почти исключительно за счет успеха своих картин. В публичных заявлениях он, впрочем, отказывается признавать свой статус (для этой статьи он отказался от интервью через представителя).

«Хотел бы я быть миллиардером, — сказал Кэмерон в недавнем подкасте Puck. — Само слово «миллиардер» предполагает сделки, которых не было, а еще — что я 30 лет не тратил ни цента».

Даже с учетом его масштабных исследований морских глубин (в 2012 году Кэмерон совершил одиночное погружение в бездну Челленджера  на специально построенном батискафе Deepsea Challenger. — Forbes Life), благотворительности в области экологии, сделок с недвижимостью и многочисленных ситуаций, когда он жертвовал собственным гонораром ради сохранения креативного контроля, Forbes оценивает, что совокупно его зарплаты, доли в прибылях, лицензионные доходы от тематических парков и мерча, а также стоимость доли в продакшен‑компании Lightstorm Entertainment более чем компенсируют расходы.

И в ближайшие месяцы его капитал продолжит расти. По оценке Forbes, на «Аватар: Пламя и пепел» Кэмерон заработает минимум $200 млн до вычетов и комиссий — если фильм подтвердит высокие кассовые ожидания.

После отчисления из университета, в возрасте 20 лет он подрабатывал водителем грузовика, прежде чем устроиться ассистентом продюсера в New World Pictures Роджера Кормана с зарплатой около $175 в неделю. Его карьерный путь был по-настоящему исключительным. Режиссерский дебют — «Пираньи 2: Нерест» (1981) — денег почти не принес: через две недели Кэмерона уволили из‑за творческих разногласий, и он получил лишь половину из обещанного гонорара в $10 000.

Прорыв произошел тремя годами позже с «Терминатором» — историей, которая пришла к нему во сне в лихорадке во время работы над фильмом «Пираньи 2» в Риме. Ради гарантии, что ему позволят снимать фильм самому, Кэмерон  пошел на первый серьезный риск — продал сценарий продюсеру Гейл Энн Херд за $1. Картина собрала $78 млн при бюджете $6,4 млн, дав старт карьере и самого Кэмерона, и Арнольда Шварценеггера, а также положила начало франшизе, которая к настоящему времени принесла в прокате более $2 млрд. После свадьбы с Херд в 1985‑м он выпустил фильм «Чужие» (1986, $131 млн при бюджете около $18 млн) и «Бездна» (1989, $90 млн при бюджете около $70 млн), в том же году пара развелась.

Тема денег, сколько стоят его фильмы и сколько они приносят прибыли, сопровождала Кэмерона всю карьеру. За ним закрепилась репутация предельно требовательного перфекциониста («я был козлом в 80‑е», — признал он недавно) с хронической склонностью выходить за рамки бюджета, что создавало колоссальное давление на кассовые результаты каждого проекта. Почти каждый раз ставка окупалась.

В 1991 году «Терминатор 2: Судный день» стал на тот момент самым дорогим голливудским проектом — при бюджете свыше $90 млн, частично из‑за использования ранней компьютерной графики. Фильм стал лидером мирового проката года, собрал более $500 млн и принес студии дополнительные миллионы на VHS‑продажах (начальная розничная цена кассеты доходила до $99,95).

Помимо гонорара в $6 млн за «Терминатор 2», Кэмерон получил от Fox пятилетний контракт на $500 млн для своей продакшен-компании Lightstorm Entertainment, предусматривавший финансирование целого пакета проектов, в которых он должен был выступать сценаристом, режиссером и продюсером.

Партнерство испытали уже на следующем фильме — «Правдивая ложь» со Шварценеггером и Джейми Ли Кертис. Бюджет картины, изначально заявленный в $40 млн с верхней планкой в $70 млн, вышел далеко за пределы и, по оценкам, превысил $100 млн, фактически став первым фильмом с девятизначным бюджетом. Чтобы не уступать в креативном контроле, Кэмерон согласился на реструктуризацию сделки с Fox, которая позволяла студии компенсировать часть расходов за счет его доли в прибыли. В итоге картине удалось собрать $378 млн в мировом прокате и занять третье место по кассе в 1994 году.

«Мне лично пришлось заплатить за то, чтобы потратить больше на «Правдивую ложь», — говорил он тогда Entertainment Weekly. — Желание сделать лучший возможный фильм для меня всегда перевешивает. Я просто не могу делать работу вполсилы. Это проклятие. И такой настрой передается всей команде — все готовы потратить больше, чтобы сделать лучше».

Тот же конфликт перешел на куда более масштабный уровень с «Титаником» (1997). По мере того как бюджет перевалил за $200 млн — на цифровые эффекты и затопление почти полноразмерного корабля, — Кэмерон предложил вернуть свои $7 млн режиссерско‑продюсерского гонорара и отказаться от причитающейся ему доли с продаж. Медиа наперебой говорили о «тонущем проекте», а студия готовилась к возможному провалу.

