Нет такого офисного работника, в голову которому не приходят мысли об МВА. Одни рассматривают этот шаг как карьерный трамплин, другие — как попытку эмигрировать, третьи видят возможность сменить отрасль или сферу занятий. Мотивации разнообразны, но все они приводят к тому, что многие карьеристы через несколько лет работы возвращаются за учебную парту. Я тоже оказался в их числе, когда поступил на программу MBA лозаннской бизнес-школы IMD, которая начинается в январе 2012 года.
Мое решение многим кажется очень странным. Российский нефтегазовый сектор, в котором я проработал почти девять лет, весьма специфичен, и в нем степень МВА совсем не является серьезным аргументом для успешной карьеры. Поэтому я изначально не рассматривал поездку на учебу как возможность «квантового скачка» или серьезного увеличения зарплаты по возвращении. Скажу больше: предварительный расчет ставит под сомнение окупаемость МВА стоимостью $95 000 по сравнению с другими вариантами карьерных движений. Не стремлюсь я и к тому, чтобы убежать из своей компании или своей страны. Основные факторы, которыми я руководствовался, — это желание расширить горизонты, сделать полезную паузу в карьере и посмотреть на мир за пределами России и за пределами привычного нефтегаза. Мне интересно поработать в другой бизнес-культуре, попробовать себя в иных отраслях и приобрести интересные связи по всему миру. Наконец, я просто люблю учиться.
В отличие от большинства кандидатов, я не рассылал документы по многим школам, потому что выбор был очевиден. К моменту начала программы мне исполнилось тридцать лет, и не хотелось быть самым старым на потоке. Значит, большинство школ, которые принимают студентов 25-26 лет, автоматически отпадали. Опять же из-за возраста я целился только на годичные программы — то есть точно не в США, где надо учиться два года. Я не стремлюсь работать в консалтинге, банке и финансах — на этом этапе выбыли европейские INSEAD и London Business School с соответствующей специализацией. Наконец, я хотел учиться только в школе, которая занимает верхние строчки рейтингов — значит, остается одна IMD, которая фокусируется на реальном секторе, позиционирует себя как «инкубатор лидеров» и каждый год формирует самый маленький и самый «взрослый» поток — всего 90 человек средним возрастом 31 год.
Ограниченный прием приводит к определенным сложностям поступления. Парадигма школы гласит, что друг у друга студенты учатся большему, чем у профессоров, поэтому IMD старается собрать очень разнообразную и сбалансированную с точки зрения опыта, национальностей, пола, возраста и отраслей группу. И хотя при поступлении не надо сдавать экзамен на знание английского языка, а средний балл теста GMAT гораздо ниже, чем в других школах, это не делает процесс легче. Каждый класс компонуется почти вручную, и критически важно при написании вступительных эссе показать, какую роль ты будешь играть в будущей разнородной команде. Всего надо написать десять эссе — это больше, чем в любой другой школе; и каждое из них должно стать синтезом какой-то определенной черты, выделяющей тебя на фоне остальных кандидатов. При этом приемную комиссию интересуют не карьерные достижения, а лидерский потенциал, международный опыт и умение привносить изменения. Например, я гораздо больше рассказывал про свои путешествия в постконфликтные регионы и опыт проведения тренингов, нежели про особенности корпоративных баталий.
IMD не зачисляет студентов «дистанционно». Если другие школы принимают по итогам телефонного интервью, то здесь все прошедшие предварительный отбор приглашаются на кампус в Лозанну для прохождения так называемого оценочного дня, длящегося восемь часов и включающего интервью, групповые задания, и решение бизнес-кейсов. Хит дня — спонтанная презентация: все получают одинаковое задание, маркеры, прозрачные слайды и полчаса, в течение которых надо подготовить пятиминутное выступление по неизвестной заранее теме — от производства спортивной обуви до гуманитарных проектов. Школа проверяет, насколько кандидаты способны мобилизоваться, быстро принимать решения, переносить мысли на бумагу и выступать перед аудиторией. А после этого придется работать уже в команде, пытаясь найти общий язык с другими кандидатами: те же полчаса, те же прозрачные слайды — и еще семь человек с разных концов земли. Наконец, один бизнес-кейс высылается за неделю до интервью, чтобы потом смоделировать реальное обсуждение в классе с действующим профессором IMD. В целом довольно выматывающее мероприятие, которое разбавляется лишь обедом со студентом из твоей страны в школьном ресторане. Студент будет невыспавшимся и впечатленным, а качество блюд (кстати, включенных в стоимость обучения) заслуживает высочайшей оценки.
В моем классе будут учиться люди пятидесяти национальностей, и благодаря Facebook мы уже отлично знакомы. Египтянин, создавший фармацевтическую компанию в Канаде. Житель Кот-д’Ивуара, который занимается организацией Кубков Африки по футболу. Инженер из Кувейта, школьный учитель из Индии, финансовый директор азербайджанского холдинга и даже пилот боевого истребителя ВВС Сингапура. Если перечислить все страны, где жили или работали мои будущие одноклассники, то пустых мест на карте мира почти не останется. В среднем семь лет международной работы и знание трех-четырех языков: такой разнообразный и сильный состав был немаловажным фактором выбора IMD.
Когда я общался с выпускниками и просил дать какой-нибудь дельный совет, то большинство из них говорили одно: «Высыпайся, пока есть время». Девиз школы гласит «Real World, Real Learning», и это выражается в крайне интенсивной программе, которая содержит минимум академичности и максимум реальных проектов. Раскрутка живых стартапов, международные консалтинговые проекты, экспедиция в Южную Африку, культурный шок и нескончаемый поток новых данных. Чтобы помочь студентам выдержать такой темп и лучше разобраться в себе, школа даже привлекает профессиональных психоаналитиков, которые будут работать лично с каждым из нас. Значит, этот год станет отличной возможностью переосмыслить прошедший опыт и, возможно, открыть для себя или в себе что-то новое.
Я покину своего нынешнего работодателя только ближе к Новому году, поэтому выспаться пока что не получается. К счастью, большинство организационных вопросов уже решены: от получения визы до аренды квартиры. Цены на жилье в Лозанне более чем московские, но в данном случае это оправдано — кампус школы находится прямо на берегу Женевского озера, и красоту окружающей природы сложно передать словами.
Вид из окна — важный фактор, но вовсе не определяющий. Куда больше меня вдохновляет общение с будущими одноклассниками и единодушно позитивные отзывы выпускников. И хотя я понимаю, что отправляться в бизнес-школу накануне возможного кризиса — весьма рискованное мероприятие, образование все равно остается наиболее ценным активом, в который имеет смысл вкладываться всегда. А то, насколько эффективной окажется эта инвестиция, станет понятно уже к концу следующего года.
Читайте также блог студентки INSEAD