В начале 2008 года владелец банка «Возрождение» Дмитрий Орлов был близок к его продаже как никогда. Все документы по сделке с BNP Paribas были согласованы и проверены юристами, оставалось только подписать. После этого можно было открывать шампанское и отмечать сделку, в ходе которой весь банк был оценен в €1,5 млрд ($2,2 млрд). В последний момент Орлов передумал — ему пришлись не по душе планы покупателей по «улучшению» его банка и сокращению персонала. Расстаться с детищем, которое холил и лелеял двадцать лет, он не может и по сей день.
За глаза Орлова называют патриархом российского банковского рынка: банкир, который управлял своим банком более двадцати лет, в следующем году отпразднует 70-летие. Но дело не только в возрасте: «Возрождение» первым из банков сделал публичную историю на фондовом рынке, на его кредиты создано много больших бизнесов, он всегда был на короткой ноге с крупнейшими бизнесменами, такими как Алишер Усманов и Михаил Прохоров, и чиновниками — Алексеем Кудриным, Владимиром Пансковым и другими. Достижения банка признаны не только в России — ведущее профильное издание The Banker в 2010 году назвало его лучшим в стране.
Такой банк мог быть продан давно и дорого, если бы не характер его владельца. «У Орлова есть жизненные принципы, и они, конечно, правильные, но иногда мешают вести ему бизнес», — говорит один из финансистов, интересовавшихся покупкой «Возрождения». Сейчас цена такому банку, говорит он, один капитал при покупке контроля, от силы — полтора ($600-900 млн). По цене, по которой BNP Paribas когда-то оценил «Возрождение» (приблизительно 4 капитала), классические банки не покупает никто. Даже если у банка минимум скелетов в шкафу и хорошая история.
Орлов делал из «Возрождения» банк «с историей» с самого начала. Финансовый институт, учрежденный выходцами из Агропромбанка СССР, получил банковскую лицензию в 1991 году. Тогда же он стал первым банком, нанявшим международного аудитора — Coopers & Lybrand (впоследствии ставшего частью PwC). Ни у кого из российских банкиров тогда и мысли не было о том, чтобы выходить на западные рынки капитала и неизвестно зачем переплачивать за аудит западной компании. «Над нами смеялись, — вспоминает Орлов. — Но я понимал, что, когда станем работать на западных рынках, аудит пригодится». Так и случилось: вскоре банк обзавелся международными партнерами, а в 1997 году ADR банка разместил Credit Suisse, и его расписки начали торговаться на трех биржах Германии.
Кризисы не поколебали позиций банка: и в 1990-х, и в нулевых «Возрождение» занимал тридцатую строчку в списке крупнейших банков по активам, там же находится и сейчас. Орлов это связывает с тем, что банк никогда не участвовал в надувании кредитных пузырей, в том числе на рынке недвижимости, не увлекался игрой на фондовом рынке. «Мы зарабатываем не на бирже, у нас «потные деньги» — кредиты, возвраты», — поясняет Орлов.
В 1998 году «Возрождение» оказался в числе шести получателей стабилизационных кредитов Центрального банка — ему выдали 1,25 млрд рублей под поручительства властей регионов, которые были на тот момент заемщиками банка. Хотя накануне кризиса Орлов решил, что лучше банк лишится статуса первичного дилера, чем останется в бумагах ГКО, и распродал почти весь портфель рискованных госбумаг.
От кризиса 2008 года «Возрождению» остались залоги, полученные по просроченным кредитам малому и среднему бизнесу. Уровень просроченной задолженности по сравнению с другими банками до сих пор довольно высок (9,4%), однако в «Возрождении» объясняют это тем, что не прячут плохие долги как другие.
Недавно возраст у Орлова стал брать свое, и год назад, как писали СМИ, он решил выставить банк на продажу. По информации Forbes, желания избавиться от банка по любой цене у него не было — инициатором продажи был партнер Отар Маргания. У самого Орлова 35,44% акций банка, у Отара Маргании — 18,65%. Маргания дружит с Орловым 18 лет и приходится ему крестником. По личной договоренности партнеров переговоры велись (и могут вестись когда-либо в будущем) только при условии продажи пакетов и Орлова, и Маргании. Таким образом, Орлов, несмотря на относительно небольшой размер пакета, имеет возможность контролировать банк.
С одной стороны, Орлов разрешил партнеру искать покупателей, с другой — назначил завышенную цену, которая, по словам других банкиров, составила два капитала банка. Орлов не комментирует цену, но признает, что продавался банк недешево. «Это мое детище, мне его жалко продавать», — сознается он. Знакомый с Орловым финансист считает, что на размер цены могла повлиять несостоявшаяся в свое время сделка с BNP Paribas.
В числе потенциальных покупателей был бывший владелец Промстройбанка, нынешний глава Госстроя Владимир Коган. Он давно мечтал вернуться в банковский бизнес и даже нашел кандидата на должность предправления — бывшего полпреда в СЗФО Илью Клебанова, но цена в конце концов отпугнула и его. С 1 июля этого года переговоры о продаже прекратились. Незадолго до этой даты Орлов, бессменно стоявший у руля банка много лет, решил отойти от операционного управления, сохранив за собой пост в совете директоров. В мае он передал бразды правления своему заму Александру Долгополову.
Можно было предположить, что влияние Орлова на банк уменьшится. Но этого пока не произошло — как и раньше, по будням он каждый день приезжает в Лучников переулок, где расположен главный офис банка. Только не к половине восьмого, а к 9-10 часам утра и уезжает пораньше, до 5 вечера. Внутреннюю текучку передал своему преемнику, но ключевые внешние контакты и выработку стратегии по-прежнему замыкает на себя. Добавляет работы и затеянная весной оптимизация бизнеса, которую Орлов откладывал несколько лет.