После февраля 2022 года российский бизнес и владельцы частных капиталов были вынуждены срочно и массово покидать такие безопасные и привычные места как Кипр, Британские Виргинские острова (BVI), Мальта, Швейцария, Великобритания, Нидерланды. При этом Россия по разным причинам так и не стала для многих предпринимателей безопасной юрисдикцией, поэтому c первой волной массовых релокаций тысячи российских бенефициаров направились в ОАЭ, Израиль, Центральную Азию и Закавказье. Из всего перечисленного ОАЭ сейчас, пожалуй, одна из немногих нейтральных юрисдикций с наиболее развитой деловой инфраструктурой, в которой российские капиталы и бизнесы могут чувствовать себя относительно комфортно. Но при обсуждении с клиентами и коллегами специфики Эмиратов я постоянно слышу: «А куда же еще идти?». Другими словами, речь идет о кажущейся безальтернативности Эмиратов.
Однако, поскольку держать все яйца в одной корзине никогда не было благоразумным решением, предлагаю остановиться и оглядеться вокруг на предмет наличия приемлемой альтернативы. Нет, речь не идет о замещении той важной роли Эмиратов, которую они сейчас играют для российского частного капитала, вовсе нет. Речь, скорее, о «запасном аэродроме» на всякий случай — Персидский залив всегда был «горячим» в геополитическом смысле, соседи у ОАЭ непростые, а роль ислама и фактор личности в восточных монархиях и деспотиях играет слишком большую роль, чтобы ее можно было игнорировать. Если сомневаетесь, спросите об этом у кувейтцев, сирийцев, иракцев или иранцев.
Возможности для бизнеса
В шести часовых поясах на запад от Москвы и Абу-Даби на географической широте Кипра находится маленькая страна Уругвай, очень удачно расположенная между Бразилией и Аргентиной. Маленькая — по американским масштабам. По европейским же меркам территория Уругвая — это четыре с половиной Швейцарии или две Португалии. Новая экзотическая тихая гавань? Для российского капитала, безусловно, да, это что-то новенькое. Но только не для тысяч аргентинцев, бразильцев, чилийцев и других соседей, для которых Уругвай в финансовом плане — самая настоящая латиноамериканская Швейцария, где они десятилетиями безопасно хранят свои капиталы и откуда комфортно управляют своими бизнесами. Лучшая тому иллюстрация — самый богатый аргентинец Маркос Гальперин — основатель и владелец крупнейшего в Южной Америке маркетплейса Mercado Libre, который уже давно постоянно проживает в курортном местечке Punta del Este на океанском берегу Уругвая.
До 2009 года Уругвай был полноценным «черным» офшором со всей соответствующей инфраструктурой. Это была пора расцвета специализированных фирм со штатными нотариусами-эскрибано, налоговыми консультантами, юридическими советниками, аудиторами. Кайманы, Панама и многие другие популярные тропические юрисдикции по сравнению в Уругваем были просто детским садом, всего лишь «серыми» офшорами. Но в 2009 году под политическим давлением ОЭСР и очень раздосадованных соседей — Аргентины и Бразилии — офшорная эпоха в истории Уругвая закончилась. Но налоговая непрозрачность ушла, а привлекательные налоговые режимы для холдинговых и трейдинговых компаний в зонах свободной торговли (Zona Franca) остались и прекрасно функционируют по сей день. Яркой иллюстрацией того, насколько такие зоны тут распространены и удобны, служит то, что даже аудиторы «Большой четверки» (Deloitte, PricewaterhouseCoopers, Ernst & Young и KPMG) и крупные местные юридические фирмы помимо официальных «парадных» офисов в деловой части столицы имеют собственные дополнительные офисы в Zona Franca. Кстати, в 2024 году уругвайскому закону о Zona Franca исполняется 100 лет!
Много ли сейчас в мире осталось нейтральных в политическом отношении и комфортных для бизнеса мест с нулевыми ставками налогов на прибыль, капитал и дивиденды для международных холдинговых компаний? А как вам эффективные ставки 0,75% налога на прибыль или 0,21% налога на дивиденды для трейдинговых компаний или вообще 0% в зонах свободной торговли? А полное отсутствие валютного контроля и свобода репатриации капиталов и прибыли? А отсутствие налогообложения иностранных активов?
Разумеется, для того, чтобы воспользоваться такими привлекательными налоговыми режимами местная компания зачастую должна продемонстрировать адекватное экономическое присутствие (economic substance). Однако, выполнение этого критерия с практической точки зрения выглядит элементарно: самый простой вариант — это хотя бы один директор должен быть налоговым резидентом Уругвая. Критериев налогового резидентства несколько, можно выбрать на любой вкус: помимо классических 183 дней в году, самыми простыми способами выглядят покупка скромного домика в престижном районе, современных апартаментов на первой линии набережной или романтического винтажного особняка колониального стиля в исторической части города — примерно за $500 000, в котором надо проводить всего два месяца в году. Но если два месяца для вас — это непозволительная роскошь, есть альтернативный вариант: можно ни дня не жить в Уругвае, но тогда придется потратиться на виллу подороже — около $2,5 млн. Никаких ограничений для приобретения недвижимости иностранцами нет, неважно, вилла это на берегу океана, столичные апартаменты или ферма среди живописных холмов. Кстати, оформить покупку недвижимости намного проще, чем аренду.
