Несоветский человек: как зарплата Сечина повлияет на идеологические битвы

Правду говорить легко и приятно. Особенно, если для самого говорящего все негативные последствия сказанного можно свести к нулю.

В этом смысле подчиненные Игоря Сечина выбрали почти идеальное время для того, чтобы наконец-то обнародовать размер оклада президента «Роснефти». Приближение юбилейного Дня Победы и сопутствующий грядущим торжествам ажиотаж стали еще одним поводом для взаимных нападок и конфликтов между «патриотами» и «либералами». Роль Сталина, георгиевские ленточки, борьба с «нацистской символикой», демонстрация «новинок» Минобороны – все сгодится в качестве детонатора.

Ожидать (или опасаться), что в такой ситуации «крымнаш» объединится с «пятой колонной» для того, чтобы выразить свое негодование по поводу многомиллионной зарплаты одного из самых главных госкапиталистов, — по меньшей мере, глупо. К тому же, на очереди оглашение приговора Евгении Васильевой. Вне зависимости от того, каким он будет, новое смятение в умах гарантировано. И споры о справедливости/несправедливости васильевского наказания затмят обсуждение аналогичной дилеммы о справедливости/несправедливости сечинского поощрения.

С другой стороны, оберегая, как Мальчиш-Кибальчиш, свою «коммерческую тайну», Сечин по факту лишь осложнял жизнь себе и компании.

В ходе недавней «прямой линии» не телезрители, а ведущий задал Владимиру Путину вопрос о том, «почему главам крупнейших госкорпораций разрешили не публиковать данные о доходах». А президент, воспользовавшись этим пасом, «настойчиво рекомендовал руководителям наших компаний предъявить свои доходы».

Пока руководство «Роснефти» размышляло, прислушаться или нет к «настойчивой рекомендации» главы государства, весьма неблагоприятным для Сечина образом стали развиваться события вокруг допуска частных компаний к освоению шельфа. За шельфовую либерализацию вслед за помощником президента Андреем Белоусовым выступило и Минприроды. Хотя глава этого ведомства Сергей Донской — сужу, в том числе, и на основании личного знакомства — не относится к людям, склонным опрометью бросаться на амбразуру. И уж точно Донской по аппаратному весу не сравнится с Алексеем Кудриным или Алексеем Улюкаевым, которые отваживались затевать антисечинскую игру с неочевидным исходом.

Следует ли отсюда, что некогда «великий и ужасный» Сечин окончательно растерял демонический ореол и превратился в «хромую утку»? Вряд ли. Но вот абонемента на посещение кремлевского зала «подковерной борьбы» он, похоже, лишился.

Нельзя сказать, что выталкивание ключевых закулисных игроков на сцену/ринг — элемент продуманной путинской стратегии. Скорее, это реакция на растущую напряженность во взаимоотношениях внутри «ближнего круга».

Раньше отсутствие единства в рядах сподвижников было на пользу Путину. Принцип «разделяй и властвуй» еще никто не отменял. К тому же, роль арбитра усиливалась благодаря масштабам делимого.

Сегодня пирог заметно скукожился. Раздать всем сестрам по серьгам намного сложнее. Не менее сложно, сбалансировать для всех проигрыши и выигрыши. Соответственно, обиженных становится гораздо больше, чем благодарных. И арбитраж оборачивается уже не столько бонусами, сколько рисками.

Как для самого арбитра, так и для устойчивости всей системы.

Обострение конфликта между Рамзаном Кадыровым и силовиками — лишнее тому подтверждение. Путин пока предпочитает оставаться даже не «над», а «вне» этой схватки. Он как будто бы ждет, когда стороны выложат на стол все свои карты. Причем, эти карты должен видеть не только он один, дабы объективность судейства точно не вызывала ни у кого сомнений.

Вполне возможно, что объектом аналогичного «чистого эксперимента» уготовано стать и Сечину. Для чего ему приходится публично предъявить как козыри, так и «скелеты в шкафу». Главным из которых, в сечинском случае, является вовсе не зарубежная недвижимость или оффшорные счета, а вполне легальные зарплатные миллионы. Можно упрекать главу «Роснефти» за чрезмерное сребролюбие на фоне ухудшения финансовых показателей компании. Достаточно сказать, что размер дивидендов за год снизился почти на треть — с 12,85 рубля за акцию по итогам 2013-го до 8,21 рубля за акцию по итогам 2014-го. Но никакого нарушения закона здесь нет.

Более того, «зарплатная» открытость позволяет снять вопросы об источниках средств, которые могут возникнуть, если Сечин захочет увеличить собственную долю в «Роснефти».

И здесь стоит упомянуть еще одну примечательную параллель между главой Чеченской Республики и президентом «Роснефти». В российском идеологическом поле Кадыров, будучи представителем одного из самых знаковых репрессированных народов, — пожалуй, единственный мощный нелиберальный противовес героизации Сталина.

А сечинские миллионы никак не вписываются в тот «СССР 2.0», в сторону которого, по мнению ряда наблюдателей, неуклонно дрейфует Россия. При том, что, в отличие от подавляющего большинства «золотой сотни» Forbes, Сечин — неустранимый элемент конструкции. По крайней мере, до тех, пока эта конструкция — путинская.

Но «советским» и «несоветским» сейчас не до нюансов и диссонансов. Граждане заняты возведением баррикад и развешиванием ярлыков, не мешая госкапиталистам становиться полноценными олигархами.