«Джим был непоколебим, — вспоминает первый помощник режиссера Джош Маклеглен, работавший с ним на «Титанике» и «Аватаре». — Он всегда работает на грани возможного и постоянно расширяет этот предел».

В итоге фильм собрал $1,8 млрд в первой прокатной волне и стал самым кассовым в истории, а продажи 58 млн VHS‑кассет принесли, по оценкам, еще около $800 млн. В качестве компенсации Fox выделила Кэмерону около 10% прибыли от картины; Forbes оценивает его доход от «Титаника» примерно в $150 млн до всех вычетов.

Когда в следующем году «Титаник» взял 11 «Оскаров», включая «Лучший фильм» и «Лучшего режиссера», Кэмерон с трибуны процитировал собственную сцену: «Я король мира!»

Несмотря на этот успех, Fox поначалу отказались от его следующей затеи — научно‑фантастической эпопеи на полностью цифровой планете. По признанию самого Кэмерона, технологий, позволяющих снять «Аватар» так, как он его видел, тогда не существовало, и творческий вызов быстро обернулся финансовым — для его новой компании визуальных эффектов Digital Domain. Продюсер Джон Ландау, правая рука Кэмерона на «Титанике» и вплоть до своей смерти в июле, писал в мемуарах, что уже в первый год команда истратила весь бюджет в $10 млн, заложенный в сделку с Fox.

Тем не менее Кэмерон продолжал двигаться дальше. За $14 млн он с коллегами разработал новую систему 3D-камер. Параллельно был создан комплект шлемов для захвата мимики от Weta Digital, позволявший переносить игру актеров на цифровых персонажей, и технология simulcam совместно с Giant Studios, которая давала режиссеру возможность видеть, как цифровые герои выглядят в виртуальных декорациях, прямо в процессе съемки.

«Он каждый день что‑то дорабатывал и совершенствовал, — вспоминает бывший CEO Giant Studios Кэндис Алджер. — Я работала со многими режиссерами, но ни один не был настолько погружен в технологию. Обычно они воспринимают ее как инструмент и окружают себя людьми, которые умеют им пользоваться. Джим же всегда работает руками сам».

«Аватар» в 2009 году сломал устоявшуюся модель кассового успеха: почти $3 млрд кассовых сборов по миру. Поскольку Fox привлекла внешнее финансирование на 60% бюджета фильма, что ограничило вероятность его потенциального провала, многие получили прибыль, в том числе частная инвестиционная компания Dune Capital Management, Дэвид Бекхэм, Саша Барон Коэн, Питер Гэбриел и Гай Ричи. По данным прессы, их совокупный доход составил около $400 млн на вложении примерно $75 млн.

Forbes оценивает долю Кэмерона от первого «Аватара» более чем в $350 млн с проката и продажи копий до всех вычетов. Поскольку он и Lightstorm сохранили права на интеллектуальную собственность, режиссер ежегодно зарабатывает миллионы на лицензиях — от игрушек и мерча до аттракциона в парке Disney’s Animal Kingdom в Орландо.

Эти деньги позволили Кэмерону вкладываться в другие проекты: экологические (новозеландская Cameron Family Farms, созданная в 2012 году; климатическая инициатива Avatar Alliance Foundation в 2013‑м; компания растительных продуктов Verdient с 2017‑го) и глубоководные исследования. Среди прочего он совершил одиночный спуск в самую глубокую точку океана — Марианскую впадину. Сейчас Кэмерон постоянно живет в Новой Зеландии, где, по сообщениям, владеет более чем 3000 акров земли, он распродал часть активов после отъезда из Калифорнии в 2020 году.

Тяга к технологиям недавно проявилась и в Lightstorm Vision: в декабре компания объявила партнерство с Meta (признана экстремистской организацией и запрещена в России) по созданию 3D‑контента для гарнитур Meta Quest. В сентябре Кэмерон вошел в совет директоров Stability AI, генератора изображений и видео Stable Diffusion.

При этом тяга к кинематографу никуда не делась. После того как студия дала зеленый свет сразу двум сиквелам «Аватара», Кэмерон почти десятилетие создавал новые подводные технологии для фильма «Аватар: Путь воды», который принес $2,3 млрд в прокате. По оценке Forbes, он заработал на фильме порядка $250 млн, получая примерно 20% от каждого доллара дохода.

В преддверии «Пламени и пепла» Кэмерон твердо говорит, что в планах уже четвертая и пятая части, но подчеркивает: текущее продолжение снова должно подтвердить свою жизнеспособность в прокате, прежде чем студии дадут зеленый свет следующей паре проектов. По его собственным словам, каждая серия стоит «уйму денег» и требует колоссального времени, потому что постановка строится как театральное действие в реальном времени, а затем собирается уже в цифровой постпродакшен.

«Это немного сумасшествие, правда? — недавно говорил Кэмерон о своем подходе к созданию фильмов. — Если бы мы не заработали так много на первом фильме, мы бы никогда этим не занимались — это же безумие».

Перевод Глеба Анфиногенова