С корпоративной точки зрения Уругвай предоставляет свободу операционной деятельности, для которой не требуются предварительные разрешения или согласования. Нет ни требований по минимальному уставному капиталу, ни налогов на увеличение или уменьшение уставного капитала. Акции могут быть на предъявителя и принадлежать единственному акционеру. Также доступны доверительные трасты — Fideicomisos. В целом гражданское право Уругвая основано на кодексах Испании и Чили, то есть местное корпоративное и гражданское право относится к хорошо нам знакомой романо-германской правовой семье.
Приятная особенность местного регулирования заключается в том, что как акционерами, так и директорами местной компании могут быть иностранцы — для учреждения местной компании не требуется ни директор с местным паспортом, ни даже личное присутствие. Более того, физическое присутствие директора в Уругвае необязательно, а заседания советов директоров могут происходить в любой точке мира.
Разумеется, поскольку Уругвай стремится поддерживать престижный статус «белой» и прозрачной юрисдикции, для учреждения компании потребуется идентификация конечных бенефициаров, контролирующих 15% акций и более, по принципу KYC — «знай своего клиента». Информация о бенефициарах непублична и хранится в Центральном банке. А вот имена директоров полностью публичны через Национальный Коммерческий Реестр. Безусловно, для уругвайской компании обязательна ежегодная налоговая отчетность по МСФО.
Что касается легализации официальных документов, то апостили на них — рутинная практика. Уругвай — участник Нью-Йоркской Конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, а также нескольких десятков двусторонних соглашений об избежании двойного налогообложения с ОАЭ, Сингапуром, Великобританией, Швейцарией и т.д. С Россией такого соглашения у Уругвая нет, но между налоговыми властями обоих государств осуществляется автоматический обмен финансовой информацией.
Банковская система Уругвая подвержена тем же самым характерным ограничениям, формальностям и особенностям, которые можно наблюдать как в ОАЭ, так и в Казахстане и других «нейтральных» юрисдикциях: открыть счет — само по себе упражнение, напоминающее квест, но и это еще полдела, тонкое место — проводка платежей через американские или европейские банки-корреспонденты. Пожалуй, открытие счета в местном банке можно назвать «бутылочным горлышком» во всем довольно предсказуемом процессе домициляции. Но хорошая новость заключается в том, что уругвайская компания может иметь банковские счета в любой юрисдикции. А для некоторых случаев, например, международного трейдингового бизнеса, это не только приветствуется, но и рекомендуется — по регуляторным и налоговым соображениям.
Национальная валюта — уругвайский песо — выглядит даже более устойчивой по сравнению с долларом и евро: полтора года назад за доллар и евро давали 39,7 и 42 песо соответственно. Сейчас: 38,5 и 41,8 песо.
Условия для жизни
Россиянам не нужна виза для посещения Уругвая и пребывания в нем до 90 дней. Иностранцы — налоговые резиденты Уругвая освобождены от налогообложения всех своих доходов, полученных от источников вне Уругвая, в течение 10 лет. В стране отсутствует налог на наследство.
Помимо характерного для всего американского континента «права почвы», когда рожденные в Уругвае младенцы автоматически получают местное гражданство, миграционная система предоставляет необременительный и предсказуемый путь к получению уругвайского паспорта, который открывает возможность безвизовых поездок во все страны континентальной Европы, в Великобританию, страны Ближнего Востока. Идут переговоры о безвизовом въезде в США. Уругвайский паспорт занимает довольно высокую позицию в мировом рейтинге паспортов. Вопреки связанным с Латинской Америкой стереотипам, коррупция здесь не приветствуется. Нетипична для региона и демографическая картина: больше 90% населения Уругвая — потомки европейцев, а индейцы и потомки африканцев тут в силу исторических причин — если не экзотика, то редкость.
Демократические институты в стране — не просто дежурный оборот речи. Уругвайское общество до сих пор переживает и залечивает раны, нанесенные нации в период военной диктатуры 1973-1985 годах. Около 200 погибших и 192 пропавших без вести леворадикальных активиста по сравнению с масштабами жертв советской эпохи, конечно, выглядят по-вегетариански. Но только не для уругвайцев. Живые свидетели тех событий и память о них поддерживают уругвайское общество в тонусе, заставляя его ревниво следить за действиями государственных институтов и активно препятствуя избыточному вторжению государства в частную и культурную жизнь. Возможно, это одна из причин того, что в Индексе демократии Уругвай занимает высокое 14 место между Канадой и Австралией. Для сравнения: ОАЭ, по понятным причинам, на 125 месте, Россия — 144-я.
Не хотелось бы создавать впечатление, что Уругвай — идеальное во всех отношениях место. Конечно, нет. Но на мой взгляд, большинство местных проблем относятся все-таки к социальной сфере. Основной практический недостаток для выходцев из постсоветского пространства кроется в сфере коммуникации — в Уругвае в качестве государственного языка используется риоплатский диалект испанского языка — не самого распространенного иностранного языка среди россиян.
Да, если вы не знакомы с местными традициями и менталитетом, то на «входном» этапе сбор и подача документов с непривычки могут показаться настоящим квестом. Однако, затем вы увидите, что после система демонстрирует четкую и предсказуемую работу. А что касается благоприятных налоговых и правовых условий для международного бизнеса, то Уругвай, вполне вероятно, скоро может начать играть роль новой тихой гавани по крайней мере для некоторых российских частных капиталов. Деньги, как известно, любят тишину.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора