Операция с бюджетом: как Сергей Собянин помогает президенту сократить расходы

Если война — продолжение внешней политики, то бюджету ничего не мешает превратиться в инструмент политики внутренней. Очередной «валдайский» форум прославился многими яркими заявлениями. Но один пассаж остался недооцененным, хотя по своим последствиям вполне сопоставим с путинским призывом к пересмотру итогов холодной войны.

Первый замглавы президентской администрации Вячеслав Володин привел Путину в заслугу тот факт, что расходная часть российского бюджета по сравнению с 2001 годом выросла в 16 раз. Поэтому, по мнению Володина, «граждане России воспринимают атаки на Путина как атаки на Россию, на свои законные интересы».

Иными словами, нынешний главный идеолог Кремля попытался развернуть в лоялистском ключе известный тезис либеральной оппозиции о сильной зависимости режима от цен на нефть. Отечественная казна — на деле не более чем функция от биржевой стоимости «черного золота». Но столь значительное увеличение госрасходов за время нефтедолларового изобилия доказывает, что Путин делится нефтегазовой рентой с народом. И значит, его политическое долголетие и сохранение ключевых экономических рычагов у его ближайшего окружения — залог процветания не только президента и его друзей и бывших сослуживцев, но и всей страны.

Однако если благополучие большинства населения до такой степени коррелирует с сохранением власти в руках Путина, то справедливо и обратное. Его пребывание в Кремле должно неизменно обеспечивать благополучие сограждан. То, что именно в сентябре, когда национальная валюта чуть ли не ежедневно ставила антирекорды, рейтинг Путина, согласно опросу «Левада-центра», снизился с 57% до 49% — весьма симптоматично.

Но чем больше дешевеет баррель — тем менее тривиальной становится задача по сохранению текущих социальных обязательств и одновременному недопущению значительного разрыва между доходами и расходами казны. Ранее мы уже ссылались на исследование Citigroup, указавшее оптимальную для России цену на нефть — $130-140 за баррель. Эти подсчеты относились к 2013 году, но с тех пор госрасходы не уменьшились. Скорее наоборот, учитывая инвестиции в Крым, помощь пострадавшим от санкций госкомпаниям, подстегиваемые контрсанкциями вложения в программы по импортозамещению и т.п. А вот главный отечественный товар с тех пор подешевел почти вдвое. Более того, эксперты еще одного petro-state — Ирана — закладываются, что в следующем году стоимость «черного золота» не превысит $70 за баррель. «Именно эта цена должна быть заложена в основу бюджета страны на следующий год», — говорится в докладе Иранской национальной нефтяной компании.

Российское правительство сверстало трехлетний проект бюджета, исходя из $100 за баррель. А запасной вариант основного финансового документа, который подготовлен Минфином, предполагает, что нефть подешевеет в 2016-2017 годах от силы до $80-90 за баррель.

Поэтому глава ведомства Антон Силуанов не исключает сокращения госрасходов на 10%.

Его предшественник Алексей Кудрин настроен оптимистичнее, считая, что, благодаря наличию стабфонда, «бюджет принципиально вряд ли нужно будет пересматривать». Но «возможно, придется пересматривать какие-то социальные выплаты, если инфляция окажется больше прогнозируемой».

Президент при этом пообещал на «валдайском» форуме, что данные обязательства будут исполняться вне зависимости от цен на нефть.

Другой вопрос — распространяется ли это правило на всю «социалку» или только на общефедеральную? И не попытаются ли власти номинальным, антиинфляционным увеличением соответствующих расходных статей замаскировать их реальный секвестр? Эту версию косвенно подтверждает бюджетный вираж, который заложила московская мэрия и который может привести к закрытию не менее двух десятков столичных стационаров. При этом Сергей Собянин заявляет о сохранении «социального бюджета» в следующем году. А номинальные расходы городской казны на здравоохранение даже вырастут почти на 4 млрд рублей — с 216,2 млрд до 220,1 млрд. Таким образом, речь идет, скорее, о перераспределении «социальных» транзакций, нежели об их тотальном сокращении.

Вообще, создается ощущение, что собянинской Москве отводится роль своеобразного полигона.

Сначала здесь тестировали урбанизацию прилегающих к мегаполису пространств. Потом отрабатывали технологии новой демократизации, позволив посостязаться за пост мэра оппозиционеру №1 Алексею Навальному. Теперь настала очередь бюджетной оптимизации. Ведь расходами на медицину дело не ограничивается. То, что делает столичный дептранс, и то, что защитники прав автомобилистов не без оснований называют «монетизацией асфальта», — по сути, ничто иное, как формирование нового, не рентного и не фискального источника доходов городской казны.

Реши федеральная власть все-таки отказаться от модели petro-state — ей бы пришлось придумывать нечто аналогичное в качестве альтернативы нефтегазовой ренте. Потому вдвойне символично, что в Москве эти непопулярные меры реализует человек, ранее возглавлявший самые «нефтеносные» регионы. И не то чтобы Тюменская область (чьим губернатором был Собянин) или Ханты-Мансийский автономный округ (чьей думой он руководил в конце 90-х) все до копейки отдавали центру, привыкнув не закладываться на поступления от продажи энергоносителей. Но работа на упомянутых постах не могла не научить Собянина находить баланс между самыми разными — и при том весьма могущественными — группами влияния.

Ценность этого собянинского навыка при удачном завершении эксперимента по оптимизации московского бюджета возросла бы в разы, сделав столичного градоначальника самым реальным претендентом на звание российского политика №2. Не случайно, некоторые наблюдатели уже связали преследующие мэрию скандалы, касающиеся как раз городской системы здравоохранения и предприятий, патронируемых дептрансом (эвакуаторов, парковщиков и т.п.), с происками кремлевских недоброжелателей, не желающих чрезмерного усиления Собянина.

Хотя вполне возможно, все гораздо проще. И нынешней столичный мэр всего лишь призван на новом историческом этапе доказать безальтернативность президента. Причем, убедить в этом крайне придирчивую московскую среднеклассовую публику, еще со времен Болотной, мягко говоря, не симпатизирующую Путину.

Впрочем, выполнение этой «задачи минимум» совсем не мешает параллельно все же провести кое-какие городские реформы, «точечное» тиражирование которых на общефедеральном уровне позволит национальному лидеру минимизировать свою зависимость от размера соцобязательств без особого ущерба для рейтинга.